Четвертое крыло (ЛП) - Яррос Ребекка

"Мне очень жаль, что тебя потащили за мой счет", — говорю я тихо, чтобы не услышали остальные. "Ты должен быть на одном из постов в средней полосе с Даином, а не таскаться по палатам. Полковник Аэтос — справедливый человек, но я не сомневаюсь, что это задание призвано "отдать должное" отмеченному командиру крыла". Я закончила последнее слово, точно подражая отцу Даина, и Лиам закатил глаза.

"Я не боюсь, никто меня не тащит, и поверь, Вайолет, иногда мои приказы не вращаются только вокруг тебя. У меня есть и другие навыки, знаешь ли", — дразнит он с ухмылкой, демонстрируя ямочку на моем бедре.

"Я ни разу не забыла, какой ты замечательный, Лиам". И я серьезно. Он кашляет, и я жестом отстраняю его. "А теперь мне нужно уединиться".

Он кланяется, взмахом руки как бы представляя мне лес позади нас, и я отправляюсь в его тенистые глубины.

Когда я возвращаюсь на берег озера, Ксаден отходит от Гаррика и протягивает руку.

Мои брови поднимаются. Он… Нет. Он бы не стал. Не перед восемью другими курсантами.

Он переплетает свои пальцы с моими. Думаю, он бы сделал. Мой пульс скачет не только от прикосновения к его коже. Он нарушает свое собственное правило.

Я бросаю взгляд в сторону, где собрались остальные, все в разном состоянии расслабленности на берегу, но моя рука крепко сжимает его руку.

"Никто из них не скажет ни слова о тебе или о нас. Я доверяю свою жизнь каждому человеку здесь", — говорит он, ведя меня к скоплению валунов почти вдвое выше него на дальнем берегу озера.

"Люди говорят. Пусть говорят". Я не стыжусь того, что люблю его, и могу справиться с любой злобной сплетней, которая попадется на моем пути.

"Ты говоришь это сейчас". Его челюсть напрягается. "Ты достаточно выпила? Или поела?"

"Я взяла все необходимое в свой рюкзак. Тебе не нужно беспокоиться обо мне".

"Беспокоиться о тебе — это девяносто девять процентов того, что я делаю". Его большой палец поглаживает тыльную сторону моей руки. "Когда мы доберемся до аванпоста, я хочу, чтобы ты отдохнула после того, как мы выполним нашу сценарную задачу. Лиам останется, а я, скорее всего, выведу третьекурсников на патрулирование".

"Я хочу помочь", — тут же запротестовала я. Разве не для этого он меня привел? Ради моей молнии? Не то чтобы я завоевала какие-то награды за точность, но все же.

"Ты можешь, после того, как отдохнешь. Ты должна быть в полной силе, чтобы использовать эту свою печатку, иначе рискуешь перегореть. Таирн слишком силен".

В его словах есть смысл, но это не значит, что они должны мне нравиться.

Как только мы скрылись из виду, он прижал меня к самому большому валуну, а затем опустился передо мной на колени.

"Что ты делаешь?" Я провожу пальцами по его волосам, просто потому что могу. Тот факт, что я могу прикасаться к этому мужчине, просто поражает воображение, и я планирую воспользоваться этой привилегией, пока могу.

"У тебя жесткие ноги". Он начинает с моих икр, развязывая узлы своими сильными руками.

"Думаю, мы все равно не сможем уйти, пока драконы не будут готовы, верно?" Его прикосновение кажется прямо-таки декадентским.

"Верно. У нас есть еще десять минут или около того". Он сверкнул на меня злобной ухмылкой.

Десять минут. Учитывая, что мы понятия не имеем, что принесет нам остаток дня, я более чем счастлива ухватиться за то время, которое у нас есть.

Я застонала, когда мои мышцы расплавились, и моя голова откинулась на валун. "Это так чудесно болит. Спасибо."

Он смеется, пробираясь к напряженным мышцам моих бедер. "Поверь, мои мотивы не альтруистичны, Насилие. Я воспользуюсь любым предлогом, чтобы наложить на тебя руки".

Щетина на его щеках царапает мои ладони, когда я скольжу руками вниз по сторонам его лица, чтобы коснуться его шеи. "Это чувство более чем взаимно".

Его дыхание меняется, когда он добирается до верхней части моих бедер, его пальцы разминают мои мышцы, заставляя их полностью подчиниться. "Я сожалею о сегодняшнем утре".

"Что?"

Он смотрит на меня, солнечный свет ловит золотые крапинки в его глазах, и выгибает свою покрытую шрамами бровь. "Мы были в середине чего-то, если ты не помнишь".

Медленная улыбка расползается по моему лицу. "О, я помню". Верхняя пуговица его летной куртки расстегнута, я хватаюсь за ткань и притягиваю его к себе. В какой момент эта постоянная тяга к нему будет утолена? За последние двадцать четыре часа он был у меня уже несколько раз, и я все еще могу сделать еще один раунд… или три. "Разве это плохо — жалеть о том, что мы не успели закончить?"

"Не уверен, что я когда-нибудь закончу". Он поднимается, каждая плоскость его тела ласкает мое по пути наверх. "Я слишком чертовски жаден, когда дело касается тебя".

Он наклоняет свою голову над моей и стирает остальной мир медленным, роскошным поцелуем. Его язык проскальзывает между моих раздвинутых губ и скользит по моим, словно у него нет других планов на день, кроме как запомнить каждый уголок моего рта.

Все мое тело вспыхивает, а затем начинает закипать, когда он целует дорожку к моему горлу. Он ласкает мою талию, притягивая мои изгибы вровень с его твердыми углами, и во мне нет ничего, кроме жара и потребности. Мое сердце стучит так сильно, что в ушах раздается стук крыльев. Боги, мне этого никогда не будет достаточно.

Он стонет, одна рука скользит к моей попке. "Скажи мне, о чем ты думаешь".

Я обвиваю руками его шею. "Я думала о том, что ты именно такой, как я предсказывала в первый раз, когда ты взял меня в моей комнате".

"Да?" Он отступает назад, любопытство искрится в его глазах. "И что именно это было?"

"Очень опасная зависимость". Мой взгляд скользит по серебристой линии его шрама, по густым ресницам, за которые многие женщины готовы убить, по его носу и идеально вылепленному рту. Я уже сказала ему, что люблю его, так что не похоже, что у меня есть секреты. Черт, по сравнению с ним я просто открытая книга. "Невозможно насытиться".

Его глаза потемнели. "Я сохраню тебя", — обещает он, как и прошлой ночью. Или это было сегодня утром? "Ты моя, Вайолет".

Я поднимаю подбородок. "Только если ты мой".

"Я был твоим дольше, чем ты можешь себе представить". Словно эти слова развязывают ему руки, он прижимается к моей шее и целует меня долго и крепко, крадя каждый вздох, каждую мысль за пределами движения его языка и нарастающей волны потребности, которая нагревает мою кожу.

Ксаден отстраняет свой рот со вздохом, разрывая поцелуй и наклоняя голову в сторону, словно прислушиваясь к чему-то.

"Что случилось?" спрашиваю я. Он напрягся под моими руками.

"Черт". Его глаза расширяются, когда он переводит взгляд обратно на меня. "Вайолет, мне так жаль…"

"Вы, наездники драконов, серьезно так проводите время?" — спросила женщина сзади Ксадена, ее голос был похож на бархат, волочащийся по гравийной дороге.

Он крутится вокруг себя так быстро, что превращается в пятно. Тени окутывают меня, густые, как грозовая туча.

Я ни черта не вижу.

"Ксаден!" — кричит кто-то, и несколько пар ног продираются сквозь кустарник. Бодхи, может быть?

"Глупо скрывать то, что уже видели", — говорит женщина, ее тон отрывист. "И если слухи верны, то в вашей фабрике смерти колледжа есть только один сереброволосый всадник, а значит, это младшая генерала Сорренгайл".

"Черт", — ругнулся Ксаден. "Мне нужно, чтобы ты сохраняла спокойствие, Насилие".

Спокойствие? Тени исчезают, и я оставляю руки свободными по бокам на случай, если понадобится выхватить кинжал или оружие, обхожу Ксадена сбоку, чтобы видеть.