Людмила Ардова - Путь дипломатии
Я должен буду сделать еще одну вещь. Мне надо усилить ее подозрения.
Я знал, о чем думает эта женщина — она не потерпит рядом с собой конкурентов.
Ей мало получить господство на материке — ей нужно удержать власть в ордене. В ордене, в котором всегда правили мужчины. Для этого ей придется уничтожать всех, кто хоть как-то способен затмить ее. То есть поддерживать серую посредственность.
Я вообще удивлялся, почему до сих пор не уничтожила Асетия. Асетий был умен. Видимо, дело в магии. Асетий не располагал достаточно сильным артефактом, чтобы противостоять ей.
Кафирия не подпускала к себе близко никого. И если у меня получиться вызвать у нее сомнение на счет Кроуберга…
— Возьмите меня за руку, — сказал я Кроубергу.
Он, недоверчиво взглянув на меня, протянул руку. Я перенес его тем же образом, как в свое время, Ахтенга.
Мы оказались на хорошо знакомой мне улице Сокола, возле ворот Кафирии. Кроуберг удивленно смотрел вокруг.
— Мне кажется или…
— Мы в Мэриэге. Идите к нашему магистру и поделитесь своим блестящим планом, — подтолкнул его я.
Я последовал за графом, используя щит невидимости. Герцогиня приняла графа незамедлительно, видимо, ее удивил неожиданный визит.
Она была озадачена. Я уверен, что в ее голове крутится единственный вопрос: что нужно этому фергенийскому дикарю? В Мэриэге бытовало мнение о Фергении, как об отсталой и слабой стране.
Кроуберг рассказал ей то же самое, что только что поведал мне, и она внимательно его выслушала. Я окружил Кроуберга сильнейшим энергетическим полем, мне удалось дать его почувствовать Кафирии. Она поняла, что происходит, и ей стало не по себе. Ощущение угрозы для нее возрастало. По сути, я сейчас экспериментировал. Никто и никогда не учил меня, как делать такие вещи.
Наверное, самым простым было попытаться забрать камень Френье у Кафирии силой. Но этот простой с виду путь был не лишен изъяна. Я хотел, чтобы Кафирия сама пришла к поражению. И встреча с Кроубергом дала мне шанс получить новый опыт. Постепенно я стал привыкать к мысли, что мне следует учиться. Прежде мне была близка боевая магия, что неудивительно, ведь я был воином. Но я стал понимать, что не всегда боевая магия может повлиять на ход событий.
Мне нужно учиться — впереди серьезная борьба, и одним сражением в ней не выиграешь. Я незаметно для себя стал меняться.
Кафирия поступила именно так, как я думал — она подчеркнуто любезно, источая лесть, заверила Кроуберга в том, что она в восторге от его идеи. Настала важная минута — я опасался, что Кроуберг расскажет ей все как на духу, но он сдержался. Я внушал ему холод недоверия, некое подозрительное состояние.
Кроуберг лишь спросил, довольна ли она положением дел в ордене и не изменилось ли отношение братьев в нем к великим идеям бионитов.
— Почему вас это волнует, мой друг? — приторно ласково спросила она.
— Я беспокоюсь о том, что было нами завоевано, два великих магистра много сделали для славы ордена, и я надеюсь, что вы продолжите их путь…
— Неужели у вас возникли сомнения в этом? — холодно произнесла Кафирия.
— Нет, но боюсь, что они могут возникнуть у других, ведь вы женщина, известно, многие относятся к этому отрицательно.
— Кто же эти люди? Вы знаете их…
— Нет, но…Я опасаюсь…
— Вам нечего опасаться! — резко оборвала его герцогиня, — я сама позабочусь обо всем…
— Я бы хотел узнать, как вы собираетесь отличать людей, особо отличившихся в ордене, тех, кто принес ему внушительную пользу.
— О чем вы говорите?
— Додиано поощрял своих людей. Он заметил меня сразу, едва я вступил в орден. Он помогал мне советами и обещал приблизить к себе. Додиано собирался наградить меня артефактом. Могу ли я рассчитывать на подобное отношение с вашей стороны?
— Конечно, можете, — кисло согласил герцогиня, — но ведь сначала нужно что-то сделать.
Выпроводив графа, она в сильнейшем раздражении закружила по кабинету, беседуя сама с собой вслух. Видно, она была в сильном смятении.
"Вот идиот! И принесла же тебя нелегкая! Что на самом деле тебе нужно?"
Очень хорошо…она задумалась, она озадачена.
Кафирия улеглась на кушетку и, взяв в руки толстый фолиант, углубилась в чтение. Но я знал, что ее мысли были не о том, что рассказывалось в книге.
Я встретил Кроуберга в трактире, где была назначена наша встреча. По лицу графа было нетрудно догадаться о его настроении — оно выглядело разочарованным.
Граф рассчитывал на большее, чем простые похвалы. Я заказал еду, развлекая себя мыслью, что ужинаю в Мэриэге, где многие мечтают меня встретить, чтобы убить. Кроуберг почти ничего не ел, но много пил.
— Могу я узнать ваше впечатление от встречи? — спросил я
— Ничего необычного, — сказал он, — но, кажется, в одном вы правы, эта особа не считает нужным поощрять действия своих людей.
— Ваш замысел сейчас неосуществим, пока Фергении угрожает Ларотум, король не отпустит от себя детей ни на шаг. Но это не значит, что вам следует бездействовать, надо подготовить почву. Напишите своим людям и ждите. Когда возникнет ясность в отношении Ларотума, можно будет приступить к выполнению вашего плана.
Кажется, я нашел взаимопонимание с Кроубергом.
Теперь настала пора встретиться с магистром Леоном — личностью для меня пока неизвестной. Я даже не представлял, чего от него мне ждать.
Глава 13 Магистр Леон
Я рассчитывал попасть в резиденцию мага в Карапате. Мне уже было известно, что маг Леон, кроме того, что он являлся магом, обладал большим состоянием и властью. Можно не сомневаться, что, этот весьма влиятельный человек в Алаконнике, рассчитывал на более значительную роль в ордене бионитов, чем ему оставила кэлла Кафирия. Он был одним из тех, кто поддерживал на свои деньги многие операции ордена. Кое-что я уже знал. Например, то, что хорошо известный мне Френье, состоял в родственных связях с Леоном. Он приходился ему двоюродным братом, и это давало мне некоторое преимущество в предстоящей дискуссии, при условии, что братьев связывали добрые отношения.
Дом Леона располагался в центре Карапата и напоминал крепость. Окна располагались очень высоко. Внизу караулила охрана. Видно, в нем много было добра, или хозяин опасался за свою жизнь. Я попал сначала на городскую площадь, а там, расспрашивая людей, добрался до цели.
Используя отвод глаз, я прошел мимо охранников и поднялся по лестнице. Пройдя по нескольким роскошным комнатам, я обнаружил его в большом кабинете за тяжелым письменным столом. Сначала я понаблюдал за ним, подглядывая в дверную щель. Он прочитывал письма, лицо его было при этом хмурое и сосредоточенное, вообще, мне показалось, что это очень мрачный неприветливый человек. Как будто состояние и положение обрекли его на вечные муки.
