Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – эрцгерцог
– Конечно, граф, – сказал я с жаром, – оглянуться не успеете, я снова уже буду в самой середке лагеря!
В лагере блеск доспехов на солнце, лязг мечей, хриплые вскрики, тяжелые удары, народ по ту сторону натянутых веревок вскакивает и восторженно орет – ничего не изменилось ни с пещерных времен, ни с гладиаторских боев в Риме, ни с куда более поздних времен… знаю таких вот тупо орущих…
С другой стороны, пусть лучше орут вот так за оградой, чем беспорядят беспорядки. Довольным народом управлять легче. А главное вести его в ту сторону, куда угодно моей светлости.
Я буркнул:
– Мало им варваров? Еще и турниры подавай…
Он сказал глубокомысленно:
– А разве вся наша жизнь не турнир? Иные приходят состязаться, другие – торговать, а самые счастливые – смотреть.
В числе наблюдающих за схватками я увидел Боудеррию, она смотрит очень внимательно, запоминая каждое движение бойцов, а также с другой стороны огороженного квадрата принцессу Ундегондию… не похоже, чтобы очень уж страдает, вон как хлопает в ладоши, визжит, раскраснелась, глазки блестят.
Она перехватила мой взгляд, словно я в самом деле коснулся ее плеча, расцвела в улыбке.
– Ваша светлость!
Ого, мелькнула у меня мысль, голос у нее такой, словно мы уже давно и прочно знакомы.
– Принцесса, – произнес я и поклонился.
Она сказала живо:
– Меня привели сюда, представляете, и бросили!
– Нехорошо, – согласился и предложил тут же, нельзя не понять такой ясный намек, – позвольте вас отвести обратно в шатер?
Она просияла:
– Да!.. Ой, сочту за честь!.. Вы же тот самый Ричард Завоеватель!
В глазах женщины идея всегда имеет лицо, мелькнула мысль. Как смотрит на меня, как смотрит… Не перевыполнить бы норм морали…
Мы прошли до шатра, который любезный граф Ришар выделил для нее, я приоткрыл полог и в этот момент перехватил внимательный взгляд Боудеррии, от которого у меня по спине болезненно вспухла багровая полоса.
Я пропустил принцессу в шатер, она вошла грациозно, покачивая гибким станом и тем местом, что ниже, я смотрел, как двигается ровно и красиво, на той стороне она развернулась и посмотрела мне в глаза чисто женским взглядом.
– Ваша светлость…
– Да, принцесса?
– Я чувствую себя здесь, – призналась она слабым голосом, – такой одинокой и брошенной…
Всё, мелькнула тоскливая мысль, что есть хорошего в жизни, либо незаконно, либо аморально, либо ведет к ожирению. Так почему же…
За стенкой шатра простучали конские копыта, раздался сильный резкий голос:
– Ваша светлость, срочное донесение от графа Ришара!
– Простите, – сказал я принцессе встревоженно. – Старый ворон зря не каркнет.
За пологом шатра всадник на легком коне сунул мне в руку крохотный лист бумаги. Я посмотрел с одной и с другой стороны, пусто. Ну, спасибо, граф…
Я крикнул:
– Принцесса, срочные дела! Отдыхайте, наслаждайтесь…
Я повертел головой, турнир все еще длится, только другие бойцы сошлись в пешем поединке, но Боудеррия уже покинула свое место зрителя и проталкивалась прочь.
Глазеть на турнир мне тоже как-то не то, к тому же я сказал принцессе, что у меня важные дела, так что я побрел медленно за Боудеррией, а когда она услышала мои шаги и резко повернулась, хватаясь за мечи, мы уже вышли за пределы лагеря.
Она фыркнула, отвернулась и некоторое время шла молча, гордо задрав подбородок. Я безмятежно рассматривал далекие горы на горизонте, наконец она спросила язвительно:
– Вы так быстро все успеваете, сэр Ричард? Прямо кролик.
Я изумился:
– Ты о чем?
– Об этой женщине, – ответила она с большей резкостью, чем намеревалась показать. – С вот такими.
Я широко улыбнулся.
– Аа-а-а, вот ты о каких пустяках думаешь!.. Нет, я пожелал ей доброго отдыха и пошел за тобой. Кстати, у тебя они не мельче.
– Ушли? Почему?
Я спросил с непониманием:
– А что я должен был делать?
Она фыркнула.
– Ну, как все мужчины… Вам что, объяснять надо?
Я сказал назидательно:
– Боудеррия! У меня более высокие и строгие принципы, чем даже у папы римского. Он не может лгать. Я могу, но не буду.
Она покосилась удивленным взглядом.
– Это… как?
– Я не все, – ответил я мирно. – Разве на мне написано, что я дурак?.. С какой стати буду задерживаться… вообще отвлекаться на такую мелочь?
Она посмотрела на меня искоса, во взгляде было недоверие.
– А почему нет? Мужчины именно на таких клюют. Как дурные рыбы на жирного червячка.
– Ты права, – согласился я мирно, – леди Ундегондия похожа на толстенького жирненького червячка, нежного и лакомого. Я понимаю, почему мужчины на нее клюют. Но у меня ты рядом!
Она насторожилась и спросила неприятным голосом:
– А что я?
– Ты тоже женщина, – сказал я, – но не для всех, как леди Ундегондия, а для избранных. Даже Избранных! В смысле – настоящих мужчин. Простые кого предпочитают?
Она шевельнула плечами.
– Ну, это понятно. Все мужчины засматриваются на слабеньких, маленьких, пищащих хоть при виде мыши, хоть в темноте… Любой рядом с такими чувствует себя богатырем.
– Верно, – согласился я. – А еще мы очень любим дур. Смеемся над ними, но выбираем именно дурочек. Потому даже умные женщины стараются прикидываться наивными и глупыми. Я тебе как-нибудь расскажу про блондинок…
Она выворачивала голову, не сводя с меня взгляда, в котором удивление перерастает в изумление. Я ответил ей бесстыдной улыбкой, молча напоминая нашу единственную ночь, когда мы были лютыми врагами.
Она надменно вскинула голову и начала смотреть в сторону. При такой посадке ее грудь даже крупнее, чем у леди Ундегондии, а плоский живот к тому же подчеркивает вызывающую приподнятость вторичных половых.
Боудеррия повернула голову и тут же перехватила мой взгляд.
– Сэр Ричард, – произнесла она холодно, – не щупайте.
– Я не щупаю…
– Я чувствую пальцы вашего взгляда, – сказала она. – Уберите лапы!
Я с виноватым видом начал смотреть вперед, только пробормотал:
– Боудеррия, это само, я ни при чем…
Она поинтересовалась:
– А вы не замечали, что ваш взгляд… как бы поточнее… обладает некоторой силой?
– Ты о чем? – спросил я настороженно.
– Не пробовали сдвигать камешки? – спросила она. – Или хотя бы перышки?
– Нет, – отрезал я. – И вообще такое невозможно.
Она посмотрела на меня внимательно.
– Разве? На островах, откуда я родом, некоторые шаманы так делают… я сама слышала разговоры.
– Разговоры, – фыркнул я. – О чем только не говорят!
– И все-таки прислушайтесь к себе, – посоветовала она. – Слишком уж ваш взгляд…
– Липкий? – поинтересовался я трусливо. – Противный?
