Анна Московкина - Исток
— Надо же, кто-то, кроме нас, знает способ отца, — сказал младший — Хельм.
— Он был знаком с тем колдуном.
— Что там?
— Карта. И приписка. Ну и почерк у него, как частокол, не разберешь.
— Забористый. Агний Фарт. Кто это?
— Отец обещал помощь… Поехали?
— Поехали.
Хельм поджег пергамент, черный дым идеальным шаром взлетел в воздух, покружил над чернокудрыми головами близнецов и с тихим хлопком лопнул. На Оверкалленов полетели перья.
— У всего есть конец, у всего. Даже у человечности. Глаза теряют свой свет, наливаясь тьмой бездны. И пахнет сладким приторным медом, дурманом. Бездна прекрасна, но она не знает ни любви, ни жалости, ни утешения.
— Валья!
— В этой темноте я вижу только страх поражения…
— Валья!
— Бездна пожрет тебя без остатка, если ты не остановишься…
— Сделай что-нибудь, бес тебя подери! Он отходит!
— Я вижу!
— Так делай!
— Кровь истока и кровь дракона… Они чем-то схожи… Они…
— Майорин! Неужели ты не можешь ничего наколдовать? Верни его назад!
— Слишком поздно…
— …полыхают…
— Вливай ему в рот!
— Поздно, Киата…
— Нет!
— …золотым…
— Давай, глотай же!!
— Это не поможет.
— …огнем…
— Айрин, он умирает!
— Я вижу.
— Он умирает по твоей вине!
— Я знаю.
— Почему? Вы… можете только разрушать! Вы — маги, колдуны, истоки! Вы несете только смерть!
— Ты права.
— …исток… кровь истока…
— Валья, Валья, открой глаза, посмотри на меня.
— Он бредит, Киата.
— Отойди, эльф. И ты отойди, это ты его убила!
— Пусти. Он прав, может, кровь и поможет.
— Надо открыть ворота. — Колдун выглянул в бойницу.
— Мы не можем идти с ранеными. Валью вообще лучше не трогать. — Велор укрыл полукровку плащом, сорванным с убитого стражника.
— Мы пойдем вдвоем, — сказала Айрин. — Мы пойдем вдвоем с Майорином, мы умеем драться с химерами.
— Сколько их?
— Не знаю. Они переправляли по дюжине за один перенос, переправили больше полусотни, сколько осталось — я не знаю.
— Но откуда столько детей?
— Я тоже пойду.
— Нет, Киата, лучше останься с Велором, в случае чего прикроешь ему спину.
— Или вонзишь в нее нож. — Айрин хмыкнула. — Тебе же не привыкать.
— Прекрати! — осадил ее колдун. Девушка пожала плечами. — Киата, реакции химер много лучше человеческих, меча может оказаться недостаточно.
— Тогда я пойду, а она пусть остается с ранеными, — предложил Велор.
— Тогда попрощайся с Жаркой прямо сейчас.
— Айрин, прекрати. — В этот раз Майорин прикрикнул. — Но лучше остаться тебе, в замке могут прятаться стражники, тебе их убить не составит большого труда.
— Надо перетащить их в безопасное место, с одной дверью, которое легко оборонять, — задумчиво выговорил эльф, озираясь.
— Я знаю такое. И здесь недалеко.
Дверь действительно оказалась в двух шагах от места, где спорили спутники.
— Библиотека? — Колдун оглядел сокровища Фарта. — Дверь точно одна.
— Да. Иначе меня не запирали бы здесь.
— Запирали?
— Чтоб не сбежала, — пожала она плечами. — Я много времени здесь провела. Агний здесь частенько работал, развлекал меня беседами. Идем?
Шли не таясь, быстро и нагло. И никого не встречали.
— Точно химеры остались? — уточнил колдун, который, несмотря на внешнее спокойствие, крался, как лесной кот.
Впрочем, в замковом дворе его недоверчивость быстро оправдалась. Десяток химер устроился на каменной площадке, они догрызали стражника.
— Ворота, говоришь, открыть? — Киата прищурилась, недобро смотря на колдуна, будто он их там выставлял.
— Для этого необязательно подходить к ним вплотную. — Майорин засучил рукава, размял запястья, поморщился, стараясь беречь левую руку.
— Посмотрим, что на них Фарт наплел.
— Что он делает? — шепотом спросила Киата у Айрин.
— Снимает защитное заклятие.
— Но ты сказала, заклятия смыло.
— Я ошиблась, это осталось.
— Они, кажется, нас заметили.
— И записали на ранний завтрак.
Ворота хрустнули. Потом еще раз. Казалось, в них бьет здоровенный таран.
Химеры медленно, по-звериному, пошли на людей. Морды у них были в крови.
Айрин встала перед колдуном. Обнажила меч.
«Я не берусь это описать, — начал менестрель, поправляя рукав и тем самым привлекая внимание к уродливому рубцу, идущему от локтя до запястья. — Я потерял сознание. Вижу, кому-то неинтересно? Я никого не держу! Тогда прекратите вертеться. Так вот, я не видел. Но видел трупы этих химер. И, мать моя женщина, это действительно были дети. Мальчишки и девчонки, вон как ты, голубоглазая. Не пугайся. У тех были когти, клыки и крылья. Ничего страшнее я в своей жизни не видел, ничего… Думал, после того как исток взорвался, и не увижу. Но здесь…
Беззащитные детские глаза смотрели в небо, но небо в них больше не отражалось. Из пастей текла кровь. Это так называемая боевая химера, сделанная для убийства. Она сильная, ловкая, наделенная рядом магических способностей, справиться с ней очень сложно даже колдуну. Я не вру. Нет, не вру, видят боги!»
Грудь у Киаты ходила ходуном.
— Когда он закончит колдовать? Вечность уже так стоит!
— Не мешай! — буркнула Айрин.
У нее дела шли немного лучше. В отличие от Киаты, которая бегала от химер, Айрин откидывала их силой на весьма приличное расстояние. На этом отличие заканчивалось. Химеры стали еще проворнее и сильнее, маленькие незначительные ранки моментально затягивались, тяжелые ранения нанести не получалось.
Одна из химер раскрыла пасть.
— Киата, назад.
— Да я… — Химера завопила. Воительницу отбросило назад, прямо на колдуна.
Майорин открыл глаза и поймал женщину.
— И где же твои открытые ворота? — выругалась та, вырываясь из его рук.
— Эти? — Колдун кивнул на проем.
Кованая сталь осыпалась ржавчиной, за ней трухой распадались дубовые створки.
Всадники не успели натянуть поводья, как выяснилось, что делать это уже совсем не обязательно. Ворот больше не было. Ворота хирели на глазах, будто время понеслось в безумном неестественно быстром темпе.
— Ловушка? — прошептал Хорхе.
— Айрин! — заорал Солен, тыча пальцем в три фигурки, окруженные странными созданиями.
Филипп и Солен дружно пришпорили лошадей, норовя кинуться в самое пекло. Хорхе проводил их тоскливым стоном, поминая себе держать сына в этом возрасте на поводке.
