Анатолий Нейтак - Попытка говорить 1. Человек дороги (СИ)
— Он сейчас наверху, в Острой башне.
Я снова кивнул, развернулся и пошёл по указанному адресу.
Если я правильно понимаю ситуацию, в самых общих чертах физические элементы Сьолвэн делятся на центральное тело (единичное и уникальное), периферийные тела (множественные, несамостоятельные, сугубо функциональные — как руки-ноги у людей), а также "брызги". Последние отличаются наибольшим разнообразием и делятся, в свою очередь, на две группы: "брызги", сохраняющие слабую связь со Сьолвэн и "брызги", полностью самостоятельные. (К таким — не без ряда оговорок — можно было причислить и Схетту, и ещё несколько существ, о которых я точно знал, что они от начала до конца созданы высшей — генеральный архитектор Ирвана, например, или Древотец, отростками которого пронизан Коренной Лес).
Конечно, Колючка — не высшая. Она — лишь одна из её "брызг" первого рода. Суть, однако, в том, что если Колючка сочла нужным использовать для передачи послания именно меня, спорить и уточнять большого смысла нет. Периферийное тело ещё можно было бы попытать на предмет уместности тех или иных действий, а вот Колючка знает о мотивах высшей не больше и не лучше, чем служанка в загородном имении правителя — о международной политике.
Кстати, а что это такое у меня в руках?
Я повертел пакет туда-сюда. Действительно, материал плотный, похожий на вощёную бумагу, водо- и даже вроде бы воздухонепроницаемый. Намертво заклеенный. Без надписей и знаков. Если смотреть глазами, больше ничего не увидишь, но вот если взглянуть через Глубину… первая вуаль — ничего, вторая — ничего (что само по себе странно: на пакете должны были остаться следы прикосновений и оттиски аур); а вот на третьей-четвёртой вуали по материалу разбегается сложный сине-зелёный узор, похожий и на мелкую рябь, что оставляет ветер на поверхности воды, и на переплетённый без особой симметрии растительный орнамент. Приглядевшись, я заметил, что на клапане пакета, там, где обычно ставят печать, узор переходит в овал. Внутри последнего на фоне какой-то кляксы растопырился вполне чётко прорисованный якорь.
Гм. Может, это и не клякса вовсе, а…
Спрошу-ка для уверенности у Айса. Авось да ответит. Ну а не ответит, значит, не моё это дело. Давить и требовать объяснений? Ха. Я для этого недостаточно глуп.
Острая башня — одна из пяти площадок для медитации, имеющихся в школе Ландека. Четыре для стихийных магов и одна для Векста Полуденного персонально. Впрочем, посвящённый Света охотно пускал на свою территорию других целителей. Я же привык медитировать либо в своей келейке, либо в Логове, предназначенном для землевиков, либо — если требовалось уйти в себя на сутки-двое — активировал прогибающий пространство рунный круг. В искусственной складке реальности, размазанной между Серединой, Глубиной и верхней гранью Мрака, никто меня не беспокоил и сам я тоже не мог натворить ничего лишнего.
А то бывали, гм, прецеденты. Без рунного круга я как-то раз буквально залил Логово пропущенным через себя Мраком, отчего нашим землевикам негде стало заниматься. В итоге Ландеку пришлось заплатить сугнади за полную чистку площадки от лишних эманаций с заменой прилегающих к Логову слоёв камня, а мне, чтобы отработать возникший долг, — изваять по заказу одного не в меру богатого торговца ансамбль из трёх щитовых талисманов.
Когда Сила мага прирастает быстрее, чем его способность контролировать себя, ничего в этом нет хорошего. Так что периодические уходы за рунный круг, сделанный по выкройкам из книги-шанса, для меня не роскошь, а необходимость. Вдобавок создание личного физического пространства — не самая плохая тренировка. Вот Айс, например, делом доказал, что способен на это; а я чем хуже? Скажу без лишнего пафоса: я — лучше! Складка реальности в моём рунном круге получалась куда более стабильной, чем у него…
Мои старания думать исключительно о своём пошли прахом под внимательным взглядом Айса. Впервые за долгое время посмотревшего на меня — именно на меня! — прямо. Пока я делал вид, будто меня в Острой башне нет, он благополучно распечатал пакет, ознакомился с его содержимым и, видимо, обнаружил там что-то умиротворяющее.
— Правильно догадался, — бросил Айс в манере, живо напомнившей мне Летучего Ящера. — Это действительно привет с… моей родины.
— Как хоть она называется-то?
— Энгасти. Это остров. Ты же видел печать королевской канцелярии.
Возмутиться бы мне тем, как легко и не скрываясь Айс меня "читает"… бы. Терпеть такое от постороннего я точно не стану, а кто попытается — нарвётся на вызов. Но от Айса… если честно, я его вниманию даже обрадовался.
И тоже не стал скрывать этого. Как и подчёркивать, впрочем.
Общаясь с менталистами, не стоит прибегать к обману.
— Интересно, чего стоила Сьолвэн эта переписка…
— Я бы тоже не отказался узнать, чего ради она так рискует, — мой друг отвернулся к широкому окну, стекло в котором заменяла тончайшая плёнка простого воздушного заклятья. — Ведь даже самый невинный обмен посланиями с мирами других Лепестков привлекает внимание. Или это — попытка извиниться за… ту выходку?
Тихо, но твёрдо я сказал:
— За появление Схетты никому нет нужды извиняться. Даже если забыть о том, что высшая крайне редко совершает что-либо, имеющее только одну причину. Я, как ты помнишь, был там и видел вас обоих — и именно твоя жестокость не имела оправданий!
Айс не обернулся. В задумчивости покачивая посланием, он помолчал где-то с минуту. Я эту же минуту старательно не думал ни о чём, ожидая его реакции и весь превратившись в это ожидание. Только лишь, ничего сверх.
Нарушая молчание, Айс по-прежнему смотрел в окно.
— Знаешь, почему риллу, демоны и прочие истинно бессмертные называют нас смертными?
"Странный вопрос…
Ну и что? Отвечать всё равно надо".
— Потому что мы умираем?
— Так, да не так. Я кое-что почитал по этому вопросу, и хотя полной ясности нет, в целом картина выстраивается логичная. Если убить демона, то есть уничтожить его плотную оболочку, заодно с его сутью и памятью, у него останется высшая душа. Неуничтожимая, хотя и допускающая некоторые трансформы. Так вот: эта самая высшая душа получит со временем новую плоть, обрастёт новыми слоями духа и новой памятью… но при этом превратится в мост для воспоминаний о старом теле, старом духе… Лада не говорила тебе о таком?
— Говорила. Едва ли не в самом начале знакомства. В её интерпретации это примерно так и звучало: перерождение с полной памятью о бывшем ранее. Абсолютная реинкарнация.
— Вот. А мы, смертные, лишены высшей души. Как бы лишены. На самом деле она есть и у нас тоже, но — не привязанная к Пестроте. Ничем, в том числе памятью. Она отстоит от плотского так далеко, что многие вообще сомневаются в её реальности. Потому что переродившиеся демоны — вот они, даже риллу от них избавиться полностью не могут. И потому, что никто не знает, где, как и кем мы перерождаемся после смерти здесь . Если перерождаемся. Если нас не ожидает нечто более… странное, чем можно вообразить.
