Полина Копылова - Летописи Святых земель
Раин, чувственно чмокая губами, тянул вино – он всегда так делал у нее на виду. Но в ней ничего не шевельнулось, словно бесплодие со временем глушило все чувства. Ей не терпелось поговорить с Ниссаглем. Не дождавшись окончания совета, она ушла в холодную боковую галерею, знаком уведя за собой Ниссагля.
– Гирш, – они шли бок о бок, – мне надо с тобой кое о чем побеседовать.
Он, как всегда, услужливо повернул голову.
– Видишь ли, Гирш, я думаю, что тут не место моим детям. Я знаю, что город прекрасно укреплен, что в нем полно войск и все меня любят, но моим детям тут не место. Начнется война, и я не желаю, чтобы они путались под ногами. Словом, мне будет спокойнее, если они исчезнут так, чтобы до конца всех этих дел с Аргаредом о них знали бы только я, ты и Хена. Больше никто. – Она обернулась на плотно замкнутые двери и понизила голос: – Придумай место, куда их можно отправить. Повезешь их ты. Ну и, конечно, Хена, которая с ними там останется. Еще будут несколько солдат, которые тоже останутся там как охрана. Потребуешь от моего имени эскорт у тамошнего магистрата и возвратишься сразу, как отвезешь их.
– Хорошо. Я предложил бы отправить их в Сардан. Это большой город, в нем очень много суеты и очень мало Этарет. Шарэлитская часть Сардана – самое подходящее место. Я имел дело с тамошними менялами. Думаю, они не откажут.
– Они не продадут?
– Они служат тому, кто богаче. А у меня сейчас добра куда больше, чем у Аргареда.
– Это по твоей одежде видно. Аж в глазах рябит. – Беатрикс легонько притянула его к себе пальчиком за пояс и принялась играть его цепочками. – Жаль, что твои белила не краснеют от удовольствия. По твоим глазам вижу, что ты прямо-таки таешь. Итак, – говоря, она встряхивала на пальцах цепочки, – ты отправишься в Сардан сегодня же, как стемнеет, с Хеной, моими детьми и эскортом. И чтоб ни одна собака не пронюхала. Сколько дней займет путь туда и обратно, если не останавливаться?
– До Сардана? По меньшей мере неделя потребуется. Это если пургу обгонять и с коня на коня на станциях прыгать.
– Хорошо. Жду тебя здесь по истечении недели, чтобы вместе отправиться в Навригр.
– Кто остается с тобой?
– Раин. И еще примас Эйнвар – этого на войну ничем не заманишь.
– Ну, в войске будет Комес – тоже примас. Оставила бы еще кого, а?
– Ну кого? Ах да, Ган еще будет. Ему в армии вовсе делать нечего. Людишки там темные, будут над ним потешаться, а он обидчивый.
– Никого из настоящих мужчин.
– Ты только себя считаешь настоящим мужчиной? Впрочем, может быть, так оно и есть. Но Раин, по-моему, вовсе не такой уж придворный размазня. Конечно, изнежился. Но ты раньше тоже так не одевался. Все владения Аргареда можно купите на твое платье.
– Это и есть владение Аргареда.
– А, так вот где твоя десятая часть от каждой конфискации! Ты оставишь в наследство потомкам одни наряды.
– У меня нет наследников, Беатрикс.
– Позволь, я только недавно посетила наречение твоей сестренки. Надо признать, твоя матушка меня удивляет – то производит на свет такого умного сына, что потом две дюжины лет отдыхает, то вдруг разрождается прехорошенькой дочкой. Лонга, кстати, и тебе в дочки вполне годится. А ты говоришь…
– Ты знаешь, каких наследников я имел в виду.
– Ладно, давай о деле. Согласуй со мной, кто поедет с тобой в Сардан. Речь идет о моих детях, ты понимаешь? Тут нельзя доверяться случайным людям.
– Мы можем подумать над этим прямо сейчас. Вообще говоря, я хотел бы взять Алуна. Не люблю эту рожу с тех еще пор, при том что пожаловаться на него нельзя. Ясно, что он не хотел тогда мне навредить, просто хотел выбиться в люди. Вот пусть и выслуживается при наследниках – почетно и от меня далеко. А Хене скажу, чтобы держала его в узде. Он мужчина видный, как раз для нее.
– Ничего не имею против… А еще кто?
***Алун неуклюже вошел вслед за маленьким наглым пажом и отвесил поклон. Королева с усмешкой протянула ему руку для целования.
– Добрый вечер, слуга верный… Ну как, в дорогу готов?
Он пылко облобызал поданную руку.
– Хорошо. Твою верность я знаю… Вот что, Алун. Злые языки мне наговаривают на Ниссагля. Может, клевещут, а может, и нет. Поэтому по дороге ты за ним так… посматривай. В Сардане особенно. А сейчас зайдешь на голубятню и возьмешь там голубя. Из Сардана пошлешь мне голубиную депешу, где все кратко и недвусмысленно изложишь. От Ниссагля все это держи в тайне. Сослужишь мне эту службу – возвысишься.
Алун еще раз поцеловал ей руку, взял записку и откланялся. Паж закрыл за ним дверь.
Ниссагль исчез, и никто этому не удивился – он частенько куда-то пропадал на несколько дней. Удивились тому, что вместо расторопной и кокетливой Хены королеве стала прислуживать другая женщина, белокурая Ярвин, выученная нарочно для роли горничной и подаренная королеве на свадьбу кем-то из магнатов. Ярвин до этого была не в чести, заведуя то королевским бельем, насколько им вообще было возможно заведовать, так как челядь постоянно его растаскивала, то надзирала за младшими горничными, более склонными искать на свою задницу любовные приключения с ландскнехтами, нежели прибирать покои. Так уж повелось в Цитадели, что к ночи, особенно в теплое время, все переходы наполнялись жаждущими любви девицами в накидках, отовсюду слышался их легкий топоток, разносился запах лилийной настойки, который распалял мужчин одинаково, будь то во дворце или на площади Барг. Даже королева без всякого стеснения обрызгивала себя этой настойкой с головы до пят.
Как и полагается покорной крепостной служанке, Ярвин казалась довольной любой участью. Теперь наконец она обрела то место, для которого предназначалась, и на все вопросы о Хене отвечала, что та отослана от двора по велению королевы. Услышав такое, почти все переставали удивляться, потому что Хена, не зная меры в шашнях с мужчинами, вполне могла перейти дорогу Беатрикс и поплатиться за это местом.
Цитадель быстро пустела. Через столицу каждый день проходили новые войска. Война обещала быть короткой и веселой и придворные отъезжали в Навригр, надеясь сыскать дешевой воинской славы.
По улицам топотала и звенела железом о железо окутанная паром пехота, качая пиками, ехали конники, скрипя, катились крытые бурым войлоком обозные фуры и другие увитые пестрыми лентами повозки, набитые шлюхами и узлами с их платьем. Это был вернейший признак того, что война будет недолгой и завершится победой.
Сбором и продвижением войск в столице распоряжался Раин, он всех торопил и понукал, как в лихорадке, скача целыми днями от одних ворот к другим, встречая и провожая отряды.
Между тем жилище королевы совсем обезлюдело. Стали гулкими раззолоченные и изукрашенные чертоги. Возле дверей стояли солдаты в полном вооружении.
