Дэниэл Абрахам - Путь Дракона
— Ваш отец, бедняжка, грыз себя, вернувшись домой, и для его и своей пользы, я приехала, чтобы создать хоть некое подобие нормальной жизни. Эти идиотские споры уже стоили мне добрую часть года, а мне просто необходимо увидеть дорогую Фелию.
Джори облокотился об увитую плющом стену. Со сложенными на груди руками, он стал похож на своего отца. Барриат присел рядом с ним, и засмеялся.
— Как я по тебе соскучился. Ни одна другая женщина не назовет первый за пять поколений вооруженный конфликт на улицах Кэмнипола идиотскими спорами, — сказал он.
— Мне жаль как дорогого господина Фаскеллина, так и всех, с кем случилось то, что с ним, — сказала резко Клара. — Но я, в отличие от тебя, не назову это ничем, кроме как идиотизмом.
— Мир, мама, мир, — сказал Барриат. — Ты, конечно же, совершенно права. Только это нечто такое, чего никто больше не признает.
— Ну, не представляю, почему бы и им не поступить так же, — сказала Клара.
— А отец знает, что ты собираешься обратиться к Маас?
— Знает, и прежде чем ты приступишь, могу сберечь твое время, так что, пожалуйста, не беспокой меня страшными сказками о господине Маасе, и всех тех ужасных вещах, которые он обожает делать.
Двое ее мальчиков переглянулись.
— Мама, — начал Джори, и она прервала его взмахом руки. Демонстративно повернулась к старшему сыну.
— Барриат, дорогой, полагаю, ты взял отпуск на флоте. Как там бедный господин Скестинин и та накрашенная мегера, на которой он так недальновидно женился?
Улицы города были битком забиты. Колеса экипажа стучали по булыжникам. На рынке мясники торговали мясом, а пекари хлебом. Осужденные за мелкие преступления соскребали дерьмо с переулков и тротуара, под охраной стражников, носящих королевские цвета, хоть и не совсем в его мундирах. Выстроившиеся вдоль дороги вишневые деревья щеголяли зелеными ягодами, реально грозившими покраснеть. Рабочие, висевшие над Разделом, ремонтировали и обслуживали те мосты, с которых их подвесили. Она не думала, что такое возможно, что город мог выглядеть как в лучшие времена, шуметь, как обычно, пахнуть, как обычно, и в то же время согнуться в три погибели под тяжестью страха. Она ошибалась.
Все проявлялось в мелочах. Торговцы слишком торопились, чтобы шутить, препираясь из-за очереди и права проезда, и общее для всех в городе угрюмое выражение лица, когда они думали, что за ними не наблюдают. Даже лошади пахли как-то иначе, разрез их огромных, водянистых глаз был слишком широким, и двигались они чуть пугливо.
Она решила взять портшез с открытыми бортами, четырех носильщиков и Винсена Коу для охраны. Что-то случилось с глазиком бедняжки перед самым отъездом из Остерлингских Падей, и синяк растекся желтым и зеленым по всей щеке. На нем был кожаный доспех со стальными шипами, оба меча и кинжал. Егерь бы в таком не щеголял, и с учетом недавней травмы, вид у него был вполне бандитский.
Особняк Фелдина Мааса имел общий двор с домом Иссандрианов. И те, и другие ворота были из одинаково аляповатого кованого железа, сами здания покрашены и украшены в таком богатом изобилии, что казались работой сошедшего с ума кондитера. Кертин Иссандриан, конечно, тоже был сослан, как и ее Доусон, и забрал всю семью и слуг с собой. Ее дядя Милус в молодости перенес удар по голове, и всю жизнь половина его лица была расслабленной и пустой. Этот двор напоминал Кларе о нем, вся суета и работа слева, и пустой, как смерть справа.
Клара стояла на парадном крыльце. На ней было лиловое платье с серебряным шнуром по всей длине рукавов и воротнику. На ней оно должно красиво смотреться. Клара отдала шаль лакею, и подошла к Фелии. Ее кузина взяла ее за руки, и натянуто улыбнулась.
— О, Клара, — сказала Фелия. — Словами не выразить, как мне тебя не хватало. Это был самый ужасный год. Входи, пожалуйста.
Клара кивнула привратнику. Это была не дартинайка, которую она привыкла видеть, а серьезный на вид мужчина-ясуру. Он не кивнул в ответ. Она прошла в относительно прохладную переднюю Маасов.
— Эй, ты! Стоять!
Клара обернулась, удивленная обращением в столь резкой манере, только чтоб увидеть, что замечание относилось к Винсену Коу. Ясуру был на ногах, его ладонь уперлась в грудь Винсена. Егерь вошел неестественно тихо.
— Он со мной, — сказала Клара.
— Никто не войдет с оружием, — зарычал раб.
— Ты можешь подождать здесь, Винсен.
— Со всем уважением, моя госпожа, — сказал егерь, не отрывая глаз от ясуру, — но, нет.
Клара прижала ладонь к щеке. Фелия побледнела, взмахивая руками как птица.
— Тогда оставь свои мечи, — сказала Клара. И обратившись к кузине, — Полагаю, мы можем положиться на законы гостеприимства?
— Конечно, — сказала Фелия. — Да, конечно. Конечно, можете.
Винсен Коу мгновение стоял молча. Клара была вынуждена признать, что Фелия была бы более убедительна, если бы не сказала это три раза подряд. Руки Винсена скользнули вниз, расстегнули пряжку, и передали привратнику пояс с находящимися в ножнах мечом и кинжалом. Ясуру взял их, и кивнул ему.
— По моему ты похудела с тех пор, как мы последний раз виделись, — сказала Клара, идя рядом с Фелией. — Ты себя хорошо чувствуешь?
Ответная улыбка была столь хрупкой, что треснула по бокам.
— Было так трудно. С тех пор как король отослал Кертина и Алана, ну, и вас, конечно. С тех пор все стало очень тяжело. Фелдин едва ли находит время на сон. Хочу, чтоб все это закончилось.
— Мужчины — сказала Клара, похлопав Фелию по руке. Женщина шарахнулась было в сторону, а после, когда до нее дошло, позволила прикоснуться к себе, и кивнула. — Доусон был вне себя. И правда, можно подумать, что настает конец света, так жадно он хватается за любую сплетню.
— Я люблю короля, и Бог свидетель, я лояльна трону, — сказала Фелия, — но Симеон так плохо со всем этим управился, правда ведь? Распря выходит из под контроля, а он отправляет людей в ссылку? Это только дает всем чувство, что происходит что-то ужасное. Так не должно быть.
Она свернула на широкий пролет хорошо натертой черной лестницы. Клара последовала за ней. С другого конца покидаемого ими зала до Клары донеслись о чем то спорящие мужские голоса, но слов было не разобрать. Один из голосов принадлежал Фелдину Маасу, второй она не смогла определить, хотя он и казался ей знакомым. Она встретилась взглядом с Винсеном Коу, и кивком показала на тот конец зала.
"Узнай, что сможешь".
Он покачал головой. "Нет".
Клара приподняла брови, но они уже дошли до лестничной площадки. Фелия проводила их в большую гостиную.
— Можешь подождать здесь, — сказала Клара в дверях.
— Как пожелаете, госпожа, — сказал Винсен Коу, и встал спиной к стене, словно часовой на посту, не делая ни малейшего намека, что собирается спуститься по лестнице, и все разнюхать. Это было крайне неприятно.
