Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2
— …Не успели мы обсудить, чего теперича ждать нам от гостей непрошеных, как получили мы за шиворот такого добра, что до сих пор отплевываемся! Пошто вы нечисти столько на деревню напустили? Откель вы ее взяли в таких количествах, а? Только стемнеет, как по двору нельзя пройти, чтоб за ногу какая дрянь не укусила али подойник с молоком не уволокла! Все пашни изрыты, птица домашняя уворована, дети по лавкам сидят — носу за порог не кажут, а уж если мерзопакость эта ваша колдунская в погреб подкопается — ничегошеньки не оставит, все начисто сожрет, точно брюхо у ней бездонное!
Тут уж прочие мужики принялись поддакивать и перечислять ущерб, понесенный всеми их знакомыми и родственниками за последние несколько дней — и судя по рассказу этому, на деревню обрушилось истинное стихийное бедствие. Этого и следовало ожидать: болотные гоблины, оголодавшие за десятки лет в подземельях, выбрались наружу через тот провал, что появился благодаря нам на храмовом подворье, и отправились на поиски пропитания, отличавшегося в лучшую сторону от их обычного рациона — всяческих червей, личинок да землероек. В темноте, да еще собравшись в стаю, они представляли серьезную опасность — это я испытала на своей шкуре, — и, конечно же, жителям Козерогов пришлось несладко, когда нечисть добралась до их дворов.
— Страшно помыслить, что вы сотворите, вчетвером сюда явившись, — мрачно подытожил мужик, обводя нас недобрым взглядом. — Нет уж, судари, разворачивайтесь-ка вы, да уезжайте подобру-поздорову. Не желаем знать, что вы еще на наши головы напустите и что за тварюгу откопаете на этот раз. Люди даже поговаривают, что вы не иначе, как хотите проход открыть да эльфов лесных, — тут он оглянулся и прибавил погромче, словно обращаясь к деревьям и чему-то, что могло скрываться в тумане на дне оврагов, — Господ славных и милостивых, возвернуть. На первый погляд скорбных головою середь вас нет, однако ж после всего, что вами сотворено, и не в такое поверишь. Не надобно нам эдакого добра!
— Да какое нам дело… — начал было Искен, но мой пристальный взгляд заставил его умолкнуть, и я сказала себе, что молодой чародей небезнадежен. Пару мгновений понадобилось ему чтобы собраться, затем он с усилием согнал с лица презрительно-гневное выражение и приветливо улыбнулся.
— Уважаемые, — произнес он тоном, которого я раньше от него и не слыхивала, — ваше возмущение понятно мне целиком и полностью. И впрямь, болотные гоблины — прескверные соседи. Но, позвольте спросить вас — как вы собираетесь с ними бороться? Сейчас, ближе к зиме, они опасаются выходить из своего логова надолго, однако весной их начнет бродить в околицах вашей деревни куда больше, и ходы свои они прокопают под самые ваши дома, как только земля оттает. И к кому вы обратитесь за помощью? Есть ли у вас поместный маг? Как скоро он сюда прибудет по вашему зову?.. Сколько ему понадобится времени, чтобы управиться с расползшейся нечистью? Да и откуда вам знать, что за человек тот поместный чародей, быть может, всего лишь слабосильный мошенник — такое нередко случается…
Крестьяне молчали, переглядываясь с беспокойством, тон Искена возымел на них действие, а я, в свою очередь, скривилась, заслышав последние слова — вряд ли намек мне почудился, да и Искен был не из тех, кто упустит возможность уязвить человека, вызвавшего чем-либо его недовольство.
— И что же вы, сударь, предлагаете-то? — неохотно поддался тот самый крестьянин, что недавно обрушился на нас с обличительной речью.
— Не чините нам препятствий, — отвечал Искен все с той же улыбкой, становящейся нестерпимо лучезарной. — Тем самым вы и от прежних бед избавитесь, и новые на свою голову не навлечете. Я ведь все равно доберусь до вашего храма, сегодня ли, завтра ли, добром или силою. И, кстати говоря, даже если вы напишете десяток слезных прошений, вряд ли вам пришлют сюда чародея, обладающего хотя бы половиной моих умений и сил. Вам несказанно повезло, что я соглашаюсь избавить вас от болотных гоблинов — маги моего уровня обычно даже в сторону подобных заказов не смотрят. А я с вас возьму полцены, учитывая наше давнее знакомство.
— Искен, нельзя брать с них деньги! — прошипела я, наклонившись в его сторону. — Мы же сами напустили на них гоблинов!
— И чтобы они позабыли об этом побыстрее, нужно внушить, что они перед нами в долгу, а не наоборот, — шепнул мне Искен, склонив голову и делая вид, что ему в глаз попала соринка.
В его словах был свой резон, хоть подобные уловки и вызывали у меня отторжение. Искен бросил еще пару фраз в том же духе, и мне показалось, что он самую малость приправил их гипнозом, что было строжайше запрещено даже в те времена, когда чародеи пользовались в княжестве куда большим влиянием. Но молодой маг рассчитал все правильно — крестьяне к тому времени и так наполовину поддались его убеждениям, так что никто из них не смог бы впоследствии с уверенностью сказать, что был околдован.
— Стало быть, вы обещаете, что изведете нечисть, если мы вас пропустим? — недоверчиво переспросили крестьяне почти хором.
— И даже не подам жалобы на то, что вы перегородили дорогу, хотя подобное по чину разве что страже, или чиновникам, коих на то уполномочил сам светлейший князь, — важно и ласково отвечал Искен. — И не сообщу княжескому лесничему, что вы самовольно свалили деревья, произраставшие в княжеских лесах…
Демон, с интересом наблюдавший затем, как чародей опутывает крестьян, чьи лица становились унылее с каждой минутой, произнес с ревностью, впрочем, вовсе не того свойства, которого я могла бы от него ожидать:
— А он порядочный крючкотвор!
Искен, обладавший хорошим слухом, повернулся к нам и, добавив в улыбку немного яда, произнес:
— Только не говорите, что из меня получился бы хороший секретарь, господин…э-э-э… Мелифарий?.. Мелихаро?..
Жители Козерогов, успевшие немного прийти в себя благодаря этой короткой перепалке, пошептались и сообщили, что согласны пропустить нас, если Искен обещает, что нынче ночью ни один гоблин не покажется в деревне.
— …А не то мы тоже найдем на что пожаловаться светлейшему князю, — с умеренным вызовом произнес тот, что взял на себя роль предводителя. — Нешто это видано — девок портить да гоблинов поганых откапывать, и называть энто научною работою! Век у нас тут науки никакой не имелось, и хвала богам пресветлым за то!
— …Темные умишки! — негромко, но едко произнес Искен, стоило нам самую малость удалиться от поселян. Видимо, его все-таки задело за живое то, как описал его деятельность у храма козерожанин, но возразить по существу ему было нечего — дело обстояло ровно так, как кратко подытожил бедняга крестьянин, несший урон все то время, пока аспирант околачивался возле деревни.
