Брендон Сандерсон - Пепел и сталь
«Проклятый свинец», — подумала Вин, выхватывая меч из ножен солдата, лежавшего у ее ног.
И, решительно стиснув зубы, прыгнула вперед. Шэн, еще не опомнившись, вскинула руку, чтобы оттолкнуть меч силой.
Вин тут же отпустила оружие — это был лишь отвлекающий маневр — и вонзила в грудь Шэн вторую половину сломанной стрелы.
На этот раз Шэн упала. Она попыталась встать, но, видимо, получила серьезные внутренние повреждения, потому что лицо ее побледнело. Еще пару мгновение она шевелилась, а потом потеряла сознание.
Вин выпрямилась, глубоко вздохнула и вытерла кровь со щеки… точнее, размазала ее по всему лицу. Внизу кричали солдаты, посылая в воздух все новые стрелы.
Вин оглянулась на крепость, мысленно попрощалась с Элендом и умчалась в темноту.
31
Многих людей тревожит, будут их помнить после смерти? У меня нет таких опасений. Даже если не думать о пророчестве, я принес в мир столько беспорядка и столько надежд, что вряд ли меня когда-либо забудут.
Но меня беспокоит, что именно станут говорить обо мне. Историки распоряжаются прошлым как хотят. И через тысячи лет вспомнят ли обо мне как о человеке, защитившем мир от могущественного зла? Или же я останусь в истории тираном, самонадеянно решившим превратить себя в легенду?
— Не знаю, не знаю, — с усмешкой сказал Кельсер. — По-моему, Бриз стал бы отличным министром ассенизации.
Все засмеялись, а Бриз лишь развел руками.
— Если честно, — сказал он, — я совершенно не понимаю, почему именно я вечно становлюсь объектом твоих вульгарных шуточек. Почему бы тебе не выбрать для насмешек кого-нибудь более достойного?
— Это потому, мой дорогой, — сказал Хэм, подражая интонациям Бриза, — что ты самый смешной из всех нас.
— Ох, я вас умоляю! — возразил Бриз, в то время как Призрак согнулся пополам от смеха. — Вы ведете себя как дети. И только мальчишке ваши шутки и кажутся забавными, Хэммонд.
— Я солдат, — заявил Хэм, поднимая стакан с вином. — Твои словесные атаки на меня не действуют, я слишком толстокож для этого.
Кельсер хмыкнул, прислоняясь к буфету. То, что он работал по ночам, вынуждало его часто пропускать вечерние собрания на кухне. Бриз и Хэм продолжали свою вечную перепалку. Докс сидел у другого края стола, разбираясь в гроссбухах и донесениях, а Призрак пристроился рядом с Хэмом, стараясь по мере сил участвовать в разговоре. Клабс уселся в углу, наблюдал за всеми и время от времени усмехался, хотя в целом сохранял самый серьезный вид.
— Мне пора идти, мастер Кельсер, — сказал Сэйзед, посмотрев на стенные часы. — Госпожа Вин, наверное, уже собралась уезжать.
Кельсер кивнул.
— Мне и самому пора. Я только должен еще…
Дверь черного хода распахнулась. В проеме показалась Вин: четкий силуэт на фоне тумана. На ней не было ничего, кроме нижнего белья. И рубашка, и панталоны оказались залиты кровью.
— Вин! — Хэм стремительно вскочил.
На щеке Вин красовался длинный узкий порез, предплечье было перевязано.
— Я в порядке, — устало произнесла она.
— Что с твоим платьем? — тут же требовательно спросил Док-сон.
— Ты об этом? — виновато сказала Вин, показывая ком грязной синей материи. — Оно… сам видишь. Извини, Докс.
— Великий Лорд, о чем ты, девочка! — воскликнул Бриз. — Забудь о платье… что случилось с тобой?!
Вин покачала головой и, перешагнув через порог, захлопнула дверь. Призрак жарко покраснел при виде ее наряда, а Сэйзед быстро подошел и осмотрел рану на ее щеке.
— Думаю, я натворила дел, — сказала Вин. — Я убила Шэн Элариэль.
— Что? — недоверчиво переспросил Кельсер, пока Сэйзед молча разматывал повязку на руке Вин, оставив пока царапину в покое.
Вин поморщилась и покосилась на Сэйзеда.
— Она оказалась рожденной туманом. Мы сражались. Я победила.
«Она убила рожденную туманом, прошедшую полное обучение? — потрясение подумал Кельсер. — При том, что сама практикуется меньше восьми месяцев?»
— Мастер Хэммонд, — попросил Сэйзед, — ты не принесешь мою лекарскую сумку?
Хэммонд кивнул и вышел из кухни.
— Прихвати для нее что-нибудь из одежды, — крикнул ему вслед Кельсер. — А то у бедного Призрака может случиться сердечный приступ.
— А что с моей одеждой? — удивилась Вин, оглядывая себя. — Она открывает не больше, чем то, что я носила на дне.
— Но это же белье, Вин, — напомнил Доксон.
— И что?
— Это принципиальный момент, — сказал Доксон. — Молодые леди не должны бегать в одном белье, даже если белье похоже на повседневную одежду.
Вин пожала плечами и села на ближайший стул, а Сэйзед продолжил изучать ее рану. Вин выглядела измотанной. И не только от схватки.
«Что еще случилось на балу?»
— А где ты столкнулась с милейшей леди Элариэль? — спросил Кельсер.
— В крепости Венчер, только снаружи, — ответила Вин, глядя в пол. — Я думаю, кое-кто из стражников меня заметил. А может, и из лордов. Не знаю.
— Это грозит неприятностями, — со вздохом сказал Доксон. — Конечно, рана на щеке будет слишком заметной, даже если ты замажешь ее румянами. Если честно, вы, алломанты… Ты ведь даже не подумала, как будешь выглядеть на следующий день после драки?
— Я в общем-то думала только о том, как остаться в живых, Докс, — грустно ответила Вин.
— Это он так говорит, потому что очень испугался за тебя, — сказал Кельсер. — Не обращай внимания.
Хэммонд вернулся с сумкой Сэйзеда.
— Обе раны нужно немедленно зашить, госпожа, — сказал Сэйзед. — Думаю, на руке задета кость.
Вин кивнула. Сэйзед протер ее руку каким-то раствором, от которого кожа сразу потеряла чувствительность, и приступил к работе. Вин спокойно переносила операцию. Впрочем, она явно поддерживала горение свинца.
«Как-то уж слишком плохо она выглядит, слишком измученно», — подумал Кельсер.
Вин была такой худенькой, кожа да кости… Хэммонд набросил ей на плечи плащ, но она как будто не заметила.
«А ведь именно я втянул ее в это».
Конечно, ей бы самой следовало соображать получше и не нарываться на неприятности.
Наконец Сэйзед зашил рану на руке Вин и наложил свежую повязку. Потом занялся щекой.
— Почему ты вообще ввязалась в драку с рожденной туманом? — сердито спросил Кельсер. — Тебе следовало сбежать. Ты ничему не научилась после стычки с инквизитором?
— Я не могла сбежать, не повернувшись к ней спиной, — пояснила Вин. — Кроме того, у нее было больше атиума, чем у меня. И если бы я не напала первой, она бы просто догнала меня и… Пришлось нанести удар в тот момент, когда мы оказались в равных условиях.
— Но как вообще это случилось? — спросил Кельсер. — Она что, сама к тебе привязалась?
Вин уставилась на собственные ноги.
— Нет, это я начала.
— Почему?!
Вин надолго замолчала, пока Сэйзед возился с ее щекой.
— Она хотела убить Эленда, — сказала наконец Вин.
Кельсер от изумления разинул рот.
— Эленда Венчера? И ты рисковала жизнью… нашим планом, нашими жизнями из-за этого дурака?
Вин вскинула голову и посмотрела Кельсеру в глаза.
— Да.
— Да что с тобой, девочка? — ошеломленно спросил он. — Эленд Венчер того не стоит!
Вин гневно вскочила, уронив плащ, и Сэйзед отшатнулся.
— Он хороший человек!
— Он вельможа!
— Ты тоже! — рявкнула Вин и махнула рукой в сторону остальных членов команды. — Ты что думаешь, Кельсер? Что это — жизнь скаа? Да что вы знаете о жизни скаа? Носите одежду лордов, нападаете на своих врагов по ночам, едите досыта и пьете в компании друзей! Скаа так не живут!
Она шагнула вперед, бешено глядя на Кельсера. Он моргнул, озадаченный ее взрывом.
— Что ты вообще о них знаешь, Кельсер? — спросила Вин. — Когда ты в последний раз спал в переулке, дрожа под холодным дождем, прислушивался к тому, как кашляет какой-нибудь попрошайка рядом, и думал, что болезнь скоро убьет его? Когда ты в последний раз лежал ночью без сна, боясь, что кто-нибудь из твоей же шайки тебя изнасилует? Ты когда-нибудь вообще пресмыкался, умирал от голода, мечтая набраться храбрости и пырнуть ножом соседа по берлоге, — только ради того, чтобы отобрать у него корку хлеба? Ты когда-нибудь трясся от страха перед собственным братом, ожидая, что он в очередной раз изобьет тебя, и в то же время радовался, потому что он хотя бы заметил тебя?! — Вин замолчала, задохнувшись, а члены команды смотрели на нее во все глаза. — И не надо говорить мне тут о вельможах, — закончила Вин. — Не надо рассуждать о людях, которых ты не знаешь. Ты не скаа — ты вельможа, хоть и без титула.
Он повернулась и вышла вон из кухни. Кельсер проводил ее взглядом, пораженный… прислушался к ее шагам на лестнице. И его вдруг охватил стыд.
