akchisko_san1 - Рики Макарони и Гриффиндорская мафия
Следом за профессором Мак–Гонагол они прошли к учительскому столу и остановились напротив, перед табуреткой, на которую водрузили очередную музейную редкость: на сей раз – колдовскую островерхую шляпу, заплатанную и очень грязную. Мак–Гонагол приказала встать лицом к Залу, и когда Рики вновь глянул на шляпу, у него отпала челюсть. У шляпы появился рот, и через секунду она запела:
Немало лет прошло с тех пор,
Воды немало утекло,
Как Хуффульпуфф и Гриффиндор,
И Слизерин и Равенкло
Открыли школу колдунов
Для изученья ведовства,
Чтобы, уча детей с основ,
Вести к вершинам мастерства.
Но шли меж мудрецами споры:
Любому ль можно знанья дать?
Кто сможет он избежать позора,
Доверье старших оправдать?
Девиз героя Гриффиндора:
«Лишь храбрые подходят мне.
Ведь мужество одно – опора
Как в мире, так и на войне».
«Я за собою тех веду –
Твердила Хаффлпафф, —
В ком велика любовь к труду
И честный, добрый нрав».
«Лишь тех есть смысл обучать, —
Вот принцип Равенкло, —
В ком светлого ума печать
Отметила чело».
«Быть колдуном достоин тот, —
Промолвил Слизерин, —
В ком есть и хитрость, и расчет,
Чтобы достичь вершин».
Я древних мудрецов слова
Старательно храню,
Их мудрость, что во мне жива,
Сегодня применю.
Спеши же, новичок, меня,
На голову надеть.
Я, верность правилу храня,
Сумею разглядеть
К чему стремился ты всегда,
Чей путь надежней всех.
Направлю каждого туда,
Где ждет его успех.
Шляпе долго хлопали все, включая новичков. Потом профессор Мак–Гонагол прокашлялась и сказала:
— Шляпа–сортировщица распределит вас по колледжам. Я буду вызывать по списку, и каждый из вас примерит ее.
«А вдруг вши?», — забеспокоился Рики, впрочем, тотчас отвлекшись на более интересное занятие – разглядывание учителей исподтишка.
Могучий преподаватель по Уходу за магическими существами на свету оказался еще более косматым и мощным, и почему‑то не пожелал снять черную шубу. Рядом с ним плотная ведьма с растрепанными волосами рассеянно постукивала пальцем по своему кубку. Совершенно крошечный седовласый волшебник с явным интересом ждал начала церемонии. В стороне от него равнодушный субъект вежливо смотрел перед собой в никуда.
В центре восседал величественный маг в пышной мантии, с серебряными волосами и бородой, глаза которого были скрыты за блестящими очками. Рики предположил, что именно он – директор, тот самый Альбус Дамблдор, которого Поттер так расхваливал. Его мнение подтвердилось, когда тот чуть заметно кивнул профессору Мак–Гонагол, подавая сигнал начинать.
— Эйвери, Френсис! – немедленно назвала она первую фамилию.
Массивный мальчик из магазина мадам Малкин неторопливо приблизился к табурету и методично натянул шляпу.
— «Слизерин!» – довольно быстро определила вещь.
«Надо же, как по заказу», — отметил Рики. За крайним столом справа зааплодировали; сняв шляпу, Эйвери прошел туда.
— Боунс, Эдгар!
Эди уселся на табурет с таким видом, будто вот–вот хлопнется в обморок. «Стоит ли так переживать?» – для себя Рики ответил на этот вопрос отрицательно.
— «Хуффульпуфф!» – через пару минут объявила шляпа.
От второго стола слева донеслись приветственные крики и рукоплескания. Будто громом пораженный, Эди поставил шляпу на место и поплелся к тому столу, очевидно, еще полностью не осознав произошедшее. «Одни тупицы, и кубка не видать», — вспомнил Рики слова Дика. Однако, если верить песне шляпы, самые порядочные люди учились именно в этом колледже; а что в «Хогвартсе» все перевернуто с ног на голову, Рики не удивляло. Эди же, несомненно, как никто другой соответствовал требованиям «Хуффульпуффа» – от его честности куда бы деться, да и отзывчивости ему не занимать.
Тем временем какую‑то девчонку распределили в «Гриффиндор».
— Дейвис, Ричард! – вызвала профессор Мак–Гонагол.
Соломенные волосы Дика исчезли под шляпой. Рики скрестил пальцы, загадав, чтоб не сбылось страшное опасение Дика и его не определили в «Хуффульпуфф».
— «Равенкло»! – постановила шляпа.
«А ведь точно! – поразился Рики. – Там тебе и место, с твоими‑то богатыми познаниями».
Его мнение об абсурдности происходящего начало постепенно меняться; по крайней мере, в случаях с этими тремя он был полностью согласен со шляпой. Следующим относительно знакомым лицом в очереди первокурсников был «Джордан, Ральф».
— «Гриффиндор»! – завопила шляпа таким тоном, как будто ее вынуждали сотый раз повторять очевидное одно и то же.
После этого Рики начал гадать – а куда же определят его? Честно, не знал бы он о черных магах и мании чистой крови, предпочел бы «Слизерин». Почувствовал на себе чей‑то взгляд, он поднял голову.
В нормальных обстоятельствах этот человек за учительским столом, скорее всего, напугал бы его. Худой, с огромным крючковатым носом, нездоровой бледностью и сальными волосами, на вид самый молодой среди пожилых учителей, этот тип будто обжег его своими въедливыми угольно–черными глазами. Но Рики невыразимо устал от странных типов, и потому лишь вопрошающе уставился в ответ. Когда колдун немедленно отвел взгляд, Рики отчего‑то ощутил приступ агрессии. Но времени разбираться в этом у него не было.
— Макарони, Ричард! – прочитала профессор Мак–Гонагол.
Теперь уже Рики мог поклясться, что все учителя одаряют его своим неотрывным вниманием, хотя во время распределения других переговаривались и отвлекались. Он сел и нахлобучил шляпу, снова мысленно возвращаясь к соображениям гигиены.
«Ничего себе! – зазвучало в ушах. – Каков сноб!»
Рики вовремя понял, что говорит шляпа, и лишь поэтому не подскочил с громким воплем.
«Тебя хоть стирают?» – поинтересовался он.
«Не твое дело! И куда же прикажешь тебя определить?»
«Только не в «Гриффиндор»! Хотя все равно – для нормальных людей здесь нет колледжа, — изложил свои соображения Рики. – Я вообще не хочу учиться магии».
«Ну что мне делать?! Ничего другого не остается, как…»
— «Слизерин»! – виновато простонала шляпа на весь Зал.
Поставив головной убор на место, Рики непроизвольно окинул взглядом стол учителей.
Их как будто заморозило. Никто не смел дышать. В глубине их глаз, всех как одного, разливался ужас. Рики пожал плечами и зашагал к столу, чувствуя, как они провожают его.
Он успел дойти и сесть, когда, наконец, прозвучало следующее имя:
— Нигеллус, Леопольдиус!
«Назовут же человека, изверги», — подумал Рики. К табурету приблизился тот мальчик с гордой осанкой, с которым Рики вошел в Большой Зал.
