Максим Волосатый - Воины клевера
Ирил доковылял до купола. Люди потихоньку отходили от очередного удара, стоны стали значительно тише. Ланья подошел к Петровичу и уселся рядом с ним на свой мешок. Все равно там уже ничего стоящего не осталось.
— Сараси Петрович, — позвал он.
— Да, — со смешком отозвался тот. — Только не зови меня больше «сараси», ты ж человек.
Ланья вздохнул. Как объяснить, что не принято обращаться по одному имени к незнакомому существу старше тебя по возрасту.
— Я хотел спросить, — поинтересовался Ирил. — А вот вы ставите демаг, правильно?
— Ну, — Петрович не очень понял, куда Ирил клонит. — Ставлю.
— И держите, а потом снимаете. А как вы это делаете без магии?
— В смысле — без магии? — не понял Петрович.
— Ну, демаг, он же блокирует магию. Под ним нельзя плести узоры. Как же вы тогда это делаете?
— Кто тебе сказал, что нельзя? — удивился Петрович. — Ты пробовал?
— Нет, — ошарашенно ответил Ланья.
— Попробуй, — хохотнул Петрович. — Много нового узнаешь.
Ланья потянулся к линиям. Есть. Сплести из них узор. Получилось. Он поднял удивленные глаза на землянина:
— А как же это?…
— Сынок, — улыбнулся Петрович. — Демаг не топор. Он не обрубает линии. Это скорее резиновый сальник и амортизатор. Он выпрямляет линии, возвращая их в естественное состояние. Посмотри сам. Снаружи — та самая дрожь, из-за которой все в кому впадают. А внутри ее нет. Демаг — зеркало, мягкое зеркало, внутри которого просто воссоздается естественное состояние всех линий. При прохождении через него искусственные изменения убираются. Ведь что такое узор — насильственное придание линиям несвойственной им формы. А демаг это все выравнивает так, что внутри купола можно точно так же колдовать, как и везде.
— А наружу мой узор выйдет? — заинтересовался Ирил, не обращая внимания на режущее ухо словечко «колдовать», которое использовали все земляне.
— Не-а, — покачал головой Петрович. — Демаг выравнивает все линии, через него проходящие.
— Понятно, — задумчиво протянул Ланья. — А я думал, что он линии обрезает.
— Ну да, — фыркнул Петрович. — Поди попробуй, обрежь линию. Как ты себе это представляешь?
Ланья пожал плечами.
— Или ты имел в виду построение чужеродного объекта, который будет существовать вне линий и раздвигать их, освобождая место?…
— Ага, — закивал Ланья.
— Ну, такие разработки тоже ведутся, но у них есть два больших минуса.
— Какие?
С Петровичем было интересно разговаривать. И от тиххина отвлекает, да еще и каждое его слово звучит как откровение. Все учителя Ирила преподавали ему предмет магии исключительно на практике. По-другому. Вот тебе узор, смотри, что с ним и с похожими можно сделать. Петрович же простыми словами описывал первооснову создания узоров.
— Первое: это очень затратная штука в плане энергии. Безумно тяжело вставить в магию кусочек безмагии. Заметь, ни в одном блокираторе не предусматривается полное отсутствие линий. Не видел? Обрати внимание при случае. И второе: лично я считаю это направление абсолютно бесперспективным.
— Почему? — удивился Ланья.
— А зачем оно нужно? — улыбнулся Петрович. — В повседневной жизни безмагия имеет только одну практическую ценность — прикрытие больших площадей при магической атаке. В этом случае обычное вооружение становится преимуществом. Все. Во всех остальных случаях гораздо проще и дешевле усовершенствовать имеющиеся блокирующие или деблокирующие узоры. Да и при работе на больших площадях эффективнее и дешевле нанять небольшую армию, оснащенную магиприпасами. Все равно она там будет присутствовать для обороны этих площадей. И еще одно, — он хитро улыбнулся, — магия очень удобна в повседневной жизни. Без нее плохо. А пользоваться ею в зоне безмагии — замучаешься. Это же каждый раз надо снимать и ставить блокирующий узор.
— Угу, — задумался Ланья. Толстяк Петрович открывал ему жизнь с совершенно другой стороны.
Но как следует поразмыслить не вышло.
— Смотрите, смотрите, — раздались крики со всех сторон.
Ирил подпрыгнул на месте, ища взглядом, что произошло.
Нашел…
Меж дальних деревьев, где проходя между ними, а где и по ним, ломая стволы, будто сухую траву, неспешно посверкивая серебристой броней чешуи, вытекало тело огромной змеи. Ирил замер. Он знал, что тиххин большой, но что он велик настолько, даже предположить не мог.
Огромная голова неспешно поворачивалась из стороны в сторону, осматривая свои владения. Повернувшись в сторону людей, она на секунду замерла. Два глаза моргнули и уже не отпустили странное образование, расположенное как раз по ходу движения змея.
— Попали, — услышал Ирил тихий голос одного из бойцов.
Боец рефлекторно поднял автомат, единственную, хоть и призрачную защиту, и передернул затвор. Лязг оружия как будто бы пробудил людей. Все подпрыгнули, заметались. Но тут мгновенно вступил полковник.
— Стоять! — гаркнул он, надсаживаясь. — По местам!
Старшие, обеспечить выполнение полученных приказаний.
Швайцер тут же рявкнул что-то не менее грозное. Ирил, тоже вспомнив полученные инструкции, начал собирать магов. Минута прошла в суете, после чего все заняли свои позиции. Бойцы — по периметру. Маги, во главе с полковником и Ланьей, — вокруг Петровича, удерживающего купол-демаг.
Тиххин медленно приближался.
Опять след этих козявок. Невкусный. И опять линии дрожат. Что они принесли с собой?
Тиххин медленно вползал в свои владения, оставленные на время. Никого. Как и должно быть. Линии. Свои. Вкусные. Тиххин наслаждался привычным покоем и вкусом линий. Но что-то примешивалось к издавна заведенному порядку. Все было одновременно и так и не так. Что?
Он сделал круг. Другой. Нет, ничего не поменялось. Линии? Такие же. А ближе к центру? Там, где всегда были самые вкусные линии? Стоп. Что это? Опять испорченные линии. Опять эти козявки. Вот он, след. Разлохмаченные линии тянутся дальше. Туда, к центру. Там; где вкусно. Опять?! Нет! Остановить. Убить. Только не страх. Не опять страх!
Тиххин заструился вдоль поврежденных линий, идя по следу. Что это? В одном месте нарушение линий не так заметно. Они стали лучше. Все равно дрожат, но стали лучше. А дальше? Дальше опять. За ними!
Тиххин тек, не обращая внимания на окружающий мир. Перед ним стояла одна цель. Не пустить козявок к центру. Страх. Этот страх он больше не хочет переживать. Тогда догнать. Догнать. Догнать. Где же они? Что это?
Зеркально черное пятно стояло прямо на следе козявок. А где они сами? Что это такое? Тиххин удивленно обозревал не виданное ранее пятно. Гладкое. Тиххин принюхался. Не пахнет. Не пахнет? Совсем? Совсем. Как? А где линии? Поврежденные линии доходили до пятна, пропадали, а потом появлялись снова. Хорошие. Оно делает вкусными линии? Тиххин заинтересовался. Подошел к вкусной стороне. Обтек линии. Попробовал их на вкус. Хорошие. Эти идут к центру, их не заберешь целиком. Но вкусные. Интересно. И непонятно. Тиххин решил обдумать это пятно. Он обвился вокруг него, положил голову рядом со вкусными линиями — и замер. Ему спешить было некуда.
