Анна Гринь - Забудь мое имя!
— Слушай, Ленусь, а где твоя мамка держит свои папироски, а? — взмолилась брюнетка, присаживаясь на гобеленовый диванчик.
— Ты ж не куришь! — удивилась я, но выложила на стол пачку и зажигалку.
— С тобой и черт закурит! — ответила подруга, поджигая тонкую коричневую сигарету и глубоко затягиваясь.
Следя за Ирой, я выставила на стол мамину пепельницу и полезла в холодильник.
— Вот–вот! — проворчала Ируська. — Найди, чего б потрескать, а то у меня на почве всех этих стрессов жуткий голод проснулся и жрать просит!
Если подруга начала шутить, то за нее можно не беспокоиться. Хоть одна хорошая новость за вечер.
В самые кратчайшие сроки была сварена пачка пельменей, считаемых мамой верхом гурманства и способом отвязаться от вечно голодных ребенка и кота. А потому шуршащими пакетиками была завалена вся морозилка.
— Выпить у тебя нечего? — просительно простонала Ира, заставив меня чертыхнуться. Я, похоже, с сегодняшнего дня больше капли в рот не возьму!
— Ирусь, есть, но давай так поедим, а? — предложила я подруге, выставляя перед ней дымящуюся тарелку.
— Ну, хоть валерьянки мне накапай, — обреченно прохныкал она. — Сначала пугают до смерти, а потом…
Вздохнув, я и в самом деле налила нам обеим по ложке настойки, пристроив пузырек возле солонки. Пару минут мы молча ели, не глядя друг на друга. Покосившись на меня, Ира разлила еще по двадцать капель и прошипела:
— Чтоб наверняка! — Опрокинула в себя, подышала открытым ртом, закусила пельменем и кивнула. — Теперь я готова, рассказывай, где ты шлялась без меня, бестолочь? И где тебе очи твои подбили?
Стараясь ничего не упустить, я рассказала Ирке все, начиная от звонка Насти и заканчивая видениями в окнах.
— Зачем ты вообще из дома вышла? — вздохнула подруга. — Сидела бы, и правда, как мышь под веником. Телик смотрела. Все для тебя безопасней… Делать что теперь с твоими глазами, а?
— Может пройдет? — с надеждой спросила я, чувствуя как меня накрывает эффект успокоительного.
— Это же я тебя втянула в передрягу, — сказала Ирка и заскулила, размазывая по лицу слезы и косметику.
— Ир, но я ведь сама этого хотела, — попыталась ее утешить. — С тем же успехом можно обвинить спам–рассылку. Ты не виновата! И не нужно плакать!
Но подружку уже было не остановить. Захлебываясь слезами, она продолжила есть пельмени. Потом бросила и закурила вторую сигарету.
— Что теперь делать? — вытерев нос, гнусаво спросила она.
— Разбираться во всем! — ответила я, озвучив мысль, вертевшуюся у меня на языке. — Нужно во всем разобраться! Потому как либо я сошла с ума, либо что‑то происходит.
Ира неопределенно кивнула.
Глава 4
Развалившись в широком резном кресле, Бестелион неспешно поедал кусочки вяленого мяса с сыром, запивая все это терпким красным вином. При появлении Гая он даже не оглянулся, только носком ботинка отодвинул соседний стул. Длинноволосый жест проигнорировал, обошел стол и сел напротив, скрестив руки на полированном дереве.
— Не смотри на меня так пристально, — посоветовал Бес через пару минут. — На меня такие взгляды все равно не действуют.
— Тогда ответь мне, что я должен сказать Амадеусу, — предложил Гай.
— Что‑что? Правду, конечно!
— Ты решишь этот вопрос, Бес? — прокатился по гостиной голос Амадеуса.
— Я… постараюсь, — прошептал демон, сжав челюсти. — Но для начала мне нужно кое‑что выяснить, Повелитель.
— Что именно? — прогрохотал голос.
— Каким образом обычная человеческая девушка попала в царство, — ответил демон.
— Это не важно, — отозвался Амадеус.
— Для меня это важно, — не согласился Бестелион. — Это многое объяснит…
— Мне не нужны объяснения! — прервал Беса голос. — Позаботься о том, чтобы этой проблемы больше не было.
— На ней отпечаток тьмы, девушка принадлежит мне, — прошипел Бестелион.
— Вот и убей ее сам, — посоветовал Амадеус. — Или придумай иное решение.
— А если я этого не сделаю? — спросил темный.
— Ты знаешь, что может произойти, — ответил ему голос.
Бестелион помолчал, затем рассмеялся:
— В детстве, когда я разбрасывал игрушки, мне тоже всегда велели собирать их самому.
Ответа от отца не последовало.
— Ну, ты всегда отличался талантом, — усмехнулся Гайлеон. — Многим потребовалось бы несколько лет, чтобы проделать все то, что ты успел за один вечер. Это ж надо!
Бестелион хотел что‑то сказать, но скрипнула, открываясь, дверь, и в комнату впорхнула невысокая очаровательная девушка, с золотисто–каштановыми волосами, одетая в легкое полупрозрачное платье.
— О! Бес! — белозубо улыбнулась девушка, сверкнув светло–карими глазами и сделав вид, что не заметила в комнате еще одного демона. — Не ожидала тебя здесь застать.
— Тогда кого ты хотела заманить в свои сети, Лео? — усмехнулся Бестелион, откровенно рассматривая девушку.
Та смерила демона взглядом из‑под полуопущенных ресниц:
— Нравлюсь?
— Не дурна! — хмыкнул Бес и отвел взгляд.
Девушка на секунду стушевалась, но затем подошла и присела на отодвинутый стул рядом с Бестелионом.
— Это не то, что я хочу слышать! — прошипела Лео соблазнительно.
— С такого расстояния мне сложно что‑то рассмотреть, — ответил демон и в мгновение пересадил девушку себе на колени, краем глаза наблюдая за Гайлеоном. Длинноволосый не сводил с них злого взгляда.
— У тебя мокрые волосы, — заметила Лео и запустила пальцы в коротко стриженые черные пряди на затылке Бестелиона, сжала и потянула, заставив того чуть откинуть голову назад. Пару секунд понаблюдав, как плещется пламя свечей в синих глазах, Лео наклонила голову, кончиком языка попробовав кожу на шее демона.
— Соленый, — заметила она через мгновение. — Дневные купания? С чего бы вдруг?
Скрипнул с силой отодвинутый Гаем стул, и длинноволосый вышел из гостиной, громко хлопнув дверью.
— Зачем ты его злишь? — спросил Бес и улыбнулся.
— О чем ты? — удивилась Лео. — Какое мне дело до Гайлеона?
— Ему есть дело.
— И что мне до этого? — прошептала девушка, почти касаясь губами губ Бестелиона.
Демон вдруг откровенно и громко расхохотался и, бесцеремонно спихнув с себя Лео, встал.
— Эй! — обиженно вскрикнула девушка. — Что это значит?
— Это значит, что тебе стоит поискать другой объект для экспериментов, малышка! — ответил Бес, послал ей воздушный поцелуй и исчез.
Обиженно фыркнув, Лео топнула ножкой:
— Вот же бес!
— Я все слышу, — прошелестел смеющийся голос.
***
Употребив полпузырька валерьянки, Ирка плавно отпала неподвижной и сонной, но очень спокойной тушкой на диванчик, перестав реагировать как на меня, так и на тлеющую между пальцами сигарету. Устранив возможный источник пожара и кое‑как переместив подругу на застеленную мамину постель, я решила прибраться на кухне. И тут только сообразила, что что‑то не так, как обычно. Несколько минут задумчиво мыла кружки, пытаясь определить, что же меня беспокоит. Перемыв все чашки, ложки и тарелки, и осматривая кухню в поисках чего‑нибудь еще, что стоило бы ополоснуть, я наткнулась взглядом на шеренгу мисочек на полу.
