Грегори Киз - Терновый Король
– Вы не возражаете, если я немного попью из фонтана? – услышал Казио чей-то незнакомый бодрый голос.
– Разумеется, нет, каснар, – ответил он. – Фонтан – общественное достояние. Его воду дозволено пить всем и каждому.
– И это правильно. Тефио, дай мне напиться.
– Слушаюсь, господин, – ответил слуга.
– Как я погляжу, вы тут хорошо устроились, – мгновение спустя произнес человек в красном камзоле. – Думаю, мне нужно последовать вашему примеру.
– А вот здесь, каснар, вы глубоко ошибаетесь, – дружелюбным тоном продолжал Казио, по-прежнему не открывая глаз. – Видите ли, тень не является продуктом общественного труда. Как вы сами можете убедиться, ее производит богиня Фьюсса. И она, как вы, надеюсь, заметили, сегодня изволит благоволить мне.
– Единственное, что я вижу – это двоих парней, которым следовало бы указать их место.
Ало слегка встрепенулся, но Казио сдержал его порыв.
– А я знаю только то, чему меня научили с детства, каснар, – кротко ответил он.
– Кажется, вы напрашиваетесь на то, чтобы я преподал вам урок?
Казио слегка выпрямился.
– Вы сказали «напрашиваюсь»? Что-то я не могу взять в толк значения этого слова. Насколько я могу судить, вам оно слишком хорошо знакомо. Так не следует ли из этого, что вы предлагаете преподать мне урок грамматики.
– Ах, вон оно что, – сказал его собеседник. – Теперь мне все ясно. Ты – деревенский шут.
Казио рассмеялся.
– Нет, я не шут. Но если бы им был, то сменил бы свое призвание в тот миг, как ты показался в воротах.
– Ну ладно, с меня хватит. Освободи место в тени, пока мой лакей не избил тебя.
– Только пусть посмеет, и у тебя больше не будет лакея. Если я правильно тебя понял, каснар, ты сейчас не в форме для того, чтобы преподать мне урок. И все же, будь так любезен, расскажи мне поподробнее о том, что означает слово «напрашиваться», которое ты только что изволил употребить.
– Ты выдал себя тем, что носишь меч и подобным образом говоришь, – произнес незнакомец, внезапно перейдя на низкие и угрожающие интонации.
– Выдал себя? Вот этим? – удивился Казио, указывая на свое оружие. – Ну да, это полезный инструмент. Для разных пометок. Отличное перо. Особенно если окунуть в хорошую чернильницу. Но себя я никогда им не метил. Или ты хочешь сказать, что, увидев на мне следы дессраты, ты возжелал обменяться опытом? Великолепная мысль. Ты расскажешь мне, что такое «напрашиваться», а я в свою очередь покажу, как следует обращаться с мечом.
– Да, я научу тебя тому, что значит «напрашиваться». Клянусь Мамресом, научу.
– Отлично, – сказал Казио, медленно поднимаясь на ноги. – Но только вот что. Давай заключим соглашение. Тот из нас, кто получит лучший урок, заплатит за него соответствующую цену. Должен заметить, я не имею никакого представления о том, сколько стоит обучение грамматике, но слыхал, что в школе фехтования местро Эстенио плата за урок составляет золотой регутар.
Незнакомец окинул Казио презрительным взглядом: потертый кожаный камзол и выношенные до дыр бархатные штаны.
– Да у тебя за душой нет ни одного регутара, – усмехнулся он.
Вздохнув, Казио засунул руку за пазуху и выудил оттуда золотой медальон, на котором был отчеканен стоявший на задних ногах хряк, – почти все, что осталось у него из отцовского наследства. На первый взгляд, за эту вещицу можно было дать по меньшей мере три регутара.
Пожав плечами, незнакомец спросил:
– Кто будет хранить наши деньги?
Сорвав медальон, Казио бросил его незнакомцу.
– Ты производишь впечатление честного человека, – сказал он. – В крайнем случае, станешь честным, когда превратишься в труп. Ибо все мертвые чрезвычайно честны. Они не могут лгать из-за того, что уже бессловесны. – С этими словами Казио обнажил рапиру. – Познакомься с Каспатором, – произнес он, представляя противнику свое оружие. – Скажу тебе по секрету, мы с моим железным другом никогда не прочь преподать урок-другой по искусству дессраты.
Его противник тоже достал оружие. Подобно Каспатору, это была рапира с легким, тонким клинком и ручкой, по форме напоминавшей половину корзинки.
– Мне нет никакой нужды давать имя своему оружию. Меня зовут Минато Сепиос даз'Афинио. Этого более чем достаточно.
– Только не пойму, что заставляет тебя носить оружие? Стоит пару раз произнести твое имя, как противник сам упадет, сморенный сном.
– Послушай, ты, защищайся, – произнес даз'Афинио, принимая подготовительную стойку.
Казио нахмурился и укоризненно погрозил ему пальцем.
– Нет-нет. Урок первый. Стойка – это все. Посмотри. Твоя позиция неправильна. Слишком узка. Слишком развернута лицом вперед. Это не следует делать, если не собираешься использовать какой-нибудь импровизированный прием. Передний палец должен смотреть…
Даз'Афинио, взревев, сделал выпад.
Казио отскочил в сторону.
– Ага, – произнес он. – Выпад. Что же касается выпада, то его правильно выполнять вот так… – Поведя плечами, он резко повернулся влево и, прежде чем даз'Афинио успел отразить импровизированную атаку, стегнул по воздуху рапирой и шагнул правой ногой вперед; при этом конец его клинка слегка проколол руку даз'Афинио, но не настолько глубоко, чтобы показалась кровь.
– Теперь понятно? Но кажется, ты готовишься к новой атаке, тогда…
Крепко стиснув зубы, даз'Афинио, явно охваченный смятением, накинулся на своего противника с серией мощных ударов, поверхностных уколов и жалких попыток сцепиться с ним оружием, чем от души повеселил Казио, который, ловко парируя атаки или отскакивая в сторону, вертелся вокруг даз'Афинио, как стрелка часов. Неожиданно даз'Афинио сделал глубокий выпад вперед, целясь прямо в сердце Казио, но тот резко наклонился, так что клинок прошел прямо у него над головой, а сам даз'Афинио, увлеченный своим броском, накололся плечом на клинок противника, и на этот раз кончик Каспатора покраснел отнюдь не от бархатного камзола.
– Пертумум перум прайзеф, – известил Казио своего противника.
Даз'Афинио нацелился на руку Казио. Тот поймал рапиру Каспатором и, немного поиграв ею с помощью вращательного приема, перешел в атаку. Даз'Афинио был вынужден резко отступить, чтобы не попасть под очередной удар.
– Афтукам эн труз, – сообщил Казио.
Парировав его выпад, даз'Афинио вновь перешел в наступление. Казио с легкостью отбивался, где нужно, выдерживал паузу или всячески уклонялся от ударов.
– Парри призмо, – продолжал комментировать он свои действия, – ком постро эн утаве. Сложный удар, но очень приятный.
Он увидел, как противник, обронив рапиру, упал на колени и схватился за окровавленную ногу.
