Колдовской мир. Год Единорога - Нортон Андрэ

Я вынул кубок и неуклюже поднес его к своему лицу. Что за древняя мудрость пришла мне на помощь и подсказала, что я должен делать? В кубке ничего не было, но в нос ударил чистый свежий запах – запах листьев какого-то дерева, согретого утренним солнцем, пряный запах трав под ногами.

Как будто с глаз спала пелена, и я прозрел!

В овале что-то забулькало, поверхность его очистилась, и я увидел Груу, лежавшего неподвижно на боку. В темных тенях мелькали красные вспышки. Гафия шла к овалу, вытянув вперед руки. Она уже прошла мимо меня. Очевидно, та Сила, которая на какое-то время лишила нас возможности двигаться, устроила передышку. Крепко прижимая к себе одной рукой кубок, я бросился вперед и, выставив другую руку, загородил ей дорогу. В этот момент она была уже совсем рядом с изображением свернувшегося в клубок кота.

Лицо ее выражало волнение, глаза устремлены на овал. Сначала она просто оттолкнула стоявшую на ее пути преграду, не зная даже, что ей помешало пройти. Одной рукой мне трудно было с ней справиться. Я просунул пальцы ей за пояс и шагнул назад, увлекая таким образом ее за собой.

Она покачнулась и упала, и я вместе с ней. Тело мое навалилось на нее. Она яростно старалась вырваться. Думаю, она даже не знала, кто я такой. Я был просто барьером между ней и тем, к чему она рвалась. Она пустила в ход кулаки, зубы и ногти. Мне пришлось применить силу, чтобы прижать ее к полу. Я понимал, что кубок – единственное мое спасение. Пока я держал его и вдыхал странный запах, исходивший из него, голова оставалась свежей и иллюзии были нестрашны.

Я держался и надеялся, что кубок поможет и ей. Я чувствовал себя более или менее безопасно, пока находился к овалу спиной. Я приблизил кубок к ее лицу. Она мотала головой из стороны в сторону и, обнажив зубы, пыталась вцепиться зубами в мою руку, совсем как Груу в пылу борьбы.

Мы все еще дрались, когда…

Я все сильнее удерживал Гафию, все крепче прижимал к себе кубок, но мы уже больше не лежали в темноте на полу. Нас охватил страшный холод, – казалось, ни одно живое существо не может выдержать его в течение хотя бы одной минуты. Потом стало опять светло. Взвилось красное пламя. Сначала нас чуть не убил холод. Теперь жар грозил спалить наши тела.

Гафия лежала тихо, закрыв глаза. Но я чувствовал, как быстро поднимается и опускается ее грудь, ловя воздух. Я поднялся на колени и огляделся по сторонам. Жар был настолько сильным, что каждый вдох, казалось, готов был обуглить легкие. Скала под нами раскалилась докрасна. Я поспешил стащить с нее Гафию и прислонил ее к себе, чтобы она не сгорела. Пахло палеными волосами. Я повернул голову и увидел Груу, неподвижно лежавшего рядом.

Нас окружала стена желто-красного пламени. Ветер, которого мы не ощущали, то и дело раздувал пламя, и длинные языки огня тянулись к нам. В яркой стене пламени не было просветов, и я не мог разглядеть, что за ней находится. Возможно, наше неповиновение настолько разозлило Силу, обитавшую в башне, что она бросила нас в эту тюрьму, дабы быстрее закончить дело, обратив нас в груду горелых костей.

– Диана! – Гафия открыла глаза. Они все еще смотрели куда-то позади меня. Она наверняка искала видение, которое заманивало ее в башне. Она нахмурилась, когда к ней вернулась способность к нормальному восприятию действительности. Она посмотрела на меня с таким гневом, словно с удовольствием швырнула бы меня в огненное море. – Диана… Диана была здесь! Она наконец-то позвала меня!

Гафия подняла обе руки и оттолкнула меня так резко, что я оказался слишком близко к огню, пришлось отпрыгнуть и вскочить на ноги. Кубок я сжимал изо всех сил.

– Все это было иллюзией, – возразил я.

Гафия утверждала, что знает так много о колдовстве, почему же она сама не видела, как заманивали Груу, как я дважды столкнулся с тем, что должно было увлечь меня во Тьму?

– И что же ты видел?

Стоя перед ней, я сказал с необыкновенным жаром:

– Груу пошел к другому коту. Сначала я увидел женщину, – я не собирался вдаваться в подробности, – а потом мужчину в Рогатом венце. А ты… ты видела свою богиню… Лунную дочь?

Я думаю, что сначала Гафия не хотела меня слушать, что она все еще была так ошеломлена иллюзией, что чувствовала только гнев и использовала его, чтобы заглушить мой голос. Она подняла руку, сжала ее в кулак, как будто собираясь ударить меня, а затем, сделав шаг, зацепилась сапогом за обмякшее тело Груу и упала прямо на кота.

– Груу! – громко закричала она.

Приподнявшись, она обхватила голову кота руками и посмотрела в его полузакрытые глаза. Я подумал, не умер ли он, не высосала ли его жизнь какая-то приманка, которую та тварь приготовила для него.

– Груу! – Она гладила его по голове, затем посмотрела на меня. – Он… нет! – Она зарылась пальцами в мех на шее кота. – Он не умер! Ты… – Прижимая голову кота к груди, она снова взглянула на меня. – Ты видел Груу – что с ним случилось?

То, что она не видела, как кот прыгнул в эту ловушку, не должно было меня удивить. Я уже понял, что для каждого из нас было создано самое подходящее искушение. Груу несомненно потянуло к кошке, самке его вида. И меня сначала манила соблазнительная женщина, потом нечто более тонкое – Великий лорд.

– Его заманили видением другой кошки, самки!

Гафия покачала головой, словно до сих пор еще не очнулась от сна:

– Я нашла Святилище, я была… – Она замолчала, руки ее продолжали гладить голову кота. – Ты ее не видел. Ты видел других… – Гафия посмотрела на пламя, которое тянулось языками к моей спине.

– Это тот, кто насылает иллюзии.

Она содрогнулась, и страх охладил ее, несмотря на окружавшее нас пламя.

– Он от Тьмы! Но почему?.. И Груу… – Она посмотрела на его голову, смирно прижавшуюся к ней. – Как мы сюда попали? – спросила она после долгого молчания. Голос ее был теперь спокоен. Похоже, она приняла то, что случилось, и была готова встретить неизбежное.

Я рассказал ей все о кубке и о запахе, разрушившем являвшиеся мне иллюзии; о том, как я не пустил ее в светлый овал, после чего мы перенеслись в новое место. Она слушала. По всей видимости, она не только поняла все, что я рассказал ей, но и, применив свои знания, составила собственное представление о случившемся.

– Все трое, – медленно произнесла она. – Всеми троими управляли в одно и то же время. Заклинание, которое наслали на нас вассалы, подействовало. Они управляли нашими телами. На нас одновременно воздействовала воля троих всадников. Но в башне этот контроль уже не работал. Там на нас влияли поодиночке. Бедный Груу, хотя он и мудрый зверь, но понятия не имеет об иллюзиях, поэтому он первый и попался в ловушку. А ты… у тебя была защита, о которой они не подозревали.

– А ты не видела, что они показывали мне? – спросил я осторожно.

Отчего она молчала и не вмешивалась, пока меня соблазняли видения? А может, в то же самое время ей являлась Диана?

– Я видела Святилище – Лунное святилище. Свет падал на алтарь. Я ждала, потому что знала, что она придет. Ведь это было место, которое я искала. Нет, я не видела то, что было уготовано тебе. Но в этом овале не могло находиться одновременно несколько изображений, для каждого из нас. Когда им не удалось завлечь тебя, появилась Диана, которую я ждала. Сила твоего кубка разрушила их планы. Ты освободился и смог освободить меня… Но, – она мельком взглянула на огненную стену, – куда они нас сейчас отправили?

– Туда, где еще хуже, – ответил я. – Не знаю. Если есть возможность выбраться отсюда, надо действовать, прежде чем изжаримся окончательно.

Гафия приложилась щекой к голове кота.

– У меня нет больше лозы, – сказала она. – Мои знания здесь не помогут. Мы находимся в самом центре Тьмы, и надежды на то, что мы доберемся до Света, нет никакой. Ведь между двумя мирами нет сообщения. Они встречаются на границе и борются друг с другом. Только мы от этой границы очень далеко, и лунная магия не придет мне на помощь.

Я не мог поверить в то, что она готова покориться судьбе. Я был твердо уверен в том, что она не сдастся ни при каких обстоятельствах, какими безвыходными они ни казались бы. То, что нам частично все-таки удалось одержать победу над Темными Силами, внушало мне оптимизм.