Елизавета Левченко - Цвет неба
— Стоп, стоп, стоп! — Я вскинула руку. — Так это ты был там, на плато?
В голове вспыхнули картинки: прощальный взгляд алых с зелеными крапинками глаз; фигура, подсвеченная закатными лучами солнц и вновь те же алые глаза; тьма, длинные пряди, светящиеся кровавым… Белоснежные крылья…
Все слишком нереально…
— Я что, стал таким неузнаваемым?
"И ты не представляешь как…"
Все-таки и вправду он.
Я чувствовала что-то знакомое и на плато, и когда я очнулась в его руках… Но не узнала Демма.
Его голос тогда был странным — более низким, гортанным, с клокочущими нотками. Не похожий на обычный, такой, как, к примеру, сейчас.
— Эй, что с тобой?
Видимо, мои размышления отразились на лице. Демм через чур внимательным взглядом всматривался в мои глаза. Не знаю, что он увидел, но парень тяжело вздохнул и схватил меня за запястье. И опять жар его тела обжег мою холодную кожу. И это было, почему-то больно.
Я рефлекторно одернула ее и ударила его по ладони.
Демм опустил руку. У него был такой растерянный вид, что мне стало стыдно за свою глупую реакцию.
— Прости… — прошептала я, опуская глаза.
— Ничего. — Растерянность чуть передалась в его голос.
Немного помолчав, он сказал:
— Пойдем.
Я подняла взгляд. Парень уже развернулся и шагал в лес.
— Куда?
— Увидишь, — получила короткий ответ.
И, конечно же, я пошла следом за ним.
Мы вошли в тот странный лес, в глубинах которого я очнулась. Демм так быстро шел по тропке, виляющей среди выступающих над землей древесных корней, что я едва поспевала за ним. А так хотелось вновь дотронуться до шершавой коры этих исполинов, удостовериться, что мне не привиделось спросонья глухие удары сердца в их глубине. Но я боялась отстать и потеряться, поэтому продолжала практически бежать за ним.
Демм ни разу не обернулся.
Я обидела его, наверное. Сама понимаю, что поступила глупо, но он так странно действует на меня. То безоблачная радость от его прикосновений, то резкая и острая боль… Я ничего не понимаю.
Наконец, я нагнала его. Демм остановился возле зарослей папоротника, высотой в почти человеческий рост. Стоило мне подойти, лишенным всяких эмоций голосом он сказал:
— Мы пришли, — и нырнул в них. Я нырнула следом.
Вместо ставшей привычной лесной земли, под кроссовками скрипнули камни. Что меня очень удивило. Деревья плотным кольцом смыкались вокруг маленького, примерно пять шагов в ширину и семь в длину, озера с настолько потрясающе прозрачной водой, что каждый камушек на дне был как на ладони. Оно не мутилось даже там, где с высоты примерно в два моих роста падала вода. Где мелкими, где большими каскадами, она устремлялась вниз по небольшой скале.
В центре озера возвышался черный камень, с плоским верхом. А с берега к нему шли похожие на дорожку пять камней поменьше, по размеру как раз для средней ступни. Создавалось ощущение, что кто-то специально создал этот уголок. Едва слышный шепот крон, журчание воды дарили ощущение спокойствия, умиротворения. Здесь хорошо предаваться размышлениям.
Демм бросил мимолетный взгляд в мою сторону, а потом легко и изящно прошел по "каменной дорожке" к их большому брату, сел, одну ногу поджав под себя, а другую вытянул, едва касаясь носком ботинка поверхности воды.
Я должна идти за ним? Чтож… но что-то мне подсказывает, что я преодолею этот путь не так легко, как он.
Шагнула на первый. Подошва опасно заскользила. Быстро перешла на другой, чуть приподымая руки для равновесия. Третий… Четвертый. Но едва шагнув на пятый, я все-таки поскользнулась. От страха я совершила немыслимый прыжок из угла в сорок пять градусов и приземлилась рядом с Деммом, отбив колени. Похоже, судя, как жжет ладони, еще и их разодрала…
Он даже бровью не повел, продолжая смотреть куда-то в сторону. Хотя, готова поклясться, что недавно он чуть улыбнулся. Со стороны мои пируэты выглядели, наверно, весьма комично.
Я уселась по удобнее. Демм ничем не показывал, что он живой человек, а не каменная статуя.
Я вспоминала каждое недавно сказанное ему слово, старалась предположить выражение своего лица… искала то, что могло так обидеть Демма. И на ум приходит лишь сцена, когда я так глупо отреагировала на его прикосновение. Больше ничего.
Но я же извинилась! Что он еще хочет от меня?
Почему он ведет себя так, словно мы знакомы не какой-то день, а годы?
И эта его реакция… почему-то чувствую себя предательницей. Это глупо, понимаю, но все же чувствую.
Наверно, потому что я… с внезапной ясностью ощутила разлитую в воздухе давящую, как огромный пресс, тоску. Вокруг меня… и внутри меня. Чужое чувство нахлынуло волной и накрыло с головой. И вместо воздуха, я вдыхала это чувство. Тоска проникала в меня, казалось, даже через поры. И все мое естество тянулось навстречу ей, принимая тоску, обволакивая, как родную частичку, наполняясь ею и, в ответ, сдавливая грудь тяжестью и болью.
Я помню, подобное было уже, когда я и он впервые посмотрели друг другу в глаза. Именно тогда появилось схожее чувство, словно от обретения чего-то родного… нет, я не буду врать себе, от обретения утерянного кусочка себя.
Так больно… хотелось забиться в темный уголок и тихо завыть.
Демм, я не понимаю, что происходит… Со мной и с тобой…
А еще очень захотелось обнять его. Никогда раньше я не ощущала такого.
Никогда в жизни… я сторонилась всякий лишних, по моему мнению, человеческих прикосновений.
Его напряженные пальцы едва заметно подрагивали.
Я не могла вот так просто дотронуться до другого человека… Но все же дотронулась.
Осторожно коснулась его руки, очень боясь, что он уберет ее. Ведь если бы он сделал это, то я никогда в жизни ни до кого больше не дотронулась.
Такая горячая и нежная… Его рука дернулась и я хотела было убрать свою, но он переплел наши пальцы и крепко сжал.
Не таких слов, чтобы описать, какие чувства меня обуревали в тот момент.
Его тоска перестала быть столь сильной… но все же осталась.
И я решилась заговорить.
— Демм… Что с тобой происходит?
Он глубоко вздохнул и посмотрел на меня своими удивительными изумрудными глазами. Совершенно пустыми, ничего не выражающими.
— Я не могу объяснить так, чтобы ты смогла понять и принять правду… Сейчас, по крайней мере, — тихо прошелестел он. — Как бы мне ни хотелось этого сделать.
— Я попробую понять, — постаралась как можно увереннее сказать я.
— Нет попыток. Только выбор: принять или уйти.
Не проси дать ответ, если не готова его услышать.
