Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы
Судья требовательно постучал медным молоточком, и во дворе воцарилась мертвая тишина. Суд начался…
Верховный судья взволнованно помял рукой пересохшую гортань, поправил букли белоснежного парика и начал:
– Каждый из вас знает, в чем обвиняется принцесса! Прегрешения ее весьма многочисленны, как-то: – он развернул скрепленный печатями свиток, – вступление в сношение с врагами королевства, радение о личных интересах в ущерб политике государства, смешение крови эльфа с кровью демона, подрыв основ морали и самое страшное, – он обличающее поднял палец, подчеркивая смысл обвинительной речи, – внесение смуты в умы и прямая угроза для династии в следствие появления в ней ребенка проклятой крови!
– Неблагодарные! – возмущенно выкрикнул Огвур, вскакивая с места. – Быстро же вы забыли о том, что она спасла короля и королеву и помогла избавить народ Поющего острова от власти темного мага!
– Сядь, чужеземец! – властно приказал прокурор. – Не тебе оспаривать справедливость наших претензий к принцессе! Тебе не понять наших забот о чистоте крови правящей династии, ибо ты не принадлежишь к расе эльфов и к тому же, являешься близким другом подсудимой!
– Вы обвиняете Ульрику в преступной любви! – поддержал орка Ланс, как никогда прекрасный в гневе, окутанный облаком длинных, растрепанных волос. – Тогда судите меня вместе с ней, потому что я совершил еще больший поступок и полюбил мужчину! – выкрикнул он смело и звонко, вызывающе разглядывая толпу.
Народ ответил насмешливым улюлюканьем и непристойными репликами.
– Ты полукровка, – наставительно изрек судья, – и исторгнут из правящей фамилии, ты не стоишь так близко к трону как наследная принцесса и ее байстрюк.
– Я тоже бастард! – с достоинством парировал отважный Лансанариэль. – Неужели вы хотите загубить еще одну невинную душу и обречь ее на участь всеми презираемого изгоя?
– Молчи, извращенец! – больнее, чем камнем, прилетело из толпы. – Еще мы не слушали всяких…, – далее последовали совсем уж грязные эпитеты.
По рядам зрителей прокатились скабрезные смешки. Многим не терпелось сделать оскорбительные жесты, направленные в адрес Ланса. Огвур заскрипел зубами и, бешено вращая налившимися кровью глазами, схватился за нож. Обстановка накалялась.
– Народная мудрость гласит: любишь орка…, – словно невзначай громогласно выдал Эткин и выжидающе замолчал.
– Так чего там она гласит, а? – нетерпеливо уточнил грубый мужской голос.
Дракон лукаво прищурил сапфировый глаз.
– Народная мудрость гласит: любишь орка – люби и… терпи!
Толпа снова рассмеялась, но на этот раз уже не злобно, а снисходительно-добродушно.
– А про козлов она ничего не говорит, случайно, эта мудрость то? – с любопытством поинтересовался все тот же мужик.
Хитрая морда Эткина приняла лицемерно-постное выражение.
– Да я как-то сам сказал стаду козлов: любовь зла – могу случайно полюбить и козла!
– А что козлы ответили? – завопил тонкий, дотошный фальцет.
– А ничего они не ответили! – ехидно добавил дракон. – Разбежались они, во избежание так сказать…, – и столько скрытой угрозы прозвучало в этой фразе, что народ задумался и притих, боясь нарваться на опасную во всех отношениях «любовь» дракона.
Видя, что дебаты уходят не в ту сторону, я решила напомнить о себе:
– Эй, – насмешливо бросила я с высоты крыльца, – тут вроде бы меня сегодня судят, а не козлов!
Взоры сотен пар глаз снова устремились на меня.
– Козлов, говоришь! – довольно громко крякнул Эткин, и риторически процитировал: – А судьи – кто?
Судья сконфуженно прокашлялся:
– Однако, вернемся к нашему разбирательству! Какое наказание следует применить к преступной принцессе?
– Пусть маги лишат ее ребенка-чудовища, изведут его прямо в утробе матери! – выкрикнул сварливый женский голос. – А потом распутная девка искупит свою вину на следующей же войне!
Народ одобрительно загалдел.
– А ну, шаг назад и всем дышать носом! – свирепо прикрикнул дракон. – Этот ребенок не вашего ума дело!
Толпа тут же заткнулась и попятилась.
– Легче договориться с голодным тигром, чем с сытыми баранами, – чуть слышно пробормотал Эткин, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Что скажешь, принцесса? – обратился ко мне судья, взглядом и жестами намекая – соглашайся, дурочка!
– Ребенка не отдам! – категорично отрезала я.
Толпа всколыхнулась вновь.
– Казнить ее! – послышались многочисленные требования.
Краем глаза я подметила, как помертвело лицо отца, а мать залилась слезами и уткнулась ему в плечо. Я насмешливо обвела твердым взором неистово орущую толпу.
– Казнить? Ха, ну попробуйте! Кто рискнет выйти против Сумасшедшей принцессы? – и оторопелые люди услышали, как тонко и протяжно запел Нурилон, требуя крови врагов.
Многие начали торопливо пробираться подальше от меня, уходя в задние ряды зрителей, толкая и тесня более слабых. Ощутимо запахло паникой.
– Да у нас и палача то нет! – ошеломленно шепнул прокурор.
Эткин гадко хихикнул.
– Ну вот и пошли бы вы! – невежливо послала я.
Марвин смеялся в открытую, даже не потрудившись хотя бы для приличия прикрыться рукавом.
– Дочка, разговаривай с судом корректнее! – попросил король-отец, пряча улыбку.
– А не пошли бы вы некоторым образом туда, где и подобает находиться таким как вы, в виду того, что я, в силу некоторых обстоятельств попросила бы вас туда отправиться! – галантно поклонилась я.
Лансанариэль не выдержал и прыснул, громко и весело. Утробным басом хохотал орк. Суд превратился в фарс.
– Не страшно, когда над тобой смеются, хуже – когда плачут…, – философски бубнил дракон.
Прокурор и судья стушевались окончательно.
Но, на беду, нашлись и те, кто по злобе или зависти не желал, чтобы я отделалась слишком легко.
– Нет, так дело не пойдет! – вдруг раздался спокойный, рассудительный голос. – Казнить – это конечно чересчур, но принцессу нужно сурово и публично наказать для примера всем, да для острастки другим, ибо закон – он для всех един!
– Правильно, это будет справедливо! – поддержали оратора многие из толпы.
Судья приободрился.
И тут вперед вышел Саймонариэль…
Одного взмаха руки великого архимага оказалось достаточно для того, чтобы толпа угомонилась. Все же, на Поющем острове Саймона знали и уважали все – от мала, до велика.
– Хватит! – негромко вымолвил магистр. – Не уподобляйтесь стаду тупых баранов! Нельзя вот так бездушно и опрометчиво судить человека, принесшего нам добро и благо. Не нам поднимать карающую длань на ту, которая не только уподобилась богам, но и стала одной из них. Провидение открыло мне сегодня – принцессе суждено свершить еще множество подвигов, а ее дитя окажется не наказанием и злом, а великим благом и истинным подарком судьбы! Ее сын станет одним из столпов глобального мирового равновесия между силами Света и Тьмы!
