Мария Филиппова - Гшер. Части неделимого
— Я был знаком с кабинетом Главы Акарэи и имел кое-какие общие дела с его хозяином. — Пожал плечами Лекс, помогая мне преодолеть завал из валежника.
— Хозяин академии и Вирлан это одна морда. — Буркнула я. — Этот хорек скрипучий прекрасно знал, что ты будешь проверять его слова и подсуетился. Еще и нагло врал, ничего я тебе не передавала, потому как не знала, что он вообще в Димор мотается.
— Это вполне в его духе. — Вздохнул дион. — И раз уж ты сбежала он явится сюда очень скоро.
— Не очень. Ему будет чем в академии заняться. — Злорадно оскалилась я, вспоминая исковерканные сети чар. На их восстановление потребуется не менее недели, не зря же мной были приложены такие усилия. — Лекс, а Вирлан у тебя ничего не спрашивал про Кровавый Легион?
— Он со мной сквозь зубы разговаривал, одолжение делал твои "приветы" передавая. — Хмыкнул Лекс. — И каждый раз сматывался, прежде чем я успевал что-нибудь сказать. А с чего это тебя древние легенды вампиров заинтересовали? — Насторожился дион. Он даже остановился и бросил на меня серьезный взгляд. Врать не имело смысла:
— Да так, сны всякие снятся. — Но и говорить всю правду раньше времени не стоило.
— Угу. — Кивнул Лекс, невинно моргая. — Сэш-лааль не мелькал случайно?
Я подавилась воздухом и сдавленно выдавила:
— Откуда?
— Оттуда. — Щелкнул меня по носу дион и как ни в чем ни бывало потащил дальше. — Не тебе одной сны снятся, не к тебе одной легенды пристают.
— Узнать бы еще ту легенду. — Вздохнула я. — Вот ты её знаешь?
— Знаю, естественно. Но пересказывать не буду. — С жутко-загадочным видом протянул Лекс, ехидно прищуриваясь.
— Почему?
— Потому, что кто сможет лучше рассказать легенду о Кровавом Легионе как не непосредственный свидетель его деяний? — Усмехнулся дион и приглашающим жестом раздвинул кусты, за которыми уютно трещал огонь, согревая две сидящие у костра фигуры. Обернувшаяся на шорох Сэтра с неверием глянула на меня и спустя секунду, надменно фыркнув, исчезла в зарослях напротив, презрительно махнув серебристым хвостом. Нахохлившийся как сыч Хаэ покрепче обнял железную кружку и, не поворачиваясь, протянул:
— Как я понимаю, это снова не мой обед. Фарлан, я ведь могу и сдохнуть без еды, ты знаешь?
— Не обращай внимания. — Улыбнулся мне Лекс. — Он просто недоволен, что ему приходится сидеть здесь, а не шпионить при дворе Его Величества Кальтарна.
— А что его здесь держит?
Вместо Лекса ответил вампир:
— Родители этого оболтуса боятся как бы с их малышом ничего не случилось. Вдруг надежа и опора застудит ноги или отравится казенной пайкой? Или того хуже — напорется на нож страшного и ужасного гшерца.
— Телохранитель? — Кивнула я в сторону нахохлившегося вампира, с отвращением потягивающего травяной отвар.
— Заноза в известном месте. — Отмахнулся Лекс, усаживая меня на лежанку из веток, накрытых одеялом. От костра привычно тянуло ласковым обволакивающим жаром, рядом имелось плечо диона, на котором так хорошо было вздремнуть. — Эй, спать еще рано.
— Ах да, сказочка на ночь. — Фыркнула я.
— Скорее нудный экскурс в историю присутствующих недовольных. Хаэ, потрудись сделать хоть что-то и расскажи нам про Легион. Надо же тебе хоть каким-то образом отрабатывать казенное жалование, раз уж ты бездельничаешь с самого своего приезда.
Вампир смерил скептическим взглядом меня, диона, свое отражение в кружке и гнусным голосом осведомился:
— Я похож на добрую нянюшку, читающую детишкам сказочки перед сном?
— Хаэ, — предельно благожелательно протянул Лекс, — я ведь сам расскажу.
— Шантажист. — Скривился вампир, с отвращением выплескивая отвар из кружки. Запахло мятой, недовольно зашипел костер в такт словам: — Мало того, что твой народ лишил нас жизни, так ты еще и историю нашу коверкаешь.
— Ну так не допусти издевательства. — Все тем же добрым тоном посоветовал Лекс. — Расскажи сам. Стряхни пыль склероза с воспоминаний дней давно минувших.
— Хорошо. — Кивнул вампир. — Расскажу. Но ты будешь мне должен. А ты, — бросил в мою сторону полный недовольства взгляд Хаэ, — слушай. Повторяться не буду. Во времена, когда о дионах никто не знал, когда Тарлион был олицетворением могущества и Вечные еще не совали свой нос в его края…
…Кровавый Легион был создан из лучших воинов и мастеров Магии Разума. Они не знали сомнений, не ведали страха, о жалости даже не слышали. Совершенные воины, способные побороть противника любой расы и численности. Один легионер был способен уничтожить сотню людей, Легион расправлялся с десятком тысяч за один день. Их боялись и им поклонялись, и не было силы столь же разрушительной среди разумных рас. Даже драконы признавали мощь воинов и не ступали на дороге их завоеваний, предпочтя оставить прочие расы самостоятельно противостоять силе легионеров. Целый год властвовал Легион в кошмарах людских полководцев. А потом, когда враги Тарлиона стали не больше чем тенью былого, великий Cэш-лааль встал во главе рода вампирьего и возвеличил его над другими родами как небо возвышается над грязью.
Тысячи раз взошло солнце и тысячи раз показалась луна прежде чем люди смирились с властью, забыли о прошлых поражениях и вновь подняли голову. И вновь великий Cэш-лааль повел свой Легион против ничтожных смердов и вновь взял верх над грязными нечестивцами. Но много крови пролилось ради этой победы, утонули люди в море страха и горя, захлебнулись вампиры горечью потерь и поняли они, что силен Cэш-лааль. Силен настолько, что не сможет жить вне битв и сражений. И что растратит таланты он свои, сидя на троне.
Сотворили вампиры усыпальницу для правителя своего и обрекли его на сон долгий, глубокий и беспробудный до пришествия Жертвы и возвращения дней непокорности. А потом…
— … потом приперлись дионы, поработили нас и на этом все кончилось. — Закончил Хаэ. Стряхнув с колен светлую шерсть и, состроив недовольную физиономию гордо удалился в неизвестном направлении, оставив меня с Лексом наедине.
— На самом деле Легион так распоясался, что вампиры сами подумывали избавиться от него. И действительно сотворили усыпальницу в недрах гор, где позже гномы соорудили Перевал. Вот только не вампиры своих кумиров спать укладывали, а те, кого люди называют Вечными. — Пояснил дион, вороша палкой поленья. — Как видишь, ничего из ряда вон выходящего. Правда, Хаэ забыл упомянуть такие мелочи как то, что символом Легиона был янтарь и то, что Cэш-лааль окончательно свихнулся перед тем как его уложили спать. Но последнее, сама понимаешь, поклонники в кумирах сознательно не замечают.
