Брендон Сандерсон - Пепел и сталь
Он повернулась и вышла вон из кухни. Кельсер проводил ее взглядом, пораженный… прислушался к ее шагам на лестнице. И его вдруг охватил стыд.
Едва ли не впервые в жизни он не знал, что ответить на такую отповедь.
Вин не вернулась к себе в спальню. Она поднялась на крышу, где в тихой темноте клубился туман. Она уселась на грубую скамью в углу, прислонилась к спинке почти голыми лопатками.
Вин было холодно, но она этого не замечала. Рука побаливала, но онемение от зелья Сэйзеда прошло не до конца. Вин меж тем казалось, что она онемела вся, с головы до ног.
Обхватив себя руками, Вин съежилась, глядя в туман. Она не знала, что ей думать, она ничего не чувствовала. Ей не стоило кричать на Кельсера, но как-то так вышло… после сражения, после предательства Эленда она просто сорвалась. Ей необходимо было выплеснуть гнев.
«Тебе бы лучше наорать на свое отражение в зеркале, — прошептал в ее голове голос Рина. — Ты сама позволила себе сблизиться с ними. А теперь они тебя выгонят».
Вин не могла справиться с душевной болью. Она могла только сидеть и дрожать, и слезы лились из ее глаз, и она сама не понимала, как все могло рухнуть вот так, в одно мгновение.
Люк в крыше приподнялся с легким скрипом, и показалась голова Кельсера.
«Ох, лорд-правитель! Только не он».
Вин попыталась смахнуть слезы, но задела только что зашитую рану на щеке и чуть не вскрикнула от боли.
Кельсер аккуратно опустил крышку люка и выпрямился во весь рост. Он был такой высокий, такой гордый…
«Он не заслужил того, что я ему наговорила. Никто из них не заслужил».
— Когда долго смотришь на туман, это успокаивает, — тихо произнес Кельсер.
Вин кивнула.
— Помнишь, что я говорил тебе однажды? Туман защищает тебя, туман дает тебе силу, он тебя прячет…
Он посмотрел с крыши вниз, потом подошел к Вин и присел перед ней на корточки, протягивая плащ.
— Есть вещи, от которых невозможно спрятаться, Вин. Я знаю… я пытался.
Она взяла плащ и закуталась в него.
— Что случилось сегодня вечером? — спросил Кельсер. — Что случилось на самом деле?
— Эленд сказал, что больше не хочет меня видеть.
— А… — Кельсер сел рядом с Вин. — Это было до или после того, как ты убила его бывшую невесту?
— До, — ответила Вин.
— И ты все равно ринулась защищать его?
Вин кивнула, тихонько фыркнув.
— Я знаю. Я идиотка.
— Не больше, чем все мы, — вздохнул Кельсер.
Он рассеянно смотрел на туман.
— Я ведь тоже любил Мэйр, даже после того, как она предала меня. Ничто не могло изменить моих чувств.
— Вот потому-то и неописуемо больно, — сказала Вин, вспоминая, что говорил Кельсер прежде.
«Да, теперь я наконец его понимаю».
Она снова начала всхлипывать, и Кельсер обнял ее за плечи. Вин прижалась к нему, пытаясь хоть как-то заглушить боль.
— Я любила его, Кельсер, — прошептала она.
— Эленда? Я знаю.
— Нет, не Эленда. Рина, брата. Он постоянно колотил меня, снова и снова. Он ругался, кричал, говорил, что предаст меня. И я каждый день думала, как я его ненавижу. Но я любила его. И так тяжело, что он ушел, хотя он предупреждал меня, что может уйти в любой момент.
— Ох, детка, — пробормотал Кельсер, крепче прижимая ее к себе. — Мне так жаль…
— Все меня бросают, — продолжала жарко шептать Вин. — Я почти не помню свою мать. Она пыталась убить меня, ты знаешь. Она слышала какие-то голоса у себя в голове, и они заставили ее убить мою маленькую сестренку. Потом она хотела убить меня, но Рин ее остановил. В любом случае — она бросила меня. А потом я ухватилась за Рина. Но и он тоже ушел. Я любила Эленда, но я ему больше не нужна. — Она подняла голову и посмотрела на Кельсера. — Когда ты тоже уйдешь? Когда ты меня бросишь?
Кельсер помрачнел.
— Я… Вин, я не знаю. Наша работа, план…
Вин заглянула ему в глаза, пытаясь найти разгадку.
«Что ты скрываешь от меня, Кельсер? Это что-то настолько опасное?»
Она вытерла глаза и отодвинулась от Кельсера, чувствуя себя немного глупо.
Он посмотрел на нее сверху вниз, качая головой.
— Слушай, ты перемазала кровью всю мою изумительно грязную одежду осведомителя!
Вин улыбнулась.
— По крайней мере частично это благородная кровь. Я неплохо врезала Шэн!
Кельсер рассмеялся.
— Наверное, ты действительно права насчет меня. Я не слишком-то похож на скаа.
Вин покраснела.
— Кельсер, мне не следовало всего этого говорить. Вы хорошие люди, и ваш план… ну, я понимаю, что вы хотите сделать для скаа.
— Нет, Вин, — возразил Кельсер. — Ты сказала чистую правду. Мы — не настоящие скаа.
— Но это хорошо! — пылко воскликнула Вин. — Будь вы обычными скаа, вам бы не хватило ни опыта, ни храбрости, чтобы задумать такое.
— Может, у них нет опыта и знаний, — сказал Кельсер, — но насчет храбрости ты ошибаешься. Да, мы потеряли армию, но ведь ей пришлось почти без подготовки столкнуться с превосходящими силами противника. Нет, скаа не назовешь трусами. Им просто давно не выпадало удачного шанса.
— Шанс есть у тебя, Кельсер, ведь ты — наполовину скаа, наполовину аристократ. И ты решил помочь той своей половине, что принадлежит скаа. Значит, ты достоин называться настоящим скаа.
Кельсер улыбнулся.
— Достоин называться скаа… Мне нравится, как это звучит. Ну как бы то ни было, мне, возможно, следует тратить поменьше времени на раздумья, как убить очередного лорда, и побольше — на размышления о том, как помочь кому-то из скаа.
Вин кивнула, поплотнее запахнулась в плащ и уставилась в туман.
«Туман защищает нас… дает нам силу, прячет нас…»
Вин давно уже не испытывала необходимости спрятаться, забиться в угол… Но теперь, после всего, что она наговорила, ей хотелось превратиться в клочок тумана и куда-нибудь улететь…
«Я должна рассказать ему. От этого может зависеть успех всего предприятия».
Вин глубоко вздохнула.
— У Дома Венчер есть слабое место, Кельсер.
Кельсер резко повернулся к ней.
— Вот как?
Вин кивнула.
— Да. Атиум. Именно Венчеры следят за тем, как добывается и доставляется в столицу атиум. Это и есть источник их богатства.
Кельсер немного помолчал.
— Ну конечно! — сказал он наконец. — Вот как они умудряются платить налоги, вот почему обладают такой властью… Лорду-правителю, разумеется, необходимо, чтобы кто-то делал для него эту работу…
— Кельсер? — тихонько окликнула его Вин.
Он снова, посмотрел на нее.
— Кельсер… пожалуйста, не делай ничего без необходимости…
Кельсер нахмурился.
— Я… не знаю, могу ли обещать тебе это, Вин. Я постараюсь найти иные пути, но, учитывая, как обстоят дела, Дом Венчер должен пасть.
— Я понимаю.
— И я рад, что ты рассказала мне об этом.
Вин кивнула.
«Вот теперь и я его предала».
Однако Вин знала, что сделала это не из злобы, и такая мысль немного утешала. Кельсер был прав: Дом Венчер обладал властью, которую просто необходимо разрушить. Но как ни странно, Кельсер, узнав о тайне Венчеров, встревожился куда сильнее, чем сама Вин. Он сидел, уставившись в туман, и на его лице застыло непонятное выражение. Потом Кельсер машинально почесал покрытые шрамами руки.
«Шрамы, — подумала Вин. — Вот оно… Он не о Доме Венчер думает сейчас — он думает о Ямах. И о своей жене».
— Кельсер?
— Да? — Взгляд Кельсера все еще был отсутствующим.
— Я не думаю, что Мэйр предавала тебя.
Кельсер улыбнулся.
— Рад это слышать.
— Нет, я серьезно, — сказала Вин. — Инквизиторы ведь ждали вас в центральной комнате дворца?
Кельсер кивнул.
— Но они и нас тоже там встретили.
Кельсер покачал головой.
— Мы с тобой сражались с охраной, нашумели. А когда мы шли с Мэйр, то сумели проникнуть во дворец тихо. Мы ведь готовились целый год и действовали очень осторожно, в полной тайне. Но кто-то подготовил нам ловушку.
— Мэйр была алломантом? — спросила Вин. — Значит, они могли просто почувствовать ваше приближение.
Кельсер снова покачал головой.
— Нет, с нами шел курильщик. Его звали Реддом. Инквизиторы убили его мгновенно, прямо там. Я предпочел бы думать, что предатель — именно он, но не выходит. Редд вообще до последнего момента не знал, куда мы собираемся. Только Мэйр знала — день, час, цель… только она могла все рассказать. Кроме того, есть еще слова лорда-правителя. Ты ведь не видела его, Вин. Не видела, как он улыбался, когда благодарил Мэйр. Его глаза… он говорил искренне. Ходят легенды, что лорд-правитель вообще не лжет. Да и зачем бы ему?
Вин немного подумала над словами Кельсера.
— Знаешь, — заговорила она наконец, — мне кажется, инквизиторы могут ощущать алломантию даже тогда, когда она прикрыта медной завесой.
