Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы
– Ульрика! – просительный шепот вырвал меня из полудремы. – Ты спишь?
На подоконнике сидел сопливый Марвин, прижимающий к носу огромный, неряшливо скомканный платок.
– Дружище, – хихикнула я. – Ты бы взял, что ли, у меня в сумке мазь с базиликом и намазал себе переносицу!
– Гоблин ее забери, эту ангину, – неразборчиво прогнусавил некромант, несмело косясь на меня поверх платка. – Такую зразу даже магия не исцеляет! Это меня боги наказали…
Я заинтересованно приподнялась на локте.
– … за тебя! – виновато закончил Марвин, сконфуженно сморкаясь.
Я рассмеялась:
– Брось! Это же самая обычная простуда. А подхватил ты ее во время полета на Эткине, стремясь как можно скорее попасть в Ширулшэн и помочь мне!
Взор мага просветлел:
– Ну да. Честно говоря, я все время боялся, что с тобой может произойти что-то не хорошее! А теперь еще и Саймон…
Мое сердце настороженно бухнуло.
– А что Саймон? – взволнованно перебила я. – Что он говорит?
Молодой маг неловко слез с высокого подоконника и робко приблизился к кровати.
– Прости меня, Мелеана! – жалобно попросил он. – Я оказался не прав относительно тебя и принца демонов. В конце концов – нечего нам было совать нос в твою личную жизнь…
Я молча протянула Марвину руку, которую он крепко пожал и облегченно вздохнул.
– Так что там с Саймонариэлем? – напомнила я.
Некромант оторвался от моей сумки, в которой хозяйски копался с самым невозмутимым видом.
– Может, это просто старость? – осмелился предположить он. – Все-таки, Саймону уже очень много лет. Что-то я его совсем не понимаю. Он там сидит, почитай – целый день, пялится в свой хрустальный шар, заламывает руки и предрекает недоброе! – Марвин наклонился ко мне и шепнул в самое ухо. – Боюсь, это касается тебя, Мелеана! – Он отодвинулся, озабоченно посмотрел мне в глаза и добавил с надеждой: – Наверно это маразм, может – он ошибся?
Но Марвин понимал, что занимается никчемным самообманом, потому как магическое око подсказывало ему, что Саймонариэль прав, мучая некроманта аналогичными, смутными и пугающими видениями.
Сраженная интуитивным предчувствием, я откинулась на подушку.
« Да нет, дружище, старый маг не ошибается! – устало подумала я. – Вон она и пришла – закономерная беда! Ведь проклятия Гельды и Аберона еще не исчерпались и не исполнились до конца…»
Жизнь никогда не била меня по лицу. Возможно, она посчитала подобное наказание не этичным, или просто брезговала прикасаться к моему вопиющему уродству. Зато под дых я получала часто и весьма болезненно. Причем, в самые непредсказуемые и неожиданные моменты. И это меня не удивляло ничуть. Как говорится – любишь кататься, люби и саночки возить. Или перефразируя – имеешь смелость самолично рулить собственной судьбой, будь готов отвечать за последствия подобных манипуляций. Хотя в большинстве случаев, возникающие последствия носили совершенно стихийный и непредсказуемый характер. Так получилось и на этот раз…
Мгновенно установившиеся дружеские и близкие отношения с отцом ничуть не повлияли на мое восприятие матери – неопределенное, носящее легкий оттенок затянувшегося и все никак не проходящего удивления. У меня попросту не укладывалось в голове – как может эта обворожительная эльфийка, хрупкая и тоненькая как подросток, выглядевшая едва ли не моложе меня, являться моей матерью. Как смог этот безупречно девственный стан – подобный гибкой лозе винограда, выносить ладно бы только меня, так ведь еще и моего брата-близнеца – высоченного, поджарого, но мускулистого и широкоплечего короля-воина, блистательного Ульриха де Мор, правителя всея Наррона. Непостижимо!
Утро началось с визита матушки. Сквозь сладкую рассветную дрему я чутко различила легкий скрип приоткрывшейся двери. Стройная, невысокая фигурка, не достигающая даже гренадерского плеча рыжеволосой доченьки, робко скользнула в мою комнату, путаясь в пышной юбке и прижимая к груди глубокую фарфоровую миску, неустойчиво подрагивающую в слабых руках. От тарелки тянуло аппетитным запахом наваристого, куриного бульона. Альзира жалобно воззрилась на мою атлетическую фигуру, стыдливо прикрывшуюся одеялом до самого носа, но усилием воли превозмогла возникшую неловкость и нежно заворковала серебристым голоском:
– С добрым утром, дорогая! А я вот тебе супчика принесла, для поправки здоровья!
– Мне бы бифштекс с луком лучше, да кружку темного пива, – чистосердечно попросила я, невольно пытаясь смягчить зычный голос и не напугать свою похожую на статуэтку матушку.
Две тонкие дуги эльфийских бровей сердито поползли вверх:
– Забудь о пиве, дорогая! – наставительно провозгласила мать, видимо, так и не сумев выдавить из себя более интимное слово «дочка». – Ведь тебе сейчас нельзя принимать даже каплю алкоголя!
– Почему? – недоуменно поинтересовалась я.
– Как это почему? – хлопнула ресницами королева. – В твоем то положении…
– А что у меня за положение?
– Как, ты не знаешь? – и без того огромные глаза распахнулись еще шире. – У тебя будет ребенок! Саймонариэль сказал, что еще не скоро, но он никогда не ошибается…
– Ребенок? – шокировано переспросила я, не дослушав мать, и тут до меня наконец-то дошло.
Ну конечно! Так вот в чем крылась тайная причина моего странного недомогания, слабости, головокружения и надоедливой утренней тошноты. У меня будет ребенок, ребенок от Астора! Но это же… это же просто замечательно! Дитя, в котором возродится часть души великого принца демонов. Крохотное, беззащитное существо с мягкими ручками, доверчиво обнимающими меня за шею. Чудо с алыми губками, прижимающимися к моей груди и пьющими материнское молоко. И он будет моим – только моим… Волна теплых чувств неожиданно поднялась внутри и ширилась бесконечно, без остатка заполняя сердце и душу. Подумать только, у меня родится наше дитя – плод страстной любви, бесценный дар богов. Я вспомнила осторожные намеки Астора на того, «кто придет после него» и поняла – он знал, он предвидел, но не решился сказать мне напрямую. О, Астор!
– Это просто чудесно! – продолжала заботливо ворковать мать. – Марвин рассказывал мне о Генрихе, благородном повелителе сильфов. Нужно немедленно послать ему известие об ожидаемом, радостном событии…
– А Генрих то тут при чем? – не поняла я.
– Ну как же, глупенькая! – менторским тоном попеняла мне Альзира. – Ребенок эльфийской принцессы и правителя сильфов – это так символично! Это означает восстановление утраченного мира и создание нерушимого союза между двумя древними расами!
Я прикусила губу. «Ах, злодейка-судьба, на этот раз ты выбрала очень изощренный способ мести! Ты ударила по самому дорогому и самому болезненному!»
