Тимур Литовченко - Власть молнии
— Как-то забрёл в наш квартал один сумасшедший проповедник, так он те же речи произносил. Настоящий вздор! — Шиман презрительно фыркнул. — Дескать, старшие — это всё равно что власть, поэтому старших надо уважать, старших надо слушаться. И нечистый не упомнит всю его болтовню! Да дело-то как раз в том, что ты говоришь совсем как он. Не ожидал от тебя такого, ох, не ожидал.
Шиман запустил пятерню в свои чёрные как смоль волосы, взъерошил и без того растрёпанную кудрявую шевелюру и заключил:
— Верно ты говоришь, что мы, анхем, размениваемся по мелочам, занимаемся не тем, чем нужно, и уж вовсе не тем, чем можем заниматься. Верно, что прозябаем между другими народами, как бездомный нищий в городских трущобах, хотя в котомке у него лежит золотой. Просто нищий боится, как бы не обвинили его в воровстве и, отобрав богатство, не бросили в тюрьму. Всё это верно, и всему этому ты сам нас учил. И теперь сам же говоришь: подождите, потерпите! Да это всё равно что на полном скаку мигом остановить жеребца. И даже не просто остановить, а развернув пустить обратно!..
— Однако нас ещё слишком мало, и мы мало что умеем, — попытался охладить пыл ученика Читрадрива. — И согласись, если мы начнём преждевременно, не миновать беды. Какой же толк в подобной поспешности?
— Да главное начать, а уж потом…
Впрочем, Шиман так и не сказал, что же будет «потом», так как в эту минуту дверь комнаты распахнулась, и на пороге возник один из дежурных стражей.
— Эй, Читрадрива, тут человек пришёл, тебя требует, — сказал он, лениво переминаясь с ноги на ногу.
— Какой человек? Откуда? — удивился Читрадрива.
Ясно было, что это не гандзак. В таком случае страж назвал бы его по имени, ибо своих он знал наперечёт. И даже если приехал соплеменник из другого города, он бы тоже его представил. А так — «человек»… Но что за дела могли быть у чужака среди ночи, да ещё в таком месте, как квартал проклятого народа?! Странно…
Читрадрива сделал мысленное усилие. Конечно, вряд ли он смог бы ясно прочесть злой умысел, зревший в голове посетителя, который находился не в комнате, а где-то рядом. Тем не менее никакого чувства явной враждебности он не уловил, а потому успокоился.
— Так что за человек, я спрашиваю? — повторил он вопрос и на всякий случай уточнил:
— Анах?
Страж лишь плечами пожал, с каким-то странным выражением взглянул на Читрадриву и сказал неопределённо:
— Вряд ли… но уж точно не наш.
— Впусти, — коротко бросил Читрадрива и, улыбнувшись, покосился на Шимана.
Хоть и с явным запозданием, ученик по примеру учителя тоже попытался распознать возможную опасность. И вышло это у него, конечно же, не так хорошо, как у Читрадривы.
«Зачем тебе беспокоиться, я ведь сам всё проверил», — подумал он.
«Вроде хуже будет от того, что и я прислушаюсь!» — подумал в ответ Шиман.
«Тем не менее, вот тебе пример того, насколько любой из вас слабее меня. — поддел ученика Читрадрива. — Я, кстати, отнюдь не самый сильный чтец мыслей… А ты заладил своё: выступать, выступать…»
«Ты знаешь более сильного чтеца мыслей?» — удивился Шиман.
«Нет, но… А вот и он».
Учитель и ученик мигом прекратили мысленную перепалку и молча уставились на дверь. Оттуда доносились шаги по крайней мере трёх человек, сухой стук гадальных чёток, тихие смешки и оживленная перебранка:
— А ещё будет тебе, ясный, большая выгода…
— Отстань от меня!
— Прибудет к тебе важный посетитель, денег заплатит…
— Отстань, кому говорю!
— Не вру, святая правда, не вру!
— Отцепись, старуха!
— Вот, под сердцем ребёнка ношу! Им клянусь!
— Да не нужно мне…
— Чем хочешь клянусь!
Пыхтя и отдуваясь, в комнату ввалился человек, с виду похожий на содержателя небольшого постоялого двора или трактира. На его левой руке повисла крикливо одетая старая гандза, ухитрявшаяся одновременно рассматривать ладонь собеседника, быстро перебирать гадальные чётки, сплевывать по сторонам и без умолку тараторить.
Последним вошёл страж, изо всех сил старавшийся выглядеть серьёзным в присутствии Читрадривы и Шимана. Но это ему не удалось, и, едва взглянув на сопровождаемых, он вновь тихонько хихикнул.
Тут старуха схватила посетителя за кисти обеих рук, положила их ладонями на подушку, подвязанную под юбкой к животу и, слегка растягивая слова, с чувством заговорила:
— Пусть на меня обрушатся все несчастья, пусть умрёт этот ребёнок, пусть я лопну на месте…
— Анха, хеглихт! — коротко приказал Читрадрива, делая пальцами такое движение, точно отряхивал с их кончиков капельки воды. — Хегль, хегль!
Он нарочно говорил на анхито в присутствии посетителя, хотя по его интонации и жестам было ясно, что он прогоняет гандзу.
— Мэ бид'ом?! — возмутилась старуха.
Действительно, с какой стати должна она уходить и лишаться честного заработка? Однако на неё двинулся Шиман, угрожающе нахмурившись и приговаривая на ходу:
— Ан'гизэр, хеглихт. Хегль мэгар!
Старуха смерила его с головы до ног испепеляющим взглядом (что, впрочем, не произвело на Шимана ни малейшего впечатления), гордо вскинула голову, поправила подвязанную к поясу подушку и, шурша многочисленными нижними юбками и гремя чётками, величественно удалилась, на чём свет ругая не в меру зарвавшихся глупцов-бхорем и грозя доложить обо всём происшедшем самому главе общины.
Посетитель же одёрнул подбитый мехом кафтан, важно откашлялся и, обращаясь к Шиману, с достоинством проговорил:
— Спасибо, о досточтимый Читрадрива, что выгнал ты эту проклятую ведьму, а то от её трескотни у меня аж голова разболелась…
Страж не понял, в чём дело, поэтому попытался указать гостю на его явную ошибку. Но Читрадрива мигом сделал неуловимый жест, и тот быстро захлопнул рот, так и не проронив ни звука. Шиман тоже среагировал чуть-чуть запоздало и успел удивлённо качнуть бровями. Однако в следующее же мгновение сказал, как ни в чём не бывало:
— Не стоит благодарности.
Впрочем, посетитель почуял, что во всём случившемся есть некий подвох, хоть и неизвестно какой, но точно есть. Поэтому, очень внимательно, даже придирчиво, оглядев ещё раз всех присутствующих, вновь обратился к Шиману:
— У меня к тебе важное дело. Только… — Он замялся, как можно вежливее улыбнулся и попросил:
— Только я желаю говорить с тобой наедине, так что, пожалуйста, прикажи остальным удалиться.
— Почему? — спросил Шиман. — В чём дело?
— Не сердись на меня, о Читрадрива. Я вовсе не хотел обидеть тебя или твоих гостей, — извиняющимся тоном произнёс посетитель. — Просто у меня секретное поручение…
