Стивен Эриксон - Полуночный Прилив
Проходя по тихим улочкам к дому, он обдумывал свои слова. Признавался себе, что испытывает колебания. Слухи содержали немало загадок, что и позволило ему предвещать: эта война будет не похожа на другие войны Летера. Столкновение воль и желаний, а под их покровом — орда сомнительных допущений и подозрительных сантиментов. В этом война походит на все предыдущие. Но сейчас исход неясен, речи о победе звучат уклончиво и смущенно.
Он миновал площадь Прыща и подошел ко входу в район складов. Отсюда недалеко до его дома. Теол хмурился, поддергивая штаны и поправляя кривые рукава. «Худею? Трудно сказать. Шерсть ведь растягивается».
Из теней выступила фигура. — Ты опоздал.
Теол вздрогнул. — К чему?
Шерк Элалле подошла на два шага. — Я ждала. Багг сварил суп. Где ты был?
— Что ты здесь делаешь? Тебя уже могли продырявить. Тут опасно…
— Нужно потолковать, — прервала Шерк Теола. — О Харлесте.
— Что с ним?
— Он хочет заточенные зубы и ногти. Только и слышу: «клыки и когти, клыки и когти». Мы с Баггом уже устали от него. Где Селаш? Почему ты не договорился? Для тебя мы всего лишь трупы, но даже мертвецы имеют потребности!
— Ну, нет, я так о вас не думаю. Скажи Харлесту, что Селаш уже работает над его заказом. Может быть, прямо сейчас. Готовит отточенные решения.
— Не смеши.
— Извини. Тебе нужно пополнение?
— Что?
— Ну, э… я о травах и прочей набивке.
— Сама не знаю. Я пахну или что?
— Нет, нет. Запах сладкий, Шерк. Будь уверена.
— Теол Беддикт, чем дальше, тем меньше меня успокаивают твои заверения. Когда возвращается Герун Эберикт?
— Вскоре. Чувствую, он сильно возбудится.
— Меня возбуждает только одно, и это не Эберикт. Впрочем, еще одно: я хочу воровать. Хоть у кого, хоть что. Задай мне направление. Любое.
— Гм, всегда есть что взять в хранилище Палаты. Но оно явно неприступно. Еще — королевская казна. Тоже безнадежный случай.
— Палата. Да, звучит как вызов.
— Тебе не суметь. Никому не удавалось, даже Зеленому Свину, который был волшебником не хуже Цеды….
— Я знала Зеленого Свина. Он пострадал от излишней доверчивости.
— И в результате был разорван по суставам.
— Что следует украсть из Хранилища?
— Шерк…
— Что?
Теол оглянулся. — Ладно. Я хочу узнать, кто из ростовщиков держит наибольшие долги короля. Король живет не по средствам, и заимствует не только в казне. Итак: кто, сколько? То же самое насчет королевы Джанали. И что она делает от имени сына.
— И все? Ни золота, ни бриллиантов?
— Именно. Ни золота, ни бриллиантов, и никаких свидетельств взлома.
— Я смогу.
— Нет, не сможешь. Тебя схватят. И расчленят.
— О, это будет неприятно.
— Может и нет, но жить… гм… станет неудобно.
— Не поймают меня. Теперь о том, чего ты хочешь из королевской сокровищницы.
— Полный счет.
— Ты хочешь знать состояние казны.
— Да.
— Я смогу.
— Нет, не можешь.
— Почему?
— Потому что к тому времени тебя уже расчленят.
— И тогда я смогу проползать в места, иным способом недоступные.
— Шерк, они же заберут голову. Самым последним актом казни.
— Да ну? Варварство!
— Я же сказал, тебе будет неудобно.
— Рискну. Постараюсь не попасться. Подумай, ведь и голова может вести счет.
— И чего от меня потребуется? Принести голову в сокровищницу? Привязать веревку, чтобы потом вытащить?
— Звучит сомнительно.
— Точно, а?
— Теол Беддикт, ты не можешь придумать план получше? Моя вера в тебя слабеет.
— Думаю, этому горю не поможешь. А что там насчет покупки морского судна?
— Предполагалось, что это секрет. Багг обещал не говорить нико…
— Он и не сказал. У меня свои источники. Особенно когда купленное судно принадлежит мне. Не официально, а…
— Понятно. Я, Аблала и Харлест решили стать пиратами.
— Не смеши меня, Шерк.
— Да ты жесток.
— Извини. Пиратами. Ну, все трое почти непотопляемы. Может сработать.
— Меня ошеломляют доверие и поддержка.
— И когда вы планируете пуститься на поиски приключений?
— Разумеется, когда закончим дела с тобой.
Теол поддернул штаны. — Еще одна поучительная беседа. Шерк, я учуял запах чего-то, что может оказаться супом. А тебе пора в могилу.
— Иногда я тебя реально ненавижу.
* * *Он вел ее за руку вниз, по выкрошившимся ступеням. Ей нравились эти странствия, хотя места, в которые он водил ее, бывали… тревожащими. На этот раз они спускались в перевернутую пирамиду — по крайней мере, он так ее назвал. Четыре стороны вокруг широкой ямы, и в основании — маленький квадрат тьмы.
Воздух был очень сырым, на руках оседала роса. Высоко вверху — небо, белое и бесформенное. Она не знала, горячее ли оно — память о подобных ощущениях слабела, как и память о многих иных вещах.
Они достигла темного основания. Девочка поглядела на высокую, бледную фигуру рядом. Лицо стало более четким, черты почти различимыми. Красивое, но суровое. — Как жаль, — сказала она, — что та хватает тебя за лодыжки.
— У всех у нас свое бремя, Чашка.
— Где мы?
— Ты не узнаешь места?
— Нет. Может…
— Тогда спустимся дальше.
Во мрак. Три витка, площадка, далее снова спираль черного камня.
— Кругом и кругом, — хихикнула Чашка.
Вскоре они достигли дна — лестница привела в просторную комнату с высоким потолком. Темнота не служила для Чашки преградой — как, подозревала она, и для ее спутника. Она смогла различить у правой стены разваленный могильник и пошла было к нему. Рука удержала ее. — Нет, подружка. Не туда.
Он повел ее прямо. Три дверных прохода, каждый обрамлен изящной аркой. Между горельефами колонн виднелись резные изображения.
— Как можешь видеть, — произнес он, — здесь обратная перспектива. То, что ближе, вырезано глубже. Все это не случайно.
— Где же мы?
— Ради достижения мира совершено разрушение. Ради дара свободы обещано вечное заточение. Приговор избавляет от необходимости поиска справедливости. Это тщательно продуманное приятие диаметральных противоположностей. Это вера в равновесие, вера, ставшая религией. Однако в данном случае доказательство божьего могущества лежит не в причинах, а в следствиях. Поэтому в этом мире и всех прочих доказательства добывают действием, и все действия — в том числе действие выбора бездействия — являются моральными. Ни одно деяние не избавлено от морального контекста. С другой стороны, самое морально безупречное действие — противоположное предпринятым ранее.
