Алена Даркина - Растущая луна: зверь во мне
Ялмари шагнул за пределы круга пальм.
Мир вокруг изменился. Жаркая ночь обрушилась тысячей запахов. Он старался отстраниться от них, но сейчас это почему-то не получалось: пряный запах трав, острый аромат незнакомых деревьев, приторно сладкий — от редких ночных цветов, свежий запах крови и испеченного мяса, мокрой шерсти, молока, людского пота, испражнений животных — все так ударило по Ялмари, что зрение затуманилось. Он видел только черное небо и розовую, необычно большую здесь, луну. Кровь закипала в жилах, мелкая дрожь била изнутри, он задержал дыхание, чтобы прийти в себя, успокоиться. И тут услышал приглушенный рык.
Она стояла рядом: серая, с крупными полосами, серая шерсть на загривке встала дыбом, пушистый хвост поджат. Мерзкая пасть оскалена, а свет глаз из оранжевого постепенно становится алым. И еще — она крупнее, намного крупнее обычной гиены. И она готовилась к нападению.
Ялмари снова будто что-то толкнуло изнутри. Он чудовищными усилиями сдерживал себя, чтобы не перекинуться и не вцепиться ей в горло, не разорвать эту падальщицу на куски, чтобы услышать предсмертный хрип, почувствовать вкус крови… Возможно, его глаза тоже светились алым, но он не желал поддаваться этому наваждению. Он не знал, чего хотела проклятая. Он даже не знал, проклята ли она, но не хотел уподобляться ей. Поэтому заставил себя воспринимать мир через звуки. Звуки, а не запахи — вот его спасение. И тогда в угрожающем рыке он расслышал иные нотки: жалоба на одиночество, вопрос и… зов.
Люди и эйманы в убежище спали. Он слышал дыхание каждого — размеренное, какое бывает только во сне. Лишь Лев следил за происходящим. Ялмари перекинулся в волка. Лапы царапнули рыхлую землю, похожую больше на песок, чем на чернозем Энгарна. Он припал к земле, на этот раз вдохнул полной грудью запах, идущий от земли, а потом бросился в ночь.
Воздух ласкал шерсть, лапы чуть проваливались при беге. Мышцы играли, хотелось прыгнуть выше, дальше, быстрее, во всю мощь. Розовая луна затмевала свет звезд, но они были на небе. Бледные, почти незаметные, но были. Теперь он совсем успокоился: обоняние, зрение и слух прекратили спор и заключили перемирие, позволяя видеть мир ярче, острее и прекраснее.
Она следовала за ним. Не опережая и не отставая, след в след. Ялмари быстро сделал петлю и встретился с ней лицом к лицу. Гиена застыла, алого пламени в глазах убавилось, она смотрела, скорее с любопытством. Он попытался "сказать" ей что-то. Мысленно, как он разговаривал с оборотнями стаи. Но наткнулся на глухую стену — его не слышали. Тогда он снова обратился в человека. Быстро присел, чтобы удержать ее взгляд.
— Здравствуй, — промолвил негромко. — Кто ты? Зачем преследуешь нас?
Гиена села на задние лапы. Оголила клыки — будто усмехнулась.
— Мы могли бы поговорить, если не возражаешь, — предложил Ялмари. — Стань человеком и поговорим.
Гиена отступила на несколько шагов, на этот раз угрожающе зарычав.
— Зачем ты преследуешь нас, если не желаешь разговаривать? — опять спросил принц.
Она отступала, наконец развернулась и помчалась прочь, коротко подвывая на бегу.
Почему-то Ялмари был уверен, что она не вернется. Он пожал плечами, перекинулся в волка и помчался обратно к убежищу.
— Ну что? — живо поинтересовался Удаган, когда принц снова шагнул в круг пальм.
— Ничего, — он сел рядом со Львом. — Она не захотела общаться. Я даже не понял, проклята она или такая же, как я.
— Странно.
— Очень, — согласился Ялмари. — Может быть, за нами кто-то следит?
— Может быть. Только не могу понять кто.
— Кто-то подосланный Загфураном? — предположил принц. — Если старик сказал, что следили за мной, то получается так.
— Посланец мага вряд ли бы специально выделялся. Она словно хотела поговорить с тобой. Тебе не кажется?
— Если хотела, то почему не поговорила?
— Кто поймет сердце женщины? — посмеялся Лев.
— Кроме другой женщины, — подхватил Ялмари.
— У тебя сложные отношения с лордом, — перевел разговор на другую тему Удаган.
— Да, — признал принц. — Но это не отразится на нашем путешествии. А вот проводника лучше с собой не брать.
— Из-за акурда? — Лев откинул челку со лба. — Без проводника сложно. До монастыря в лучшем случае пять дней. Может, и больше. Проводники умеют искать воду.
— А если запастись?
— Не получится. Вода протухает. Дня через два ею запросто и отравиться можно.
— Ясно. Тогда поступай, как знаешь. Я тебе доверяю.
— Это хорошо, что доверяешь, — хмыкнул Удаган. — До рассвета я попробую самостоятельно найти дорогу к племени нашего старичка.
— Не веришь ему?
— Не уверен, что сумел напугать его, — поправил Лев. — Да и время не ждет. Или я ошибаюсь?
— Нет, не ошибаешься. Но как ты собираешься найти дорогу?
— По его следам, конечно. У эйма хорошее обоняние. Он найдет его. Я пойду следом.
— Постой, ты хочешь сказать, что он уже ушел?
— Ну да, пока ты гонялся за ней. Слез с дерева, заклял меня не ходить за ним, иначе нас постигнет ужасная беда, кликнул верблюда и растворился в ночи.
— И ты не боишься его предупреждения?
— Не очень. Мне кажется, он отплатил мне той же монетой. Ты не смотри, что они кочуют по пустыне и не строят домов. Это очень хитрый народ. И лучше с ними не ссориться.
— Но ты не боишься и поссориться, — улыбнулся Ялмари. — Ты вообще ничего не боишься, да?
Удаган уже встал, собираясь идти спать, но, услышав вопрос, плюхнулся обратно.
— Ничего не боятся только дураки, — заметил он.
— Разве? — подзадорил принц.
— Точно! — подыграл эйман, а потом задумчиво поворошил палкой угли в костре. — Знаешь, обычаи прайда? — поинтересовался он у Ялмари. — Вряд ли. Откуда тебе их знать? Я видел прайд, когда эйм был среди львов. У львов жестокий обычай: если им не хватает еды, они съедают львят. Собственных сыновей и дочерей. Поэтому львица должна быть всегда рядом. Однажды я наблюдал, как львица спасала детей. Едва заметив приближение льва, она позвала детей за собой, чтобы спрятать в убежище, туда, где она сможет защитить их. Все поспешили за ней, а один остался. Знаешь, почему? Он не боялся льва. Он скалил на него зубы и рычал. Я не знаю, почему он не боялся. Может, он думал, что достаточно грозен, а, может, верил, что мать придет на помощь. Но она наверно, посчитала, что глупость должна быть наказана. Когда я наблюдал, как лев разрывал смельчака, я пообещал себе, что никогда не буду похож на этого львенка. Страх необходим. В разумных пределах. Страх — это предупреждение об опасности.
— А сейчас предупреждение молчит?
