Геннадий Ищенко - Выброшенный в другой мир (СИ)
— А что за занятия?
— Госпожу Лани научили, как девушке драться без мечей и другого железа. У нее здорово получается, но нужно постоянно тренироваться, вот она и прыгает по утрам. Мне можно идти?
— Да, до обеда ты мне не нужна. Обед когда?
— Еще нескоро. Во дворе ударят в било.
Оставшись одна, девушка начала разбирать сумки, откладывая свои вещи. Отложенное она потом разложила в низ одежного шкафа и небольшую тумбочку возле кровати с несколькими выдвигающимися отделениями. Закончив с этим делом, Альда открыла денежный ящик, прикованный к вделанному в стену железному штырю с кольцом, и достала сумку с серебром и украшениями. Порывшись в ней, девушка выбрала пару больших серёг из потемневшего от времени серебра с крупными зелеными камнями. Камни не имели огранки, их просто скруглили и отполировали, но на свету они красиво вспыхивали, отбрасывая на лицо зеленовато–голубые блики. Альда надела серьги и положила сумку обратно в ящик. Забрав дорожные сумки с вещами отца, она открыла дверь в предназначенную ему комнату и сложила все в такой же одежный шкаф, как и у нее.
Судьба сделала очередной поворот и улыбнулась ей в тридцать два зуба. Несмотря на то что разговора с герцогом еще не было, девушку переполняла уверенность в том, что теперь все сложится хорошо. Беспокоила только рана отца и почему‑то этот мальчишка, такой больной и одинокий. Решив их навестить, она обула свои сапожки и направилась в лазарет. Увидевшая ее Амели обрадовалась.
— А мы вас уже заждались. Ваш отец пришел в себя, хотя пока очень слаб. Алексу немного лучше, и он постоянно вас зовет. С кого начнем?
— Сначала я бы хотела увидеть отца.
— Тогда пойдемте в эту комнату. Поменяйте обувь и наденьте этот халат.
Обув уже знакомые тапочки и накинув на плечи халат из тонкой белой материи, Альда прошла следом за Амели в комнату, где на широкой кровати лежал отец. Он был в сознании и улыбнулся при виде дочери.
— Говорить вашему отцу пока нельзя, — сказала Амели, — так что говорите вы. А уж если сильно приспичит, то пусть говорит шепотом, а вы наклонитесь пониже.
Помощница врача вышла, прикрыв за собой дверь.
— Герцога в столице нет, — сказала отцу Альда. — Нас приняли его приближенные, и приняли хорошо, как гостей. А насчет графа можно не беспокоиться, обвинения с нас сняты. Все наши вещи в комнатах, которые для нас приготовили, а золото — на хранении в казне герцога. Вернут, когда оно нам понадобится. У меня все в порядке, теперь тебе бы быстрее выздороветь. Врач сказал, что рана серьезная, но опасности для жизни нет, вовремя мы успели. А мне еще пообещали, что поищут Рамона. Если он попал в плен, то, скорее всего, сейчас в армии короля. Теперь я наклонюсь, а ты скажи, не нужно ли чего. Только говори тише, я услышу.
Она наклонилась к отцу и услышала от него сказанные еле слышным шепотом слова:
— Ты молодец, дочка.
— Это я и сама знаю, — пошутила она. — Отдыхай и набирайся сил, а я схожу к мальчишке, которого мы спасли. Мать у него убили тогда же, когда тебя ранили, а он еще простудился.
Она тихонько вышла от отца и сама нашла комнату, где лежал Алекс. Мальчишка был в сознании, и жар у него немного спал.
— Ты как? — спросила она, наклоняясь к ребенку, и обалдела, когда он умоляюще прошептал ей запекшимися губами:
— Мама, не уходи. Мне плохо.
— Маленький, но я не твоя мама…
— Маму убили. Теперь моя мама — ты. Ты хорошая, мне больше никто не нужен.
— Но у тебя, кажется, есть дед?
— Не люблю деда, — нахмурился маленький барон. — Он не любил мою маму и постоянно ругался из‑за нее с отцом. Он и меня не любит, не отдавай меня ему, прошу тебя!
— Выздоравливай, а там посмотрим, — ответила растерянная Альда, погладив мальчика по голове. Он схватил горячими ладонями ее руку и прижал к своей щеке. Из раскрытых глаз ребенка, оставляя на щеках мокрые дорожки, потекли слезы.
— Ну что ты, маленький, не надо плакать! — Ее охватила жалость к этому малышу, и неожиданно для себя девушка прижала его тельце к себе и начала целовать заплаканные щеки и глаза.
Алекс обхватил ее руками и сам чмокнул Альду в угол губ. Внезапно девушка почувствовала, что они в комнате не одни. Обернувшись, она увидела Расмуса с Амели, которые стояли у двери.
— Много услышали? — спросила девушка, садясь на край кровати и продолжая прижимать к себе ребенка.
— Достаточно, — ответил Расмус. — И что собираетесь делать?
— А я знаю? — рассердилась Альда. — Меня что, каждый день просят стать мамой? Да и кто мне это позволит? Он наследник титула и имения, его дед меня просто убьет, даже если не питает к внуку никаких чувств. Спи маленький и слушайся врача. Обещаю, что буду часто приходить.
— Правда? — доверчиво спросил мальчик.
— Правда. Сегодня приду вечером. Спи пока.
Ну вот почему с ней все так: только начинает как‑то налаживаться жизнь, как сразу возникают новые сложности и неприятности. Наверное, всю свою удачу Альда использовала в первые тринадцать лет своей жизни.
«Имя, что ли, сменить?» — мрачно думала девушка, направляясь в гостевое крыло.
Именно здесь ее и подкараулила Лани.
— Вы из лазарета? — спросила она. — Как ваш отец? Как мальчик?
Никакого желания разговаривать с сестрой герцога, да и вообще с кем бы то ни было, у расстроенной девушки не было. Она прекрасно помнила, как за завтраком Лани нарекла ее матерью мальчишки, и вот вам, пожалуйста! Уж не ведьма ли она? Искоса взглянув на герцогиню, она буркнула:
— Благодарю вас, все лучше, чем хотелось бы.
Лани некоторое время переваривала ответ и ничего не поняла. Было видно, что гостья не в духе и не хочет разговаривать, но Лани никогда так легко не отступалась от своих планов.
— Послушай, — сказала она, взяв Альду за руку. — Я не знаю, что случилось, но если тебе нужна помощь, только скажи. Это ничего, что я на ты? На людях я еще согласна придерживаться этикета, но в разговоре один на один выкать и расшаркиваться… Так пропадает все удовольствие от разговора!
Помимо воли Альда улыбнулась.
— Я тоже не большая сторонница условностей, а в последние месяцы за этикет забыла вообще. Так что не имею ничего против.
— Так чем ты так расстроена?
— Я только что узнала, что стала матерью, — мрачно пошутила девушка. — Беда в том, что я к этому еще не готова.
— А кто этот мерзавец? Кто отец?
— Ты неправильно поняла, — рассмеялась Альда. — Ребенок не мой. Это маленький барон, которого мы спасли с отцом. Родителей у него убили, к деду он возвращаться не хочет, а меня выбрал своей матерью.
— Так это же здорово! — обрадовалась Лани. — Я о таком всю жизнь мечтала! И ребенок есть, и самой рожать не надо!
