Анатолий Нейтак - Попытка говорить 1. Человек дороги (СИ)
— Вот. А мы, смертные, лишены высшей души. Как бы лишены. На самом деле она есть и у нас тоже, но — не привязанная к Пестроте. Ничем, в том числе памятью. Она отстоит от плотского так далеко, что многие вообще сомневаются в её реальности. Потому что переродившиеся демоны — вот они, даже риллу от них избавиться полностью не могут. И потому, что никто не знает, где, как и кем мы перерождаемся после смерти здесь . Если перерождаемся. Если нас не ожидает нечто более… странное, чем можно вообразить.
— К чему ты это?
Айс как будто бы резко сменил тему. Хотя на самом деле ничего он не менял.
— Рин, скажи мне… тебе знакомо ощущение, когда чего-то сильно хочешь… так сильно, что действительно получаешь это?
Я хотел уже ответить, что подобный вопрос из уст мага, обращённый к другому магу, звучит по меньшей мере странно. Но Айс немедля уточнил:
— Нет, я, конечно, не о рациональной магии — там напряжение хотения можно выключить из процесса вообще, и это почти ничего не изменит. Я сейчас совсем не о магии говорю.
Я всё-таки не зря называю себя друидом. Пусть про себя, не вслух, но…
Мороз по коже.
Знакомо ли мне ощущение?
Прах могильный меня побери, если я не понял, ЧТО ИМЕННО ты хочешь сказать. Нет, вопросы тут ни при чём. Как и заклятья рациональных школ, и вообще всё то, что мы держим внутри круга своих обыденных представлений.
Айс, ты спросил — и я услышал.
Ведь я когда-то мечтал стать магом. Не хотел, ибо нормальные люди такого хотеть не могут. Но… и кто вообще сказал, что я был нормальным человеком?
— Так вот, — продолжил Айс почти без запинки, — я не собирался и не собираюсь играть по науке. Состязаться в высшей некромантии с Эйрас? Использовать высшую магию жизни так же, как это сделала Сьолвэн, чтобы сотворить замену утраченному? Даже не смешно. Также я не намерен класть свою жизнь на алтарь углублённого изучения ритуалистики. Не хочу учиться строить высшие арканы призыва, играть в чудотворца по правилам, изображать муравья, который передвигал гору по песчинке. Ждать, когда — и если — Эйрас соизволит подрасти ещё, чтобы суметь вернуть мою любовь живой и здоровой, я тоже не собираюсь…
Пауза. И вдогонку, медленно и веско:
— Я просто верю и жду. Если верить и ждать по-настоящему, моя Ниррит вернётся ко мне.
Сумасшедший, подумал я с уважением. Явный и несомненный псих. Можно ли вообще нормальному захотеть чего-то ТАК сильно, чтобы мёртвая вернулась, как будто ничего и не было? Нет. Нормальный погорюет-погорюет, да и опустит руки. Заведёт новую подругу, а то и новую семью. Станет жить дальше, в общем.
Божественное вмешательство работает именно на нормальных. Поддерживает мировой порядок. Взять хоть историю Иова, которую, правда, кроме меня тут знать некому…
Но Айсу не нужны ни высшие маги, ни боги, ни риллу. Он всё сделает сам. И даже если кто-то со стороны ему поможет, это не будет иметь значения. Для него.
И для его Ниррит, полагаю, — тоже.
"Кстати, если мне не изменяет память, муравью из притчи, который перетаскивал гору по песчинке, боги таки помогли".
— Ни одна притча, — сказал Айс, наконец-то поворачиваясь ко мне лицом, — не имеет только одного значения. Если я хочу вернуть Ниррит, мне надо, как минимум, быть её достойным. Так что не трудись передавать Схетте мои извинения. Я сделаю всё сам. Лично. Когда… смогу. Но ты можешь пообещать ей извинения от моего имени — прямо сейчас.
Я медленно кивнул и вышел из Острой башни, оставляя Айса в одиночестве.
Пусть медитирует дальше. Это ему необходимо.
— Кто меня звал?
Улыбка вместо ответа. И молчание — многозначительное такое.
Значит, сюрприз? Ну-ну.
Беззвучной стремительной птицей я слетел по ступеням лестницы; внутренний слой моего костюма, с которым я не расставался даже в кровати (да что кровать — даже в купальне!), покорно принял маскировочные оттенки, идеальные в смысле маскировки в помещении. Айс не отставал от меня, короткими ментальными сигналами указывая направление, но не вырываясь вперёд. В том же порядке мы с ним оказались на пороге, ведущем в один из внутренних двориков школы. Небольшой, симпатичный, с толком и чувством меры озеленённый. Беседка в центре дворика, та, что около искусственного ручейка, часто использовалась для подписания контрактов на обучение и просто для отдыха. Энкут и Лаконэ особенно любили этот уголок: ухаживали за растениями, поливали и опрыскивали, стирали пыль с валунов и мощёных камнем дорожек, подновляли лак, защищающий от непогоды полированное дерево беседки…
Но в этот раз ни Скалы, ни Лисьего Хвоста поблизости не было. Устроенный Айсом, чтоб ему икнулось, сюрприз удался на все сто. Я даже непроизвольно активировал чары скорости, увидев сидящего в беседке — без охраны! — те-арра Сейвела.
При всех недостатках чары скорости — незаменимый инструмент в некоторых ситуациях. Вот и на этот раз магия помогла мне сделать вид, будто я ничуть не удивлён этой встрече. А также успеть в долю секунды просчитать ситуацию, проанализировать позу своего бывшего сеньора, суммировать с получившимися выводами фасон его одежд и свойства носимых им артефактов… в общем, напрячь серое вещество по методу старины Холмса.
После чего пройти стремительно, почти промчаться, к центру дворика, поприветствовать сидящего Сейвела коротким кивком и спокойно сесть напротив, не спрашивая разрешения. Айс, как я заметил, не поспешил последовать за мной, предпочтя роль незаметного наблюдателя. Я-то его присутствие ощущал — спасибо урокам Паутинника — а вот те-арр? Сомневаюсь…
— Вы хотели видеть именно меня?
Хотя перед своим вопросом я выдержал пристойную паузу, Сейвел всё равно вздрогнул. Едва заметно, кто другой мог бы и не уловить. Но от меня это не укрылось. Я даже рискнул с хорошей такой вероятностью, около двух к трём, предположить, что именно удивило те-арра.
— Да, Рин Бродяга. Только не увидеть, а… поговорить.
То, что он проследил путь приметной троицы — меня, Айса и Лады — через три разных домена, в комментариях не нуждалось. Я — не чудо света, чтобы проделать такой длинный путь только ради удовольствия лицезреть мою физиономию. Кроме того, расстались мы с данным представителем аристократии отнюдь не друзьями.
Или это, хе-хе, синдром заложника? Так для его проявления времени многовато прошло.
Но что мне совершенно не нравится, так это выражение его лица. Раньше оно напоминало каменную маску, и теперь осталось таким же. Недостаточно внимательный наблюдатель не уловил бы в Сейвеле никаких перемен: та же тщательно выбритая макушка, та же густая борода, та же смуглая кожа. Но я смог увидеть своими усовершенствованными глазами, что по маске его лица от краёв к середине будто бы несколько трещин пробежало.
