Лорел Гамильтон - БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ
— Я не знаю. Честно, Люси, я не знаю никого, кто был бы способен сделать
подобное. Многие фейри любого вида могли бы позволить связать себя, но
не убить их так, но может быть они были мертвыми прежде, чем их
проткнули булавками, умертвили магией или иначе, я знаю некоторых
фейри, которые способны убить сразу же многих.
Я наклонилась и тихо спросила у Риса:
— Мог Фё Дэрриг сделать подобное?
Он покачал головой.
— У них никогда не было столько гламора, чтобы зачаровать столько
фей-крошек сразу. Это одна из причин, почему им так понравились люди.
Это позволяло им чувствовать себя могущественными.
— Не шепчись. Поделитесь с классом, — сказала Люси.
Я придвинулась поближе к ней, на всякий случай, если один из
полицейских в саду подслушивали и могли бы усложнить работу Люси.
— Сладкая Горечь нашлась?
— Нет.
— Мне жаль, что ты потеряла ее из-за того, что случилось с репортерами.
— Это не твоя ошибка, Мерри.
— И все же мне жаль.
— Почему они в этот раз пошли не от иллюстрации? На иллюстрации
только одна подвешенная тень, а здесь их двадцать.
— Возможно, они хотели убить как можно больше фей-крошек, — сказал Рис.
— Почему?
Он покачал головой.
— Я понятия не имею.
— Я тоже, черт побери, — сказала она.
Единственное, что я могла к этому добавить, было:
— Я тоже. — Это тоже было бесполезно, и пока мы не найдем Сладкую Горечь,
мы так и будем топтаться на месте.
Глава 42
Я вернулась в офис, чтобы принять клиентов, как будто ничего
необычного не случилось. Казалось бы, что увидев повешенные тела, я не
смогу больше ничего сделать в течение дня, но в жизни все так просто не
бывает. То, что твой день начался с кошмара, еще не значит, что ты не
должен идти на работу. Иногда быть ответственным взрослым требует
усилий.
Дойл и Холод устроились у меня за спиной, пока я принимала клиентов.
Мне никогда не разрешали оставаться с клиентами наедине. И я
перестала спорить по этому поводу. Это было одно из сражений, которое я
не собиралась выигрывать, и иногда мудрость сохраняет энергию для тех
сражений, которые ты можешь выиграть. У Риса была два часа до начала
его смены, поэтому он сидел на стуле в углу кабинета. Это было частью
провозглашенной теории ” чем большего стражей, тем лучше“.
Но увидев имя клиента в моем списке, я была рада, что они все были
здесь. Клиента звали Джон Макдоналд, но мужчина, вошедший в кабинет,
был Доналом, которого я видела в чайном магазинчике Фаэля в день, когда
исчезла Сладкая Горечь, и когда от палочки Гилды пострадал полицейский.
Он был высоким, накаченным, с длинными светлыми волосами и
заметными имплантатами в ушах, делающих их изящно длинными. Они
были похожи на уши Дойла, но у последнего они были черными, а у
Донала они были человечески-бледными.
— Полицейские искали тебя, — сказала я, сохраняя в голосе спокойствие.
— Я слышал, — сказал он. — Я могу сесть?
Рис поднялся на ноги. Несмотря на то, что он не знал, кем был Донал, он
почувствовал нашу напряженность.
— После того, как мы обыщем тебя, да, — сказал Дойл.
Рис повернул мужчину к стене и тщательно обыскал его от макушки до
ног.
— Он чист. — Казалось, Рису жалко, что он не нашел ничего, чтобы оправдать
свое грубое поведение по отношению к мужчине, но он сделал работу и
отстранился.
— Теперь ты можешь сесть, — сказала я.
— Держи свои руки на виду, — добавил Дойл. Рис проследовал за Доналом,
встав слева за его плечом.
Донал только кивнул, как будто он именно этого и ожидал, затем сел на
стул для клиентов и положил руки на бедра.
Я изучала его лицо, пытаясь успокоить сердцебиение, ведь это было
глупо, но один из друзей Донала почти изнасиловал меня, и почти убил.
Лишь волшебство Дойла спасло меня, но смерть была слишком близко, не
говоря уже почти удавшейся попытке украсть часть сущности моей
жизни. Это был ужасное время.
— Если ты знаешь, что полицейские разыскивают тебя, почему ты не
пойдешь к ним? — Спросила я.
— Ты знаешь, что я был частью группы, которая работала с Алистером
Нортоном.
— Ты был одним из людей, помогающих ему красть сущность жизни
женщин с фейрийской кровью.
— Я не знал, что именно это он делал. Уверен, что ты не поверишь мне, как
и полиция. Я был глуп, но глупость не делает тебя виновным.
— С тех пор как твой друг попытался изнасиловать меня, у меня нет
желания сочувствовать тебе. Я думаю, что в полиции тебе были бы рады
