Людмила Астахова - Дары ненависти
Пропев-проговорив заклинание до конца, тив стал ждать, когда губы пленницы растянет блаженная счастливая улыбка, когда она начнет строить ему глазки и кокетничать со стражами, предлагая себя хуже подзаборной блудницы. Ждал, поглядывая на часы, терпеливо ждал, но ничего не происходило. Шпионка мрачно щурилась и молчала, плотно сжав распухшие губы. Время шло.
— Ну, что ты нам расскажешь? — спросил Удаз.
— Ничего. Но ты можешь еще раз не только спеть, но и сплясать, ублюдок, — не ответила, а выплюнула она.
За что тут же отхватила горячую оплеуху от одного из стражей. Просто так, чтобы не распускала язык. А тив оцепенел от неожиданности.
Этого просто быть не может! Магия не подействовала? Почему?
Взгляд его упал на клейменное волчьей головой плечо девушки.
— Завяжите ей руку. Немедленно!
Чтобы Сила Предвечного разбилась о языческое колдовство ролфи, как волна о волнорез?
Шпионка засмеялась, видя его растерянность.
— Если понадобится, я срежу клеймо вместе с кожей и мясом, — пригрозил дознаватель.
Она плюнула. Слюна и кровь потекли по подбородку. И теперь страж вложил в ответный удар больше силы — врезал так, что едва голова не отвалилась.
— Ну надо же… — сплюнув выбитый зуб, прохрипела девушка. — Мало того что ублюдок-полукровка, так еще и дурак… Что, настоящие эсмонды закончились, раз уже бракованных посылают?.. Сила не в знаке, смесок, сила в верности, но не для ублюдков вроде тебя…
Вряд ли ролфи знала, что ее удар пришелся тиву ниже пояса. По самому болезненному месту — по происхождению. Она-то не ведала, а вот стражи сразу поняли, что к чему. И, не сговариваясь, одновременно ухмыльнулись. Конечно, они догадались, что легат — не чистокровный диллайн и не эсмонд, а так… нечто промежуточное, ни рыба, ни птица, ни зверь.
Надо было срочно спасать репутацию. Срочнее не придумаешь.
— Ты мне не нужна, ролфи. Какой от тебя толк — ничего ты не знаешь такого, чего бы не знал я сам или в Эсмонд-Круге. Ты так бездарно попалась, что могу предположить — выкуп за тебя лорд Конри платить не будет. А для расспросов у меня графиня есть, — заявил Удаз, всеми возможными способами демонстрируя пренебрежение к пленнице.
Но никого он не убедил, даже толстых олухов-стражей. Те глядели на ролфийку разве только не с ужасом. В их нефритовых глазах открытым текстом читалось: «Колдунья! Она пересилила магию легата эсмондов!»
Какой там снасильничать, как, должно быть, надеялись сделать после допроса, они теперь и под угрозой пытки к девке не притронутся. Даже для обычной пытки. Колданет со злости, а у них мужское достоинство отсохнет.
А сам пытать ролфийку тив Удаз не хотел. И не умел, и не чувствовал в себе душевных сил для мучительства. Он никогда не марал рук палачеством, предпочитая чистые методы магического воздействия. Зачем, скажите, пытка нужна — вонь горелого мяса, вопли, потоки крови, — если допрашиваемый рассказывает чистую правду как на духу? И не от страха перед новой порцией боли, а из радости поделиться с ближним сокровенным. Еще и удовольствие получает, а стало быть, не врет ни единым словечком.
Привычка нужна к повседневной жестокости, а где ей взяться у человека духовного звания и самых естественных наклонностей?
Поэтому тив Удаз вздохнул, отряхнул руки от невидимой грязи и приказал:
— Повесить ее.
— Чего-чего?
— Отвести в лес и повесить. Запомните, для ролфи — это самая позорная казнь. А наша… гостья ее вполне заслужила.
Стражи послушно кивнули. Сразу видно — специалист.
Джона и Грэйн
Сейчас бы в самый раз пришлась помощь призрака деда-прадеда, но тот, крайне возмущенным ее предательством на поле боя, исчез в неизвестном направлении. Чем дольше духи убиенных остаются рядом с живыми, тем паче если эти живые — их родичи, тем самостоятельнее они становятся. Крепнут тонкие невидимые связи, и часть жизненной силы перетекает к бесплотному созданию, наделяя его собственной волей.
Бесполезно было звать: «Эйккен! Ты где? Отзовись!» — Дух категорически отказывался являть себя.
Ну, значит, обойдемся без пращура.
Джона обследовала свою импровизированную тюрьму и пришла к неутешительному выводу, что единственный путь на волю пролегает через форточку. Тщедушность графини Янамари позволяла проделать этот трюк, но, если ты не акробатка, вылезти через небольшой проем очень сложно. Джона попробовала и так и эдак, потоптавшись на широком подоконнике. Вперед ногами не вышло. Для этого требовалась хоть какая-то опора и ноги подлиннее.
«Хорошо. Пойдем другим путем».
Предварительно заправив юбку в панталоны, чтобы не мешала, Джона протиснулась в форточку до пояса. И тут же оказалась перед непростой задачей — как теперь извлечь зад и ноги и при этом не сверзиться вниз головой? Падать невысоко, но наверняка жутко больно.
Так… так… Правой рукой держимся за отлив, левой рукой — за раму. Подтягиваем тело вперед и влево, упираемся задом в правый край форточного проема. Теперь — самое главное — удачно провиснуть на подколенном сгибе, не высадив ягодицами оконное стекло, а потом уцепиться обеими руками за раму и осторожно умостить спину на наличник.
Вечер был прохладным, дул северный, резкий ветер, но леди Янамари вся обливалась горячим потом.
Надо же! Получилось! Обычно в случае такой грандиозной победы над собой и обстоятельствами, когда никто не видел (это главное условие), Джона исполняла маленький победный танец в стиле шурианских предков, но сейчас у женщины от напряжения дрожал в теле каждый мускул. Не ожидала леди-шуриа от себя такой прыти, даже после всех приключений, которые выпали на их с Брандом долю в годы кровавых заговоров и переворотов. Однажды Джоне пришлось даже отстреливаться и потом всю ночь идти через лес пешком, но рядом всегда был муж — сильный и неунывающий.
Что бы сейчас сказал Бранд? Ничего, скорее всего, просто легонько потрепал бы за щеку и чмокнул в лоб.
Где-то неподалеку яростно забрехала собака. От неожиданного звука Джона вспомнила, что ее могут заметить, и присела на корточки. Все равно спрятаться больше негде. Росшие рядом кусты сирени еще не успели покрыться листочками… Надо было отдышаться и собраться с мыслями. В побеге ведь самое главное что? Цель. Куда, собственно, бежать, чтобы не поймали. В Янамари нельзя, там — дети. К Аластару тем более, там леди Лайд — нанимательница эрны Кэдвен. Конфедерация… Там есть доверенные люди, к тому же кое-какие средства вложены в торговые концессии. Но эсмонды дотянутся и туда, непременно дотянутся. Остается… Ролэнси! Кстати, Аластар в таком случае глубокомысленно заметил бы, что нельзя заранее предсказать, в какой момент друг превратится во врага и наоборот.
