Елена Грушковская - Великий Магистр
— Ничего не понимаю. Им же должна быть нужна кровь?
— Чёрт…
Чернота.
— Фу… Пульс появился. Мы чуть не угробили его… Если бы дали ему сразу много…
— Кто ж знал, что сразу кровь нельзя? Как-никак, в первый раз наблюдаем метаморфозу.
— 14.3. Ищейка
Тоненький ошейник, под одеждой и не заметно. Особенно под воротником чёрной водолазки, которая сейчас была на мне. Я сидел на кушетке в тёмной комнате, освещаемой только одной настольной лампой.
— Итак, Денис… Конечно, очень жаль, что с вами так вышло, но от этого никто не застрахован. Там всюду была их кровь, так что она вполне могла попасть вам в рану.
Это она, с голубыми глазами и проседью, что-то сделала со мной.
— Но не огорчайтесь, даже в таком состоянии вы сможете послужить нашему делу. Теперь вы сможете чуять своих, и это поможет нам в поисках и преследовании спрятавшихся хищников.
Этот тип за столом, сцепив пальцы замком, говорил и говорил. И ему было плевать, что будет с моими родителями, когда они узнают. И с Алёнкой.
— Раньше это было крайне затруднительным делом, но мы надеемся, что с вашей помощью мы сможем их эффективнее выслеживать.
Я потрогал горловину водолазки, под которой проступал узкий обруч.
— А это?
— Это… Хм… — Тип усмехнулся. Что ж он морду прячет за светом этой мерзкой лампы? — Это для контроля, так сказать. Если вы перестанете подчиняться приказам или нападёте на человека… Одно нажатие кнопки — и вашей головы больше нет.
Сволочи. Так обращаться со своими…
Мда. Какой я им теперь свой? Я теперь по другую сторону… Нелюдь. Кровосос.
— Кровь вы будете получать регулярно, не беспокойтесь. Донорскую, разумеется. Не так чтобы совсем досыта, но с голоду умереть вам не дадут. Если от вас будет толк, может, и увеличим ваш паёк. Нападёте на человека — будете уничтожены точно так же, как все остальные хищники.
Вот они, мои руки, лежат себе на коленях. Покорные, смиренные. А вот как сжать сейчас их в кулаки и как…
Я вскочил, чтобы разбить эту прячущуюся за лампой физиономию, но рука в рукаве форменного кителя направила на меня что-то вроде пульта от автосигнализации, и в ошейнике что-то пискнуло… Я обмер. Тип усмехнулся.
— Думали, это блеф? Ошейник работает, и ещё как. К вам приставят куратора, пульт будет у него. Будете хорошо работать — может, всё и обойдётся.
Я спросил:
— А когда мавр сделает своё дело? Уничтожите меня?
— А вы надеетесь дожить до конца войны?
Вот даже как…
— Хотя, впрочем, всяко может случиться. Может, вам и повезёт, и вы выживете. Пока не могу ничего обещать, но… возможно, за особые заслуги вас и оставят в живых.
— И кормить будут? — усмехнулся я.
— Всё возможно.
— 14.4. Спасение доноров
Мы ворвались в офис "Авроры" в три часа — так повелось, что в основном операции были ночные. Охраны было маловато — видно, здорово мы их прижали, и у них уже не хватало бойцов на оборону всех объектов. Завязалась кровавая бойня в холле, и скоро светлая отделка стен стала пятнисто-дырчатой. Хоть твари были и уязвимы из-за вируса, но двигались всё же чертовски быстро, и реакция у них была фантастическая. На моих глазах подстрелили четверых наших; я тоже стрелял (даже попадал), перекатывался, прыгал… и допрыгался.
— Дудник, пригнись! — услышал я рык Мороза.
Ему можно было поставить "отлично" за доброе намерение и "плохо" за своевременность: предупреждение слегка запоздало, и я словил пулю в плечо. Впрочем, самому не следовало зевать…
Я закатился под офисный стол. Достав шприц-ампулу с обезболивающим, я вкатил себе укол и, зажмурившись, ждал, пока поутихнет боль. Наши медленно, но верно пробивали дорогу к цели — хранилищу доноров. Нашей задачей было вызволить этих бедолаг, потому что, как сказало начальство, люди — превыше всего. Ну, в принципе, где-то так и есть…
И мы таки сделали это! Хоть хищники дрались отчаянно, защищая свою пищу, мы прорвались к хранилищу. На двери стоял электронный замок. Вежливо подбирать код, используя даже самую современную технику, у нас не было времени, а потому решили обойтись без церемоний — взорвали, и дело с концом.
Не знаю, как остальные, а я первый раз был в хранилище. Зрелище было малоприятное. В ваннах с жидкостью лежали люди в водонепроницаемых костюмах весьма сложной конструкции, с подсоединёнными к ним трубками, жидкость изнутри подсвечивалась и имела зеленоватый оттенок. Лица у бедняг были жутковато бледные, расслабленные, как у слабоумных, у некоторых глаза не полностью закрыты — виднелись белые полоски глазных яблок. Стриженные под ноль головы лежали на мягких подголовниках, возвышаясь над жидкостью, и каждая ванна была оснащена кучей аппаратуры. Видно, всё это стоило немалых денег…
— Сволочи, — процедил Мороз. — Что творят…
В хранилище мы обнаружили забившихся в угол живых хищников — судя по спецодежде, это был обслуживающий персонал. Не долго думая, Мороз скосил их всех очередью… Кое-кто к этому присоединился и начал помогать, а мне опять стало муторно. Может, из-за раненного плеча, а может, от вида безжизненно падающих фигур и стремительного образования пятен крови на их чистенькой спецодежде.
Был вызван транспорт для перевозки доноров. Надо было доставать их из ванн, и встал вопрос: освобождать от костюмов или вынимать прямо в них, отсоединив только трубки? Было решено не раздевать, потому как — долго, да и люди замёрзнут. Однако трубки были подсоединены как-то хитро, а искать способ их правильного отсоединения было некогда, и потому мы, плюнув, стали для быстроты просто резать их. Хрен с ним, с оборудованием. Из-за плеча я не мог таскать доноров в вертолёты, поэтому делал, что мог — резал трубки. Когда доноров поднимали из ванн, из перерезанных трубок капала на пол прозрачная жидкость и кровь.
А Дэн, кстати сказать, так и не вернулся в группу. Нам сказали, что его перевели в другую, но мне что-то слабо верилось в эту версию. Что-то там было не то… Я то и дело думал о нём, а ещё у меня из головы не шла эта хищница с голубыми молниями в глазах. Мне почему-то казалось, будто я её знаю или знал когда-то… Может, в прошлой жизни. Да нет, не может быть такого. Откуда мне её знать?
А вот знаю, и всё тут. Будто она была девчонкой из моего двора… Почему-то виделась картинка: какие-то пацаны гоняют во дворе мяч, и я вместе с ними; лето, зелёная трава, столб с чёрным репродуктором, старинным, похожим на четырёхугольный колокольчик. Какие-то девчонки в пёстрых платьях идут и лижут мороженое, а среди них — она. Без седины и с совсем другим лицом, но вот эти молнии в глазах… Они были те же. И, кажется, она мне очень нравится…
