Пэт Ходжилл - Затмение луны
– Так, все в порядке, – сказал Торисен, отклоняясь от липких брызг и осколков стекла. – Теперь поспешим, пока огонь не дошел до винного погреба под нами. О бог, – лорд заметил реакцию кендара, – думаешь, тут одна такая комнатка? Давай взбирайся. Ты первый.
Бур подпрыгнул, ухватился за край дыры, вогнав не одну занозу под ногти, и подтянулся как раз вовремя, чтобы подхватить узел из одеяла, брошенный ему Торисеном. Верховный Лорд быстро вскарабкался следом. Но у дверей замка он резко остановился, подняв в предостережении руку.
Человек, шатаясь, ввалился во двор через главные ворота. Одет он был в обычные для мерикитов меха и кожу. Его жирные черные волосы надо было бы заплести в косы – справа столько кос, сколько у человека сыновей, слева столько, скольких людей он убил, но только правые пряди были отрублены, а левые, несомненно, сожжены. Он, тяжело дыша, дико огляделся и, покачиваясь, направился к башне замка.
– Возьми ребенка и беги, – сказал Торисен, не оглядываясь. – Через задний ход. – И шагнул за порог.
Мерикит остановился у колодца, уставившись на него. Когда высокорожденный подошел ближе, беглец умоляюще вскинул руки и что-то нечленораздельно замычал. У него был вырван язык.
– Отцеубийца, – тихо сказал Торисен.
Визг уже раздавался совсем близко, прямо за стеной.
– Ва? Ва? Ва? – ревели преследователи. – Где? Где? Где? Здесь! – Они нашли дорогу к главным воротам.
Мерикит был загнан в тупик.
Охотничий крик замер, когда Сожженные Однажды ввалились во двор. Они были людьми – или когда-то были. Теперь они бежали на четвереньках, опираясь о землю культяпками рук и костями коленей – до того истерлись их конечности. Когда они двигались, в обугленной коже открывались трещины – внутри, словно раскаленные угли, все тлело и мерцало. С ними пришли запах сожженного мяса, непрекращающееся шипение и жар.
Они играли с мерикитом, перебрасывая его от одного к другому, а он в панике метался туда-сюда. Там, где они прикасались к нему, дымилась одежда. Ну вот и конец. Шипя, они обступили дергающееся избитое тело и принялись за еду.
Бур втянул Торисена обратно в башню и захлопнул дверь:
– Они только гончие, ищейки. Ты что, хочешь встретиться с самим Хозяином Охоты?
– Я же велел тебе уходить через задний ход.
– Его тут нет.
В этот момент огонь наконец достиг винного погреба и над дырой в полу с ревом поднялся столб пламени. Двое кенциров отступили, опаленные жаром.
– Туда! – перекричал Торисен гудение огня, показывая на лестницу.
Они взобрались на второй этаж, но и здесь воздух с каждой секундой становился все горячее и язычки пламени уже пробивались сквозь щели в деревянном полу. Торисен подбежал к окну, выходящему на юг.
– Слишком далеко, не перепрыгнуть, – сказал он, глядя на каркас замка в двадцати футах от них. – Поищем какую-нибудь перекладину.
Они выломали длинную доску из настила пола, один ее конец уже дымился. Она едва достала до галереи на противоположной стене.
Бур нерешительно посмотрел на жердочку:
– Ты первый, лорд. Ты весишь вполовину меньше меня.
– Ну да, ты скорее сгоришь, чем пройдешь по этому. Я помню твою нелюбовь к высоте. Нет уж, Бур, ты иди первый, если не хочешь, чтобы я тут поджарился.
Кендар нервно сглотнул. При мысли об одном шаге по досочке ему сделалось нехорошо.
– А некоторые бы постыдились играть на слабостях других людей, – пробормотал он и, зажмурив глаза, стал продвигаться по узкой «тропке» над пустотой.
– После пятнадцати лет знакомства тебе следовало бы знать меня лучше, – раздался за спиной Бура голос Торисена. – Ничто не священно, кроме чести. И вообще, почему так мрачно? Я вытащил тебя из Уракарна и, по воле Троих, справлюсь и тут.
– Я мрачный? Ну да, это только ты счастлив, когда кто-то пытается тебя убить.
Доска скрипела и прогибалась под его ногами. Он, задыхаясь, замер.
– На счет три я иду за тобой! – крикнул Торисен. – Раз, два…
Кендар качнулся вперед, так и не раскрывая глаз, и чуть не провалился меж двух зубцов крепостной стены. За ним затрещала доска. Извернувшись, он вытянул руку и всей пятерней схватил Торисена, втащив его на галерею. В другой руке Бур все еще сжимал одеяло с косточками.
– До сих пор все шло не так уж и плохо, – отдуваясь, сказал он. – Только вот как нам теперь спуститься?
Совсем рядом росло черное ореховое дерево, царапающее сучьями камни стены. Торисен убедил Бура спуститься самым простым способом – столкнул его через амбразуру прямо на ветку. Когда взмокший кендар наконец сполз на землю, осыпая все и вся проклятиями, лорд сбросил ему узел с костями. Но вместо того чтобы спускаться, Торисен замешкался. Он глядел назад, во двор.
– Что такое? – зашипел на него Бур, почти приплясывая от нетерпения.
– Сгоревший человек идет.
Цокот копыт эхом разнесся по пустому пространству замка, за ним последовали дикий, невнятный крик и щелчок хлыста. Свирепый ветер взметнулся и закружил, поднимая к небу, сорванные листья вперемешку с лоскутьями обожженной кожи – словно пролетели черные ночные бабочки.
Торисен стоял и смотрел вниз. Ветер поднял его темные волосы, огонь окружил голову нимбом.
– Лорд! – закричал Бур, пытаясь разрушить притяжение заклятия. Потом обернулся и прислушался. С юга донесся тонкий, пронзительный вой. Даже на расстоянии он дергал и без того натянутые нервы – словно в ухо попал назойливый комар.
Торисен тоже услышал. Он оторвался от парапета и, раскачиваясь на голых ветвях, слетел вниз, прыжком преодолев последние десять футов.
– Заговоренный Сторож?
– Да. Кто-то пересек границу с оружием в руках. Может, твои охранники из Тагмета?
– Если повезет. А если нет, то лучше нам убираться отсюда, пока кто-нибудь не отрезал нам путь к отступлению. Сюда.
Боковой вход был совсем рядом, сохранились даже признаки тропинки, ведущей по крутому южному склону к внешнему двору. Они спустились, пробираясь сперва между скал, а потом – через темную рощу чахлых сосен, к заросшему лугу. Длинные сухие стебли мертвой травы стегали по ногам. За спиной нарастал отвратительный крик. Крыша башни замка пылала. Низину окружала изгородь из колючего кустарника, но он здесь рос не так густо. Впереди виднелась башенка, и из ее тени навстречу им бросился черный конь Торисена. Серая лошадь Бура трусила за ним. Их поводья все еще были привязаны к кусту – они вырвали его с корнями и волочили за собой.
– У тебя больше чувств, чем у меня, Ураган, – сказал Торисен жеребцу, распутывая повод и запрыгивая в седло. – Вот. – Он нагнулся и принял из рук Бура сверток.
Ураган рванулся вперед, только для того, чтобы через секунду запнуться и встать на дыбы, – Торисен резко осадил коня. Из-за башенки появились два всадника, лошади их были в тяжелых доспехах. Серая кобыла Бура встала бок о бок с черным жеребцом.
