Сурен Цормудян - Когда завидуют мертвым
– Такие, как этот старик, в мирное время бесполезны, а в военное опасны, – пробормотал лежавший на своей койке Николай. Он вспомнил эту фразу из записной книжки. Именно ее произнес Старший Контролер его дяде, когда вербовал его в «Артель». Было ясно, что эта фраза была частью вербовочного монолога, который Контролер говорил каждому избранному для того чтобы стать ликвидатором «Артели». Николай ждал реакцию старших. Реакция последовала только от Людоеда. Он повернулся и посмотрел на Васнецова. А во взгляде бывалого диверсанта читалось завуалированное как всегда опущенными бровями удивление. Он знал эту фразу. Он точно ее слышал и помнил. По крайней мере, сейчас ее вспомнил. Николай отчего-то ждал реакцию от Варяга. Варяг искатель, как и отец. Варяг дружил с отцом. И логично было предположить, что он, как и отец, тоже состоял в «Артели». Но Варяг вообще не обратил внимание на сказанное. Что это? Профессиональная выдержка или действительно непричастность к «Артели»? А вот для Людоеда фраза брошенная Николаем была полной неожиданностью. Он только сейчас снова непринужденно отвернулся. Только сейчас с запозданием включился профессиональный рефлекс скрытности. Людоед в связке! Он в «Артели»! Это же очевидно!
Его размышления прервал стук в дверь. Людоед приоткрыл ее и впустил кого-то в их апартаменты. Это была молоденькая миловидная девушка в теплом халате. С круглым лицом, которые обрамляли светлые волосы до шеи.
– Я ваш заказ, – тихо произнесла она, окинув всех взглядом.
Людоед отпрянул.
– Деточка. Сколько тебе лет? – спросил он нахмурившись.
– Я не знаю, – она робко пожала плечами. – А что?
– А родители у тебя есть?
– Нет. – Она мотнула головой.
Выглядела она действительно еще ребенком. Ну, во всяком случае, подростком. У нее были большие глаза с совершенно детским выражением постоянного удивления и боязливости. Под вздернутым и немного смешным носиком маленький рот с алыми, не знающими косметики губами. Причем нижняя губа была заметно крупнее, что лишь подчеркивало ее детскую внешность.
Яхонтов внимательно на нее посмотрел и угрожающим тоном произнес одно единственное слово:
– Илья!
Крест подошел к Варягу и шепнул ему что-то на ухо. После этого командир вдруг смягчился.
– Точно? – спросил он.
– Да, – Илья кивнул.
Тогда Яхонтов лишь пожал плечами и улегся на своей койке, удовлетворенно вздохнув.
– Вот она, личина нашего замечательного Ильи, – проворчал Сквернослов, – неужели ты посмеешь? Он же ребенок еще.
– И это говорит насильник? – усмехнулся Людоед. – Ты недавно сам не против девочек был.
– Я не насильник! И я не педофил!
– Пожалуйста, не ссорьтесь. Я всех обслужу. Мне хозяин сказал, что уплачено за всю ночь. – Произнесла она.
– Ладно, деточка. Иди в душевую. Я сейчас подойду, – кивнул ей Людоед.
Она послушно проследовала в небольшое помещение и закрыла за собой дверь.
– Крест! – Сквернослов вскочил со своей постели. – Будь ты человеком. Отпусти ее.
– Что это на тебя нашло, Славик? – Крест насмешливо улыбнулся.
– Он прав. Я не хочу, чтоб кто-то из нас ее пользовал, – Произнес Николай.
– Это почему? Вы разве не заметили, какая она красивая?
– Вот именно, – нахмурился Васнецов, – Она слишком красивая. Она такая хорошенькая, что ее хочется взять на руки и убаюкивать колыбельной песенкой, нежно гладя по головке… И только. Нельзя с ней так как ты хочешь…
Людоед повесил голову и тихо засмеялся, мотая головой.
– Ну, блин, вы даете ребята. Конечно примерно этого я от тебя и ожидал, блаженный. Но ты, Славик, меня приятно удивил. Все-таки ты не конченый негодяй, как можно было подумать там, в подвале амазонок.
– Да кончай ты ерничать! Она же тебе в дочери годится, если не во внучки! – зло проговорил Сквернослов.
– А может, ты первым хочешь? Так я не против. Иди. – Крест хлопнул его по плечу.
– Я не притронусь к ней!
– Ну, вот на том и порешим. Ложитесь спать. – Крест усмехнулся и, зажег стоявшую на тумбе свечку. Затем, зайдя в душевую закрыл за собой дверь.
– Каков, подонок! – прошипел Вячеслав. – Варяг, Варяг!
– Ну чего тебе? – устало проворчал Яхонтов.
– Неужели ты это допустишь?
– Угомонись. Он ничего ей не сделает. Он нанял проститутку, чтобы допросить ее про эту общину…
* * *
Николай практически сразу осторожно прильнул к двери. Было довольно неплохо слышно, что там происходило.
– Ты чего! Оденься немедленно! – это был голос Людоеда.
– Но, как же… Вы, наверное, хотите что бы я при вас разделась? Или вы сами хотите раздеть меня? – спросила девушка.
– Нет. Одень халат. Вот так. Садись сюда. Мне просто надо с тобой поговорить.
– Что?
– А что, клиенты никогда не говорили с тобой?
– Почему, говорили. Гадости всякие. Ну, это ведь нравится людям.
– И как долго ты этим занимаешься?
– Ну, когда первые месячные начались. Тогда уже можно.
– И почему ты это делаешь?
– Так ведь это моя обязанность. Каждый в нашей артели должен приносить пользу коллективу.
– И тебе нравится, что ты делаешь?
– Ну… не всегда конечно. Клиенты ведь разные бывают. Лучше конечно с нашими, местными мужчинами. Но это моя обязанность. Я не думаю, что охотникам нашим нравится мерзнуть в погоне за добычей. Но они ведь это делают. Так и я.
Молчание Людоеда несколько затянулось. Затем он произнес:
– Все понятно. А что с родителями твоими?
– Я не знаю. Я сколько себя помню, живу в этой общине на попечении у охотников.
– А ты не интересовалась?
– Да я только пару лет назад узнала, что у каждого человека бывают родители. Но мне как-то не интересно.
– Скажи деточка, а человеческое мясо вкусное? – спросил вдруг Людоед.
Ответа не последовало.
– Да ладно тебе. Я же знаю, что у вас его едят. А что, запрещено говорить об этом с постояльцами? Мне вот Слон человечину предложил. Но я отказался. Дорого очень. А теперь думаю, может зря? Может вкусно на самом деле? Не пробовал никогда.
Николай удивился. Слон ничего подобного не предлагал. Но было очевидно, что Крест просто морочит девице голову.
– Ну, если правильно приготовить, то вкусно. Вообще у нас человечину мужчины готовят. Женщинам не доверяют. Но я слышала, что если вовремя кровь не слить с тела, то плохое мясо получится. Жесткое и невкусное. А вот если правильно приготовить…
– А каких людей вы едите?
– Ну, кого охотники притащат. И если кто из постояльцев плохо себя ведет. Пытаются обокрасть или избивают девочек заказанных, но за избиение не платят. Ну, нарушителей всяких. А кто нормально на постое себя ведет, тех не трогают.
