Стивен Эриксон - Полуночный Прилив
— Багг.
— Ах, да. Помнится, оно мне показалось смутно знакомым и в первый раз. Ну, червяк, ты заставил меня ждать. И что за запах такой!
Багг поднял сморщенную полосу плоти длиной чуть более ладони. — Угорь. Нашел на рыбном рынке. Подумал, что смогу сварить суп для хозяина и себя.
— Наш финансовый советник ест рыбу из отбросов?
— Скупость — достоинство финансистов. — Он снова спрятал сушеную рыбу под куртку. — Как вино? Могу я…
— Почему бы нет? Не желаешь взять эти кости?
— Возможно. Кем они были в начале?
— Кошкой, конечно.
— Кошкой. Да, конечно. Или котом. Никогда не любил котов. У них волосатые яйца. — Он подтянул к себе тарелку и принялся изучать содержимое.
— Тебе более по вкусу гениталии кошки? Отвратительно. Хотя я слыхала кое-что похуже. Один из младших ловцов пытался соединиться с кошкой. Признаюсь, мне было очень интересно.
— Очень мило, — отозвался Багг, закладывая в рот позвонок. Он намеревался высосать остатки костного мозга.
— А тебе бы не интересно было?
— Нет, — пробормотал он через кость. — К чему?
Ракет медленно склонялась вперед, словно увидела Багга в первый раз. — Ты… меня заинтересовал. Признаю. Хочешь узнать почему?
— Почему признаете? Хорошо.
— Строго говоря, я личность очень вольная.
— Ну… тщательно обдумав все это, я в свою очередь признаю, что несколько удивлен.
— А меня это, Багг, не удивляет ни в малейшей степени. Что ты делал ночью и что это за насекомое? На плече.
Старик вытащил позвонок изо рта и потянулся за другим. — У этого две головы. Весьма редкая разновидность — надеюсь, понятно, почему. Я подумал, хозяину он понравится.
— И поэтому позволяешь ползать по себе?
— Это займет дни. За час он прополз с середины плеча до локтя.
— Что за жалкое создание.
— Думаю, у него неладно с соображением.
— А ты забавный, Багг. У меня к таким слабость. Почему бы не пойти вместе, когда здесь закончим?
— Вы уверены, что не сможете ничего со мной обсудить? Дела? Может, нужно что-то передать Теолу?
— Ну, в городе есть малолетка — убийца, неупокоенная девочка. Она убила массу народа, хотя в последнее время убивает меньше. А Герун Эберикт гораздо активнее, чем может показаться.
— Правда? Почему он старается скрыть свою деятельность?
— Потому что эти убийства не мотивированы политически.
— Ох! И каковы же его мотивации?
— Трудно сказать. Думаем, он просто любит убивать.
— И скольких он убил за год?
— Мы полагаем, около двух — трех тысяч.
Багг поспешно потянулся за кубком. Отпил глоток и закашлялся. — Сохрани нас Странник!
— Так идешь со мной или нет? У меня ковры из львиных шкур…
— Ах, дорогая моя, я принял обет безбрачия.
— Давно ли?
— О, тысячи лет назад… кажется.
— Не удивляюсь. Но заинтригована.
— Просто соблазн недостижимого.
— Ты правда недостижим?
— Необычайно, но это так.
— Какая ужасная потеря для всех женщин мира.
— Теперь ВЫ стали забавной.
— Нет, Багг, я серьезно. Думаю, ты был бы чудесным любовником.
— Да, — произнес он не спеша, — даже океаны меняются. Мы можем перейти к другим темам? Не желаете еще вина? Нет? Великолепно. — Он взял графин, достал из — под одежды фляжку и начал тонкую процедуру переливания жидкости без воронки.
— Это для супа из угря?
— Точно.
— Что же будет теперь, когда ты мне понравился? Не просто понравился, Багг — признаюсь, я от тебя без ума.
— Понятия не имею, Ракет. Могу я забрать кости?
— Конечно же. Не желаешь, чтобы я отрыгнула свою порцию ужина? Я готова, ибо мысль, что ты возьмешь в себя то, что было во мне…
Багг замахал руками: — Прошу, не выворачивайтесь ради меня наизнанку!
— Не надо тревожиться. Телесные функции — вещь чудесная и поистине сексуальная. Даже простое сморкание таит в себе потенциал экстаза, нужно лишь поймать его флегматичный ритм…
— Лучше мне уйти, Ракет. — Он торопливо поднялся. — Доброй ночи, Главный Следователь.
Оставшись в одиночестве, Ракет потянулась и откинулась на спинку стула. — Ну, — довольно вздохнула она, — это лучший способ избавиться от нежелательной компании. — Она громко крикнула: — Официант! Еще вина! — Насчет сморкания вышло особенно хорошо, подумала женщина. Она гордилась находкой, и прежде всего ловкостью, с которой скрыла собственный позыв к тошноте.
«Всякий, готовящий суп из этого… угря… заслуживает вечного безбрачия».
Около ресторана Багг проверил содержимое потайных карманов. Угорь, вино, кошачьи кости. И еще удачная встреча. Он оценил представление. «Думаю, Теолу бы отчаянно понравилось. Есть над чем подумать».
Он постоял еще, позволив себе тихий смех.
«По любому, пора домой».
* * *Теол Беддикт оглядывал трех унылых, жалких женщин, беспорядочно распределившихся по комнате. Шенд почти упала на стол, ее лысая макушка выглядит тусклой и грязной; Риссарх сидит на жесткой скамье, словно решив медитировать на тему дискомфорта, ее рыжие волосы распущены и падают почти до пола; Хеджан с больным и пустым взором полулежит в кресле, набивая трубку. — Мамочки мои, — произнес он, вздохнув и уперев руки в бока, — что за трагическая сцена.
Шенд вяло подняла голову. — О, это ты.
— Не таких приветствий ожидал я! — Теол вошел в комнату.
— Он ушел, — ответила Хеджан. Скривив лицо, она швырнула в треножник — жаровню ленту для волос. — Это вина Шенд.
— Как и твоя, — отрезала Шенд. — И не забудь Риссарх! «О, Аблала! Прокати меня! Прокати!» Не говори мне об излишествах!
— Неужто причиной всего вашего отчаяния стал уход Аблалы? — Теол качал головой. — Дорогие мои, вы действительно вытолкнули его. — Помедлив, он с удовольствием добавил: — Потому что ни одна не пожелала себя связать. Отвратительная демонстрация самолюбия. Жестокость, свойственная каждой из вас и всем вместе.
— Ладно, ладно, Теол, — пробурчала Шенд. — Мы могли быть более… сочувствующими.
— Вежливыми, — сказала Риссарх.
— Да. — Это была Хеджан. — Как можно не уважать Аблалу?
— Видите? — вопросил Теол, взмахнув руками. — Я сам впадаю в отчаяние!
— Ты в хорошей компании.
— Он должен был быть вашими телохранителем. Таково было намерение. А вы использовали его…
— Нет! — бросила Хеджан. — Ну, только самую малость. Ради удовольствия, не ради чего иного!
— Теперь придется искать нового телохранителя.
— О, нет, — сказала Шенд, усевшись прямо. — Даже не думай. Мы и так развратились…
