Дэвид Геммел - Троя. Грозовой щит
Банокл вгляделся в долину. Не было никаких признаков всадников или пеших воинов. Однако, как сказал Олганос, люди могли спрятаться среди деревьев. Олганос добавил:
— Как только мы окажемся на открытой местности, нас заметят вражеские разведчики, скрывающиеся в роще.
— У тебя есть план? — с надеждой спросил великан.
— У нас нет выбора. Мы должны добраться до перевала. Банокл вздохнул с облегчением. Ему не хотелось принимать решение.
— Хорошо, — кивнул он. — Мы можем это сделать до заката?
— На свежих лошадях — да. А наши устали. Как только мы минуем долину, дорога до самого перевала будет все время подниматься в гору.
Встав на ноги, великан сделал знак остальным ехать вперед, сел на своего серого и повел их к перевалу.
Когда они достигли долины, наступила жара. Лошади тащились, опустив головы, их копыта поднимали небольшие облака пыли, пот катился по бокам животных. Почва в долине была сухой, растительности мало.
Продвигались они медленно, время шло. Внезапно раздался крик Скорпиоса. Банокл оглянулся и увидел, что Эннион упал со своей лошади. Дав команду остановиться, великан развернул серого и поскакал туда, где пытался встать раненый всадник. Банокл спешился и подошел к нему, взял его за руку, поднимая на ноги. Глаза Энниона остекленели, а лицо стало пепельного цвета. Внезапно он согнулся пополам, упал на колени, и его вырвало.
Банокл отошел от него, затем оглядел свой маленький отряд. Лошадей было мало, и люди устали.
— Как далеко до перевала? — спросил он Олганоса. Юноша пожал плечами.
— В нашем положении? Я бы сказал, что мы не доберемся до наступления ночи.
Справа виднелись густые заросли буковых деревьев.
— Скачи туда и посмотри, не сможешь ли найти воды.
— Если мы не доберемся до перевала раньше идоноев…
— Я знаю, что может случиться, — перебил его Банокл. — Теперь иди!
Олганос ускакал. Великан помог Энниону встать и сесть на лошадь.
— Не падай больше. Слышишь меня?
— Я слышу тебя, — пробормотал воин.
— Поедем к деревьям, — велел остальным великан. — Там прохладней.
Олганос нашел скрытую в зарослях поляну и повел отряд к ней. Там лежали глыбы белого мрамора, а между камнями росли кусты; их ярко-красные цветы опускались в широкий водоем с прохладной водой. Воду сюда нес ручей, который бежал по камням, образуя маленькие водопады. Здесь росла густая трава, и поляна была такой красивой, что Банокл почти поверил, что где-то поблизости прячутся нимфы и дриады.
Старая няня похромала к воде, опустилась на землю, умыла лицо, намочила волосы, а затем жадно напилась. Джустинос и Скорпиос помогли Энниону спуститься с лошади и посадили его, прислонив спиной к дереву. Банокл наполнил свой шлем водой и отнес его раненому товарищу. Эннион немного попил. Его лицо было все еще серого цвета, но глаза уже не выглядели такими остекленевшими. Великан осмотрел его рану. Длинный порез вдоль черепа распух и потемнел. Раны в голову всегда были сложными. Банокл знал человека, которому в висок попала стрела, а он выжил. Другой же, крепкий, дородный мужчина, получив удар кулаком во время драки в таверне, умер на месте.
Банокл оставил Энниона отдыхать, а других присматривать за лошадьми, вытирать сухой травой пенистый пот с их боков. Как только животные остыли, их отвели к водоему и позволили напиться.
Когда люди устроились в тени буковых деревьев, а лошади стали щипать траву поблизости, Банокл снял свои доспехи и прыгнул в воду. Водоем оказался глубже, чем ему показалось, и он нырнул. Вода была холодной, ощущение, когда она сомкнулась над ним, было невероятным: все звуки стихли, прошла головная боль, от которой великан страдал большую часть дня.
Всплыв на поверхность, он направился обратно к берегу и вылез из воды. Он увидел, что Олганос и светловолосый Скорпиос тихо сидят вдвоем. Не было видно Джустиноса. Банокл вытерся и подошел к воинам.
— Вам, парни, нужно поплавать, — сказал он.
— А если появится враг? — спросил Олганос. Банокл засмеялся.
— Если они пошлют армию, ты погибнешь независимо от того, вспотел ли ты и воняешь, как свинья, или охладился и освежился.
— Твоя правда, — согласился Скорпиос, поднимаясь и снимая доспехи.
— Где Джустинос? — поинтересовался великан.
— Я велел ему остаться на краю рощи и наблюдать за долиной, — ответил Олганос.
— Хорошо. Я пока немного вздремну.
Олганос и Скорпиос прыгнули в водоем, а Банокл сел возле Энниона.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Лучше. Словно в голове заперта лошадь, которая пытается вырваться наружу. Жаль Керио. Несчастный сукин сын, он умел сражаться.
— О мертвых будешь думать, когда вернешься домой целым и невредимым, — сказал великан.
— Ты думаешь, что мы вернемся домой целыми?
— А почему нет? Эннион засмеялся.
— Тебя не беспокоит, что нас так мало и мы находимся в чужой стране?
— Всегда считал бессмысленным беспокоиться о завтрашнем дне, — пожал плечами Банокл. — Сейчас у нас есть вода, лошади отдыхают и едят, а я собираюсь спокойно поспать. Если придет враг, я убью столько сукиных детей, сколько смогу. Если нет — мы продолжим путь, найдем Гектора и остальных, а затем поедем домой. Поспи, парень.
— Думаю, я посплю, — сказал Эннион и внезапно засмеялся. — Всю свою жизнь я хотел совершить что-нибудь героическое, что-нибудь, о чем будут помнить. А теперь я спас двух царских сыновей и сражался с двадцатью вражескими воинами. Это прекрасно, Банокл. Прекрасно. Все, о чем я мечтал — кроме этой проклятой головной боли.
— Она пройдет к завтрашнему дню, — сказал Банокл, растянувшись на траве и закрыв глаза. Он заснул почти тотчас.
Было темно, когда великан проснулся; в ночном небе светили яркие звезды. Сев, он посмотрел на Энниона. Воин лежал на спине и смотрел на звезды.
— Как голова? — спросил Банокл.
Эннион не ответил. Банокл провел рукой по его лицу. Не последовало никакой реакции. Склонившись над ним, великан закрыл глаза мертвеца, а затем встал.
Олганос плавал, Джустинос сидел рядом с водоемом. Старая няня и мальчики спали. Олганос вылез из воды, великан подошел к нему.
— Ты поставил Скорпиоса на стражу?
— Да.
— Хорошо. Я скоро сменю его.
— Как Эннион? Ты думаешь, он сможет завтра ехать?
— Он уже путешествует, — ответил Банокл. — Он идет по Темной дороге. Его лошадь в лучшей форме, чем остальные. Пусть на ней едет старая толстая няня. Тебе нужно взять его меч. Твой поврежден и может сломаться в следующий раз, как ты воспользуешься им.
