Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – эрцгерцог
– Если бы вы знали, как вовремя эти вестготцы взошли на борт!
Я спросил заинтересованно:
– А что случилось?
– Нас атаковали пираты, – сообщил он.
– У берегов Вестготии? Или уже здесь?
– Когда шли вдоль берега Сен-Мари, – пояснил он. – Долго готовились, видно… Двенадцать кораблей!.. Пошли на абордаж… Скажу честно, вряд ли мы выстояли бы. Но они не догадывались, что у нас на борту триста рыцарей, жаждущих славы. В общем, все двенадцать кораблей были захвачены, трофеи перетащены к себе, корабли затоплены. Все вестготцы в диком восторге! Не думали, что приключения начнутся так сразу. Двух капитанов удалось захватить живыми, хоть и помятыми… На второй день очень вежливых расспросов согласились указать дорогу к их головному острову… Ага, с чего бы это у вас глазки заблестели? Вот не могу догадаться…
Его окружили, поздравляли, тем временем кавалькада рыцарей приблизилась, наши лорды приосанились, вокруг них столпились их люди, придавая значимость, наконец неспешно пошли навстречу с раскинутыми для объятий руками.
Рыцари Вестготии спешивались, передавали коней в руки местному воинству.
Я ухватил Ордоньеса за рукав и отвел в сторонку.
– Значит, пленные могут показать дорогу?
Он довольно кивнул.
– Да. А если учесть, что их основная воинская сила полегла и ушла на дно, защищать остров почти некому.
– Все ты понимаешь, – сказал я. – Да, соблазнительно.
– Так что? – спросил он. – Без вас тут никак?
– Никак, – ответил я со вздохом. – Но вообще-то пока укрепляют города Меркель и прочие, это займет их надолго. Я мог бы, да… ненадолго. И не слишком далеко от берега.
Он сказал с подъемом:
– Это в самом деле недалеко! Здесь не знают, как это близко, потому что своего флота нет, но это в самом деле близко!
Я в нерешительности почесал голову, звук глухой, будто скребу валун, спросил:
– Ты привез вестготцев в Тараскон или прямо сюда?
Он фыркнул.
– Из Тараскона они бы сюда месяц топали! Берег тут близко, вон за теми холмами. И места удобные. Даже бухта есть.
– Тогда рискнем, – сказал я решительно, – а то острова эти уже мне подарены, а я их еще не видел!
– Подарены? – переспросил он.
Я отмахнулся.
– С сегодняшнего дня я уже эрцгерцог. И все острова – мои. Знать бы, что это такое.
– Увидим, – пообещал он с азартом.
– Увидим, – сказал я со вздохом. – Завоевание земель Гандерсгейма в самом разгаре, но у меня шило в заднице. Не могу усидеть! По мне все так медленно шевелится, как мухи на морозе! А здесь война, увы, и не может быть стремительной, потому что кочевников никогда не победить, если не построить в их землях крепости!.. Потому пока строят крепость на перекрестье Черных Мечей и возводят башню у единственной переправы через Огненную, я немножко поплескаюсь тут у берега. На мелководье. Недолго.
Он вдруг посерьезнел.
– Но здесь без вас… точно не рухнет?
– Ордоньес, – сказал я с досадой, – я не всегда чересчур умный, но и дурак не всегда. Конечно же, заканчивать все дела здесь оставлю моих лордов, здесь этих дел ой-ой-ой! Но я – сеньор, стратег, должон смотреть и заглядывать вперед. Рыцарство, как и простой народ, охотно идет за тем, кто побеждает. Но они так же легко меняют привязанности, если их вождь начинает терпеть поражения.
– У вас их не будет, – сказал он убежденно. – Вон как почти без драки вы завоевали все Черро! И ваша власть там сильна.
Я сказал нервно и со злостью:
– Я не могу жить так… медленно! У меня все время должно что-то происходить, иначе день потерян зря, будто и не жил!.. А здесь я все знаю наперед. Будем по-черепашьи отвоевывать каждую милю и закрепляться на ней, иначе уже завтра снова будет не нашей. Видишь ли, есть работы для государя, а есть для работников. Завоевание Гандерсгейма лишь вопрос времени. Это уже просто работа. Монотонная и неспешная работа.
Он пробормотал озадаченно:
– А потом? Есть желание повоевать на Юге?
– Шутишь? – спросил я. – С голыми руками?.. Не-е-ет, а вот покаботажничать малость не откажусь. Что-то меня к морю тянет.
Он осведомился:
– А ваши предки с морем не связаны?
Я сказал обидчиво:
– Как это не связаны? Первая кистеперая рыба, что вылезла на берег, и дала начало нашему роду!.. У меня даже в гербе это отражено. Там намек на мутацию.
По случаю прибытия трехсот отборных рыцарей в полном вооружении и с боевыми конями, приученными ходить в строю и двигаться в атаку, придерживаясь клина, был устроен грандиозный пир.
Я сам посоветовал продлить и на следующий день, пусть вестготцы видят, что им рады, что их чтут. Сам я, пообщавшись с ними милостиво, пообещав всякое, сказал таинственно, что на некоторое время удалюсь по важным государственным делам.
Уж не знаю, что они подумали, морды у всех сразу стали понимающими, а глазки масляными, но я выскользнул через заднюю стенку шатра, отошел незримником подальше, а затем свистнул Зайчику и Бобику.
Они примчались, счастливые и веселые, я расцеловался с обоими, и уже через пять минут, перевалив холмы, передо мной широко и победно распахнулось бескрайнее море.
Сердце мое стукнуло взволнованно, в удобном месте, можно сказать в бухте, гордо высятся две огромные величественные каравеллы со спущенными парусами. И пусть это так называемые малые каравеллы, caravella latina, но на сегодня это самые крупные, самые маневренные и самые быстроходные корабли в мире.
Зайчик, не дожидаясь команды, ринулся вперед, однако Пес первым вскочил в лодку и, пугая матросов, часто дышал и показывал огромную пасть с острыми зубами.
Ордоньес с борта весело отдавал команды, Зайчика со всей тщательностью перевезли в другой лодке. Матросы смотрят на меня с боязливым и почтительным любопытством, даже не представляю, что наговорил обо мне Ордоньес.
– Поднять якорь! – прокричал он.
Загрохотала цепь, я ощутил, как огромный корабль радостно вздрогнул, освобождаясь от привязи. Легкий ветерок начал поспешно отодвигать его в открытое море. Далеко на берегу, почти на горизонте, неторопливо и сонно поплыли серые стены Брегонского королевства, что из одного города и пары деревень. Там осталась недоизнасилованная принцесса, эта недоизнасилованность, надеюсь, защищает ее от всех посягательств, как самый надежный щит.
– Как хорошо, – сказал я с чувством. – И как же я, оказывается, не люблю рутинную работу!
Ордоньес смотрел на меня с веселым любопытством, скалил зубы в предчувствии беспечных приключений.
– Истинный мужчина, – заметил он со смехом, – как бы ни был беден, никогда не унизится до какой-либо полезной работы!
Морской ветер остужает разгоряченное лицо водяной взвесью, в каком жарком пекле я все это время пекся, как же здесь хорошо…
