Татьяна Нартова - Путь к океану
— Это так красиво! — стараясь оглядеть себя со всех сторон в стоящее в углу зеркало и при этом ничего не помять, произнесла я. Ерех снисходительно улыбнулся:
— Должен же и я сделать что-то приятное для вас. Пусть это платье станет своеобразным подарком и гарантом дружбы и сотрудничества между нами и нашими мирами.
— Я… постараюсь носить его с достоинством. Благодарю вас, ваше величество, — второй раз поклон удался гораздо лучше.
— Достаточно будет, если оно вам пригодится. Я уже буду рад, — ответил ренн, — Что ж, жду всех через два часа в качестве почетных гостей на скромном ужине. Дэрлиан, к тебе у меня отдельный разговор.
— Конечно, — темноволосый интриган окинул оставшихся строгим взглядом и поспешил вслед за Ерехом. Бросившаяся было подслушивать Силия, разочарованно стукнула кулаком по двери:
— Эх, и не доберешься до них. Скажите пожалуйста, какие мы все из себя загадочные. Ну и не больно хотелось, — отвернулась девчонка от выхода, но потом не удержалась, напоследок показав оструганным доскам язык. Может, ее это и успокоило, однако мне отчего-то стало не по себе. Не люблю я все эти разговоры на высшем уровне. Конечно, и Дэрлиан и его коллега ничего дурного замышлять не станут, но уж очень не хочется в очередной раз оказаться в роли пшеничного зерна между жерновами.
Азули ворочалась во сне. Лицо ее было болезненным, на нем проявилась такая мука, какая, наверное, бывает на лицах тех, кого отправили в ад. Тонкие ручейки холодного пота стекали по вискам, оставляя темные следы на белоснежной простыне.
Снова сон…
Уже давно Всевидящей ничего не снилось, и за это она была даже благодарна всем богам и демонам. Чернота, в которую она проваливалась, значила неведение, но оно было намного лучше, чем подобные кошмары. Нормальный человек мечтает быстрее проснуться, наконец убедившись, что все увиденное и услышанное — не более чем бред его собственного сознания или подсознания. Но сейчас Азули никак нельзя было просыпаться, и женщина из последних сил старалась уцепиться за уплывающие картины кровавой бойни. Она до мельчайших подробностей видела окружающую обстановку: и серые камни, и бесчисленные светящиеся точки где-то далеко вверху. Но при этом не могла разобрать ни одного лица, ни единого костюма. Только лязг мечей, крики и новые фонтаны, пятна, брызги крови и прозрачной лекверской сущности.
Андерета пошевелила головой, застонав. Нет, она больше не могла видеть этого. Шум, царивший в ее кошмаре, буквально оглушал, а от новых воплей сердце начинало колотиться в три раза быстрее. Если это не прекратить, если не проснуться, она сама может вполне стать трупом. И вдруг какая-то тень надвинулась на Всевидящую, становясь ярче и резче. Так бывает, когда оператор начинает наводить резкость, приближая к новому лицу объектив камеры. Она не могла спутать этого леквера ни с одним из ныне живущих и уже ушедших. Все-таки, как-никак вместе они провели больше тысячи лет. Кровавая полоса почти надвое делила его лицо, волосы спутались, кое-где опалились на концах. Длинное одеяние превратилось в грязные лоскуты, да и камзол уже был порядком испорчен. За ним, пытаясь отползти, перебирала ногами девушка. Леквер поднял меч, готовясь бороться до конца. Громадная воронка смерча с грохотом понеслась прямо на него. Еще мгновение, и Азули почему-то знала, и его буквально обратит в пыль.
— Не смей! — казалось, зазвенел сам воздух, и Всевидящая окончательно проснулась.
Пытаясь выровнять дыхание, женщина сползла со своей лежанки, на четвереньках добираясь до туалетного столика. Большущий кусок зеркала отразил ее перекошенное лицо с расширенными от ужаса зрачками. Отшатнувшись от столь неприглядной картины, Азули поднялась на ноги. Ее всю колотило, ноги и руки не слушались. Но андерете было наплевать на собственное самочувствие, надо было спешить. Кошмар был более чем реалистичным, а это означало, что приснившееся свершится совсем скоро. Натянув на себя одежду, андерета ринулась вниз.
— Азули, куда вы?! — наперерез пифии ринулся гвардеец, — Элаймус приказал никого не выпускать из Дома.
— Да пошел твой Элаймус… — припечатав в конце парочкой неприличных слов, ответила та на бегу. Ужасно мешались волосы, и женщина пыталась хоть как-то переплести их в косу. Леквер недоуменно пожал плечами, но все же сообразил схватить андерету.
— Хотя бы доложите ему о вашем отъезде, — попытка урезонить Всевидящую ни к чему не привела. Она раздраженно дернула плечом, едва не скинув ретивого служаку с лестницы.
— Если спросит, где я, ответишь, что ничего не видел и не знаешь. Не думаю, что он применит к тебе такие уж жуткие пытки.
Гвардеец охнул, окончательно выпуская узнающую. А та стрелой пронеслась дальше, через широкий гостиный зал, вылетая в прохладные объятия ночи. На улице светила почти полная розоватая луна, придавая всему находящемуся под ней несколько пугающий и одновременно заманчивый вид. Кроссовки, которые в последний момент нацепила женщина, почти беззвучно касались гранитной плитки двора, так что никто не должен был больше засечь ее побег. Все-таки и на Земле есть достойные и полезные вещи. Конечно, не слишком привычно было передвигаться, не цокая тонкими каблучками, но зато Азули больше не цеплялась за малейшие выбоины и камешки. Нырнув под одну из сводчатых арок в темный проход, она остановилась. Логичнее было взять птицу пошустрее и немедленно подняться в воздух. Но существовала, во-первых, вероятность того, что загон для крылатых помощников охраняют, а, во-вторых, уже утром пропажу обязательно обнаружат. К тому же Азули вдруг почувствовала, что даже минутное промедление может окончиться плачевно, а интуиции она привыкла доверять. Во всяком случае, она никогда не подводила ее, в отличие от остальных.
— Так, где-то здесь, — прошептала андерета, ощупывая каждый кирпичик кладки. Под ее ладонью старинная постройка начинала крошиться, но стоило ей найти что-то более прочное, как часть стены немедленно отъехала в сторону. Дохнуло плесенью и пылью, слабо замерцал контур портала. Перед тем, как инсценировать свою смерть, Дэрлиан рассказал Всевидящей об этом переходе. Но лишь теперь она рискнула воспользоваться им. Прикрыв глаза, чтобы яркий свет не выжег сетчатку, женщина шагнула вперед. Портал сыто рыгнул, принимая нового путника, и погас.
— Вот и молодец, Ази. Теперь-то у меня точно будут все основания тебя уничтожить. Да, давно я говорил, что милосердие ни к чему хорошему не приводит, — хмыкнул Элистар, отрывая свой взгляд от внутреннего двора. А где-то далеко открылось еще одно окошко телепорта.
