Юрий Никитин - Трехручный меч
— Ты все выбрал правильно, — сказал я.
С мечом в руках я сделал несколько глубоких вдохов, нагнетая ярость схватки, ударил дверь ногой, она лишь вздрогнула, тогда я, уже опытный, нащупал ручку и дернул на себя. Дверь послушно отворилась, я стремительно ворвался в зал, дыхание вырывается с жуткими хрипами, обвел безумным взглядом помещение. Трон на возвышении, покрытом красным дорогим ковром ручной работы, круглый стол на двенадцать персон с выложенными золотом именами на каждом сиденье, гобелены на стенах и картины маслом в дорогих рамах, огромные светильники из серебра и меди, но зал пуст, как фуршетный стол после набега журналистов.
За спиной послышалось тяжелое дыхание, мимо мелькнуло серое тело, тут же захлопали крылья, ворон сделал круг по залу, все-таки как-то пробрался по этому жуткому туннелю, но сесть на плечо не решился, благоразумно брякнулся на огромную люстру. Люстра закачалась, угрожающе разбрасывая огромные тени по стенам.
— Где? — вскричал я. — Где же гунны?
Ворон злорадно каркнул:
— Это сами гунны кричали: где, мол, Рим могучий?.. Когда эта… тучей! Попрятались, я в призраков не верю.
Волк вскинул морду, ноздри быстро-быстро раздувались и схлапывались. В желтых глазах росло недоумение.
— Что-нибудь чуешь? — крикнул я.
— Да…
— Где?
Он обвел зал непонимающим взором. Честный и прямой зверь, он тоже полагал, что в зале нас встретит ощетинившийся копьями и мечами отряд головорезов.
— Близко, но…
Ноздри затрепетали, он даже привстал на цыпочки, пошел по залу, подпрыгивая нелепо, как подстреленный орел, не потерявший надежды взлететь, дабы умереть на скаку. В смысле, ну понятно.
— Где, говори?
— Они вон там… и вон там…
Я сперва не врубился, куда он показывает мордой, к тому же весьма неуверенно, сконфуженно, потом как молотом в голову стукнуло: за этой же решеткой вентиляция, а что такое вентиляция, знает всякий: нет лучше места, чтобы спрятаться. Никому и в голову не приходит искать героя там, зато по ней легко попасть хоть в оружейную, хоть в спальню королевы, хоть в подземную конюшню.
Остро кольнула мысль, что нечто пошло вроде бы не так, это же я должен был прятаться, а меня там не найдут, а теперь эти гады опередили. Что же делать, должен ли я ходить, как придурок, не замечая их, а они будут висеть прямо над моей головой, чихать и зажимать носы, или как-то вести себя адекватно герою, но как…
— Давай, — сказал я, — подсажу.
Волк попятился:
— Зачем?
— Пролезешь по трубе, — объяснил я. — Посмотришь, проверишь все… Если там враги, мы с вороном тоже, верно, ворон?
Люстра пошла раскачиваться сильнее: то ли ворон устроил себе аттракцион, то ли чтоб не слышать такого опасного предложения. Волк покачал головой:
— Мой лорд, эти трубы достаточно широки, чтобы любой герой протиснулся там, не слезая с боевого коня. Я оскорбился:
— Это только коммунисты сразу начали строить светлое будущее, не испытав его сперва на собаках, но я демократ…
— Я не собака, — прорычал волк, глаза блеснули злым огнем, а верхняя губа приподнялась, показывая длинные клыки. — Я не собака, мой лорд!
— Прости, — сказал я с искренним раскаянием. — Понимаю, что между волком и собакой пропасть больше, чем между плотником и столяром или юзером и админом, но… если я полезу, вы меня не бросите?
Ворон промолчал, люстра едва не стукается о потолок, а волк после паузы ответил глухо:
— Мой лорд, для нас с пернатым это большое испытание… Я привык к простому, и этот комок перьев почему-то тоже.
Я молча подпрыгнул, ухватился за решетку. Мускулы напряг заранее, готовясь упереться ногами в стену, однако прутья заскрежетали, я рухнул на пол вместе с решеткой. В стене открылась широкая темная дыра.
— Ушли этим путем, — каркнул ворон с раскачивающейся люстры, — а выломанную решетку просто приставили!
— А то без тебя кто бы понял, — буркнул я, поднимаясь.
— Вот я и просвещаю…
Снова подпрыгнул, подтянулся, в трубе ветерок, словно работают мощные кондишены. Быстро пополз на четвереньках, потом сообразил, что проще идти, просто пригнувшись. Труба ведет вроде бы на север, в той стороне головная башня, я не сразу заметил в стенках трубы небольшие дырочки, на ходу заглянул, пустая комната, в другую — тоже, в третью — чья-то спальня, но везде пусто, куда же делись, неужели все спрятались в вентиляционных трубах…
Впереди вместо уже привычных дырок для подглядывания темнеют по бокам трубы гигантские ниши. Я добежал, ахнул, никакие не ниши, а такие же трубы, вернее — одна перпендикулярная труба, саморегулируемый перекресток, что значит, без светофора, кто наглее, тот пролезет первым. Поколебавшись, я продолжил путь, но через десяток шагов встретил еще один перекресток, а потом еще, на этот раз вертикальный: в стенку трубы вделаны довольно толстые металлические скобы, рассчитанные на мужчин в полном облачении.
Я стиснул зубы, помычал, не зная, куда двинуться, рассудил, что спальня Темного Властелина должна быть на самом верху, полез по ступенькам и уже через десяток высунул голову на очередном перекрестке, самом сложном: кроме горизонтального, еще два наклонных под углом в сорок пять градусов, какое же здесь разветвленное хозяйство, с одной стороны, Темный Властелин молодец, следит за экологической чистотой воздуха, но для меня добавочные сложности…
Прикинув, что моя цель, скорее всего, на верхнем этаже западного крыла, я выбрал наклонный ход и пополз на запад, в смысле, в ту сторону, где, по моим представлениям, мог быть запад. Я помнил, что мох на дереве с северной стороны, а с южной чисто, и еще муравьи любят насыпать кучи тоже только с южной, так вот если встать к муравейнику спиной или лицом, точно не помню, то в одну сторону будет запад, а в другую восток. К сожалению, ни одного муравейника не встретил… а может быть, к счастью, хрен бы я пролез через муравейник лесных формиков, да и мох что-то так и не нарос на стены.
Когда я начал беспокоиться, что пора бы уже куда-то да выползти, туннель начал разветвляться, я глазам не поверил, восхищенный: настоящий клеверный лист, прекрасная развязка, никто ни с кем не столкнется, удивительное инженерное решение местного умельца, не все придумано в нашем двадцатом веке, во многом умельцы Средневековья опередили, строил же Леонардо вертолеты, а Архимед — архимедовы винты, так и здесь просто чудо, намного опередившее свое время, хотя востребованное и сейчас, но все же в полный рост развернувшееся только при наших скоростных хай-веях.
Я восхищался, ахал, бурчал, снова восторгался, потом начал всерьез тревожиться, что так никого и не встретил: это говорит прежде всего о том, что система вентиляции гораздо сложнее и разветвленнее, чем я думал. И, кроме того, уже чувствую, этот дворец внутри гораздо больше, чем кажется снаружи. Возможно, строители интуитивно применили четырехмерное конструирование, которое позволяет, к примеру, втиснуть вовнутрь планеты Земля, где пустота, еще одну Землю, но только гораздо больших размеров.
