Елена Лобанова - Без Предела
— Тиалас! — Амалирос закричал, в надежде, что друг отзовется, выпустил тварь и получил из-под дуба полный набор самых откровенных Светлых ругательств.
Закончив перечислять все умственные заболевания предков Амалироса, Тиалас пояснил причину своего гнева:
— Лирмо! Чтоб в тебе жабы икру откладывали! Тупость Тёмная! Я его ноги спасаю, повиснув на этом животном, а он меня швыряет вниз вместе с этой пакостью!
— Так что же ты молчал? — Амалирос перевел дух и добавил себе пространных эпитетов за неосмотрительность и потерю бдительности. Ведь знали же про птицеедов. Мало ли сколько их Нэрнис прикончил — богатый Орден Оплодотворительниц мог и еще парочку прикупить. Если не больше.
— Но ты же тоже молчал. — Тиалас отряхивался и отмахивался от комаров. — А раз молчишь, значит тебя не едят!
— Я был занят. — Тёмный присоединился к Светлому на земле и подкинул в костер свежий хворост. — Я ей шею ломал, а потом… ну, откуда я знал, что это не тварь такая тяжелая, а ты! Ладно, виноват. Согласен. И вообще — расслабился. — Амалирос прислушался. — Пока тихо. Только лошади фыркают. Ну, и наш костер трещит.
Восстановив бдительность, заодно восстановили и дружеские отношения. В конце концов, дружеский поединок закончился совместным боем и заботой об обоюдном спасении. А ничто так не объединяет как один на двоих убитый враг. После подсчета синяков, шишек и взаимных извинений, даже удалось поесть. Амалирос, предусмотрительно оставил половину печени в стороне от костра, и она пришлась как нельзя кстати. Мясо жарилось бы гораздо дольше. Место боя и сами бойцы выглядели так живописно, что единодушно заявили: Оплодотворительниц бы сюда. Оба — в крови: до реки-то так и не дошли, ободранные, в синяках и с трупом птицееда в качестве компании к ужину. Зверя Амалирос собирался забрать с собой за Предел. В воздухе плыл отвратительный запах горелого мяса. Сестрам, которые не привыкли присутствовать при кровавых пиршествах своих тварей, следовало бы хоть раз посмотреть на место бойни.
Обсудив всю бездну жестокости Оплодотворительниц, к реке все-таки сходили. Лес, несмотря на ночное время и обещанные ночные вопли Предела, совершенно затих. Амалиросу эта тишина нравилась еще меньше, чем вопли.
— Знаешь, Озерный, что-то мне подсказывает, что одним птицеедом дело не кончится. — Тёмный рвал зубами печенку, а жевать начинал, только предварительно прислушавшись и убедившись, что к ним никто не приближается.
— Мгу! — Тиалас следовал его примеру, хотя и был уверен, что Амалирос всё равно услышит какую-нибудь живность раньше. — Согласен.
Печенку доесть так и не удалось.
— Тиалас, нас окружают.
— И кто?
— Ну, не думаю, что женщины. — Тёмный напряг слух и покрутил головой. — Точно, со всех сторон. Не меньше десятка. Птицееды, скорее всего. Помнишь, Аль Арвиль рассказывал, что они как-то странно стаей охотятся. — Этот неприятный вывод Амалирос сообщил, уже забираясь обратно на дуб.
Тиалас следовал за ним, не отставая. Держать круговую оборону против десяти птицеедов на земле, было бы сложно.
— Лирмо, я готов выслушать твои соображения насчет будущего сражения. Как предполагаешь с ними справляться? Виснуть на лапах бесполезно. Пока висеть буду — мне снизу ноги откусят.
— Озерный, я тебя что, так сильно по лбу стукнул? Какое сражение?! Они в полусатре, идут, сжимая кольцо. Как пройдут лошадей, подними смерч, или несколько мелких. Поднимешь всех тварей в воздух разом, а потом уронишь откуда повыше.
— Тёмный, это возможно, разумно. Даже очень. А зачем мы на дерево лезли?
— Гм. Всё-таки я тебя сильно приложил. Тиалас, приди в себя! Мы-то в центре! Самих унесет. Если и не тебя, так меня. Если буду сопротивляться своими Тёмными Силами, ну что, опять напомнить? Не только лошадей, весь лес повалит! Я тут просто за дуб держусь! Понял? Тише, дай послушать.
— А если там женщины?!
— То они — убийцы. Убийцы меня и тебя. Счет к Императору растет как на дрожжах. Совсем его подданные озверели!
Подтверждая его слова, с берега донеслось заполошное ржание, закончившееся характерным храпом. Следом предсмертно захрипела вторая лошадь.
— Эти твари задрали моего Лирмо! — Рассвирепев прорычал Тиалас, подтверждая тем самым, что в своих Светлых шутках не слишком далеко ушел от Амалироса. Правда, на сей раз он не шутил, а просто сожалел о своем мерине. Животное ему нравилось и цветом и характером.
Амалирос вцепился в дуб руками и ногами, любуясь видом Тиаласа в непритворном гневе. То, что у Озерного волосы встали дыбом, было, конечно, не следствием гнева, а работой ветра. У Амалироса и у самого косы тянулись к верхним ветвям, как молодые побеги. И все равно — выглядел Тиалас замечательно страшно. То есть — ни коим образом не напоминал ни "кувшинку озерную", ни "ряску болотную". Примерно так и должен был выглядеть Светлый, достойный его дружбы. Нет, чтобы всегда так!
В лесу хрустело, грохотало и скрипело. Птицееды наверняка были уже где-то в небе вперемежку с кустами, ветками и стволами некоторых не очень стойких деревьев. К этим звукам примешивался голос огня, радостно пожирающего их дуб, а так же — дым и жар.
— Озерный, роняй уже этих тварей! Горим!
Тиалас свел смерчи в один и притянул поближе к реке. Ветер разом затих, и сверху посыпалось все, что летало.
Амалирос оттолкнулся от ствола посильнее, перекатился по земле и оглянулся на дуб. Пламя как нашкодивший пес стелилось по земле, потрепыхалось и погасло.
— Тёмный, согласись, я тебя тоже неплохо приложил. И что было так прыгать? Что я, тем же ветром огонь не собью? — Озерный Владыка осторожно ступил на нижнюю ветку, проверяя, выдержит ли. Ветка выдержала, и он спрыгнул с неё как с высокой ступеньки. Вот только спокойно пройтись не удалось. Угли и земля внизу еще не остыли, и пришлось преодолевать подпаленную поляну в три прыжка. — Ладно. — Согласился он под насмешливым взглядом Амалироса. — Будем считать, что у нас разные методы прыганья. Пошли смотреть, кто там на нас нападал.
Из первого осмотра можно было сделать только один вывод — на них нападала очень большая куча. Прежде чем зажечь ветки и освещать ими завал, Амалирос еще раз прислушался.
— Вроде, больше ничего непуганого в округе осталось.
— Я с запасом прихватил. — Тиалас вздохнул, заметив торчащую среди веток конскую ногу. Получалось, что их погибшие мерины тоже попали в воронку. — И ты предлагаешь разбирать это всё?
— Ну… — Амалирос уже с сомнением осмотрел объем работ. — Интересно все-таки, сколько именно птицеедов на охоту выпустили.
— Ты же сказал — не меньше десятка. Тут до утра таскать и ворочать. Может, переживёшь без уточнений? Или… разметать, что ли…
