Алексей Алешко - Гремлин. Первый шаг (СИ)
— Без сознания ты не валялся. — Усмехнулся Мех и сразу спросил: — какой по-твоему сейчас год?
— 2015.
— Немного ошибся, — снова усмехнулся он, — сейчас 5206, если считать привычно тебе, от Рождества Христова. Или 1628 по-местному, от окончания Великой Войны.
— Мех, шутить ты никогда не умел. — Ехидно заметил я.
— А я и не шучу. — Спокойно возразил он. — Уважаемый Юрий Николаевич Стрельцов, родившийся 12 мая 1976 года в поселке Лыткарино Московской области. Единственный ребенок в семье. Отец: Николай Иванович Стрельцов, родился 7 сентября 1948 года, умер от инсульта 28 декабря 1998. Мать: Ольга Сергеевна Стрельцова, в девичестве Прохорова. Родилась 16 марта 1950 года, умерла 1 ноября 2001 года. Юрий Стрельцов с отличием окончил академию ФСБ. Английский, немецкий и испанский языки в совершенстве. Был отправлен в США с глубокой легендой. Работал в полиции, был замечен и приглашен в ФБР, оттуда переманен в ЦРУ. А вот тут я не понял, то ли в Лэнгли идиоты сидят, то ли твою легенду такие мастера делали?
— И то и другое. — Удивленно протянул я. — Впрочем не важно, откуда ты это знаешь?
— Ха! — Довольно усмехнулся Мехди. — Я теперь почти все знаю. Баги-даги. Но позволь все же по порядку. — Я ошарашено промолчал.
— Так вот, — продолжил он не дождавшись моей реакции, — меня посчитали ценным кадром и оставили работать в их проекте гордо именуемом «Прорыв!». Правда жестко изолировали пообещав отпустить когда все закончиться. Пришлось трудиться на благо всего человечества. — Грустно усмехнулся он. — Когда программа уютно расположилась во всех мировых управляющих распределением электроэнергии системах и была активирована, произошло то, чего никто не ожидал. Провода дружно загудели и вошли в резонанс! По всему миру рев такой стоял, что люди просто падали зажав уши руками! Это продолжалось минут пятнадцать, а потом провода просто исчезли. Ты представляешь — хоп! и нет ни кусочка от всех миллионов километров. Нигде. Ни на столбах, ни в трансформаторах, даже проводка в домах исчезла. Исчезло все, что было под напряжением.
— А как же изолированные сети, автономные? Не все же на…
— Так я и говорю — резонанс! — Перебил меня Мехди. — Даже подводные лодки тю-тю, ни одна не всплыла! Самолетов попадало без счета! Что тут началось! Американцы орут на русских, китайцы на американцев, немцы на англичан а те на японцев. И все вместе на русских. А ничего не работает! Только хватать автомат и убивать всех подряд! Собственно что и началось. Первыми японцы не выдержали и к русским полезли.
— Кто бы сомневался, — усмехнулся я, — Курилы, Сахалин и далее до Амура.
— Может быть. — Улыбнулся Мехди. — Только там уже китайцы права качали и Северная Корея Южную тапочками закидывала. Вообще русских первый год сильно со всех сторон трепали.
— А потом? — С, мягко говоря, большим интересом спросил я.
— А потом они схроны разворошили, где старая техника на консервации лежала и все дружно поняли, что погорячились. Ведь что в Европе, что в Китае с Японией, все старые, совсем старые вооружения утилизировали. А русские заботливо консервировали и складывали. Вот и получилось, что ни у кого ничего нет, все же на электронике было, а у русских и танки и самолеты в наличии. Только пока доставали, проверяли и ремонтировали, им бока со всех сторон мяли, а как закончили, так разом как дали всем русское миролюбие почувствовать, что никто не знал где прятаться. Пока американцы не явились. У них же тоже ничего не выбрасывалось. Вот тогда уже серьезная война началась и еще два года все друг друга гробили. Пока спохватились, миллиард человек как корова языком слизала. Хорошо еще все атомное, ядерное и прочее слишком массовое быстро восстановить не смогли. Но все равно потом еще лет пять с вирусами боролись. Ракеты не летают, бомбу не пошлешь, а пузырек с эболой закинуть на вражью территорию — милое дело, вот и развлекались. Когда все улеглось, треть населения земли в лучший мир переехала.
— А ты где все это время был? — Зачем-то спросил я.
— Тут. — Просто ответил Мехди и, после паузы, уточнил не очень добавив понятности. — В бункере сидел.
— И чего сидел? — Усмехнулся я. — Прятался? — Я ни грамма не верил в рассказываемое, но с удовольствием отмечал возвращающееся зрение. Картинка все еще плыла, но нудные серые оттенки уже обретали цвет.
— Изучал. — Просто ответил он не обратив внимания на мою едкость. — У нас, как провода исчезли, приемники энергии заработали. Понимаешь, передатчик не работает, а приемники что-то принимают, причем колоссальной мощности.
— Другой передатчик. — С ехидством ввернул я.
— В том то и дело, — снова не обратил внимания на мой тон Мехди, — другого нет. Был только один передатчик и шесть приемников, все здесь. И передатчик был запитан на обычную электросеть лаборатории которая тоже вся выгорела! — Он замолчал. Молчал и я ожидая продолжения сказки. — Ладно, не буду тебя утомлять техническими вопросами, тем более сам многого до сих пор не понимаю. — Оборвал он созревший у меня во время молчания вопрос. — Не знаю что, не знаю как, но что-то в результате случилось с физикой мира и… — Мехди опять замолчал.
— И? — Спустя пару минут напомнил о себе я.
— Вот, понимаешь, что для нас раньше была энергия — движение, и сделать именно из неё ничего нельзя, только с её помощью. А тут, словно мы прорвали что-то своим электрическим хулиганством. Появилась… Нет, нашлась еще одна энергия, мы её назвали «неопределившейся» и ей можно оперировать напрямую, просто силой мысли.
— Ёлочка, гори! — Засмеялся я.
— Ты зря смеёшься. — Не разделил моего веселья Мехди. — Я абсолютно серьезно.
— И что, все оставшееся население земли, одномоментно стало усилием воли зажигать ёлочки? — Продолжил веселиться я.
— Не все и не сразу. — Снова не обратил внимания на мой дурашливый настрой Мехди. — Не более трех процентов населения и примерно через год после войны. Вот тут оставшиеся власти, сильно себя войнушкой дискредитировавшие, за голову серьезно и схватились. Представь себе человека который может все, реально все, а с ним ничего сделать нельзя.
— Маги прям, Гарри Потеры. — Усмехнулся я.
— А их так тогда и называли: маги. Руками и палочками они не размахивали, заклинания дурным голосом не завывали, а мысленно собирали неопределившуюся энергию и лепили из нее что угодно.
— Хочу жареную курицу! — Не выдержав засмеялся я.
— Материю создать не получится, изменить — пожалуйста, но это очень сложно. — Серьезный тон Меха уже начинал меня доставать. — В основном баловались всякими молниями, огненными шарами, эстеты мозги соперникам жарили, сердца останавливали. Неопределившаяся энергия, — продолжал Мехди не обращая внимания на мой смех, — она как пластилин: кто-то только колбаску из маленького кусочка скатать сможет, а кто-то коня в полный рост слепит, кто сколько пластилина удержать умудрится.
