Екатерина Оленева - Невеста для Мрака (СИ)
— От всей души разделяю ваши надежды, — с издевкой протянул Миарон. — Уверен, наша умная и красивая девочка сумеет держать юного принца под острым каблучком. А я, со своей стороны, сделаю всё возможное и невозможное, чтобы контролировать её саму.
В глазах Теи заплясали сердитые искорки:
— В случае успеха ты получишь всё, о чём так давно мечтаешь: суверенитет для Клана Черных Пантер, власть над Фиаром и саму Одиффэ. Наслаждайся, Черный Кот, но не забывай, что переходить дорогу Чеаррэ опасно — те, кто нам неугоден, долго не живут. Так что постарайся нас не разочаровать.
Оборотень поднялся и, скользнув вплотную к собеседнику, сократил до минимума дистанцию, бесцеремонно нарушая личное пространство собеседника:
— Не в моих правилах оставлять кого-то разочарованным, солнышко, — выдохнул зверь почти в сомкнутые губы Стальной Крысы.
Теи не шелохнулся.
Миарон засмеялся:
— Увидимся, красавчик! — подмигнул он, отступая.
Мир вновь заволокло серым туманом, в котором я поплыла, как в реке, подчиняясь непонятным течениям, пока меня не вынесло в назначенное место.
— Всё хорошо, ваше величество? — с наигранной тревогой спросила Танита, нависая надо мной, точно тёмная башня.
Всё было хуже некуда, и она это знала.
Поймав мой взгляд, Танита обречённо вздохнула.
— Не растраивайтесь, ваше величество. Грэйстону невпервые снюхиваться с Чеаррэ, — сказала она. — Схема давно отлажена.
— Даже схема? — с горечью протянула я. — А я, наивная, думала, будто Миарон ненавидит Чеаррэ? Действительно в смутные времена заключаются странные союзы.
— Я понимаю, что вы чувствуете, ваше величество, — с подчеркнутым сочувствием проговорила Танита. — Когда-то давно я пережила нечто подобное. Благодаря тому же самому человеку или правильнее сказать — нелюдю? Грейстон Рэйфрэ мастерски играет чужими страстями, но сам он бесчувственный, как скала. Сейчас самое время для упреждающего удара, ваше величество, пока Грэйстон уверен, что ведёт партию, он не ожидает нападения. Используйте свой опрометчивый шаг себе же во благо — уничтожьте его, пока он не уничтожил вас. Таким образом вы навсегда избавитесь от его влияния.
— С какой стати мне его уничтожать? — упрямо вскинула голову я. — То, что Миарон действует за моей спиной, конечно, не красит его. Но против меня лично он не сделал ничего плохого. Миарон пытается уничтожить Дик*Кар*Стала, а не меня. Дик*Кар*Стал при случае его тоже бы не пощадил. Это не моя война.
Лицо Таниты покрылось пергаментной бледностью:
— Вы собираетесь действовать заодно с врагами Фиара и вашего мужа, ваша милость? Позволите вашим любовникам уничтожить вашего мужа?
Да, скверной я оказалась женой. Мало того, что ненавидела Сиобряна даже не удосужившись его как следует узнать, ещё и изменила ему. Дважды. До того, как обменялась с ним свадебными браслетами и после. За связь с Эллоиссентом совесть меня никогда не мучила. Я его по-настоящему любила, к тому же всё, что нас связывало случилось до принятия брачных клятв.
А вот связь с Миароном совсем другое дело. Это не больше, не меньше, чем порочная слабость.
Конечно, можно оправдаться тем, что меня принудили, чуть ли не изнасиловали, но правда заключалась в том, что никто меня не принуждал. Я получила то, что сама хотела, а если бы не хотела, никакие угрозы на меня бы не подействовали.
— Королева? — напомнила о себе Танита. — Так что вы решили?
— Ни в чьих руках я не стану орудием против моего мужа.
Тень улыбки скользнула по губам колдуньи.
— Ты сможешь принять свой вчерашний облик? — обратилась я к ней.
— Без труда, ваша милость.
— До того, как Миарон вернётся, уйти мы уже не успеем. Придётся дождаться его возвращения. Пока я буду отвлекать его, унеси Лейриана и как следует спрячь в безопасном месте. Проследи, чтобы на ребёнке не было нацеплено никаких поисковых заклинаний. За его безопасность ты отвечаешь мне головой собственной дочери. Что-то случится с ним Марайя ответит за это жизнью. Поняла?
— Да, ваше величество. Но вы сделаете, как я прошу — уничтожите зверя?
— Обещать не могу.
— Миледи! Оставить его живым будет чудовищной ошибкой!
Танита крепко схватила меня за руку, твердо и требовательно заглянув мне в глаза:
— И ещё: в честном поединке вам с ним не справится.
— Однажды почти справилась.
— Не обольщайтесь, королева. В тот раз он был не в себе от наркоты, но сейчас Грэйстон в завязке и в отличной форме. Вы против него не боец.
— И что ты предлагаешь?
Она сунула мне в руку нечто круглое, похожее на сушёный плод каштанового дерева.
— Что это? — с опаской поглядела я на подношение, с трудом подавляя в себе желание отбросить его от себя подальше.
— Волчий корень. Единственная трава, ядовитая для оборотней из всех кланов. Убить Грейстона он, возможно, не убьёт, но парализует его, дав вам преимущество.
— И как, по-твоему, я пропихну этот чертов корень ему в глотку?
— Раствори в вине, это отобьёт запах. Можешь для убедительности составить Грэйстону компанию, для людей «волчий корень» совершенно безобиден. Ненужно геройствовать или проявлять гуманизм. Сделайте, как я сказала, и всё будет хорошо. На этот раз вырвите сердце из его груди без всяких колебаний. Вы должны быть сильной и твердой. Пришло время действовать.
Но ни твердой, ни решительной я быть не желала. Миарон слишком хороший любовник, чтобы вот так просто им пожертвовать.
Конечно, я его не любила. Конечно, он двуличный продажный мерзавец, но… убивать его я не хочу.
Танита сощурила ледяные глаза:
— Вижу, вы слишком очарованы им, дитя. Что ж? Я хотела этого избежать, но раз иначе не получится… похоже, вы должны увидеть это, чтобы ни в чём не сомневаться.
— Что ещё ты хочешь мне показать?
— Не что. Кого.
Она с силой толкнула меня в грудь.
Потеряв равновесие, я снова оказалась внутри пентаграммы. Резким движением отворив кровь на руке, Танита зашептала заклинания и мир вновь заволокло знакомым серым туманом, из которого я только-только выбралась.
Запротестовать я не успела. Мою душу вытянуло из тела и перебросило далеко-далеко.
Я никогда не была раньше в комнате Эллоиссента у него дома и в первый момент с любопытством оглядывалась.
В интерьере преобладали тёплые, уютные коричневые оттенки и прямые, лаконичные формы. Низкая кровать с широким изголовьем, комоды, на которых возвышались лампы, в вечернее время, наверное, светящиеся уютным ровным золотимым сиянием. Большому, но не громоздкому камину компанию составляли уютные кресла, невысокие, пузатенькие, удобные даже на вид.
