Татьяна Нартова - Путь к океану
— И куда нас занесло?
— Ко мне, кажется, — неуверенно подала я голос, вставая. Платье промокло, так что теперь пришлось дрожать от мороза.
— В смысле? — оглядываясь по сторонам, уточнил жених.
— На Землю, — Дэрлиан подошел сзади, пытаясь укутать меня своим камзолом. Я недоверчиво покосилась на его тонкую рубашку, но он лишь махнул рукой, — Что ж, видимо придется, Лида, нам с тобой потесниться.
— Погодите, — Гервен, держась за рассеченный висок, недовольно дернулся к Сотворителю, — А как же Кайрос, а Элаймус, а ренны? Ты хочешь сказать, что мы должны жить здесь?
— У тебя есть какие-то другие варианты? — едко поинтересовалась Азули. И только элема продолжала недоуменно хлопать крыльями и глазами. Вариантов, кстати, больше не нашлось.
И вот теперь, когда все самое тяжелое было позади, я стояла лицом к лицу с Гервом, пытаясь снова не засмеяться. Другие приятели еще могли терпеть наши с Дэрлом и Азули подколки насчет их неприспособленности к моему миру, но он как был Элистаром, так им и остался. И этим все сказано.
— Ты как всегда любезен, — все-таки один хмык прорвался наружу, — Не передумал ехать на церемонию?
— Я-то не передумал. А вот ты, случайно, не удерешь со своей собственной свадьбы? А то ведь Викант потом меня нытьем достанет: куда пропала его любимая невеста.
— Не дождетесь. В конце концов, я не для того готовилась к ней всю весну, потратила кучу нервов и денег, чтобы сбежать от любимого в шаге от алтаря. Ты же знаешь, что я не позволю ему больше страдать из-за меня.
— Лид, ты уверена? — немедленно посерьезнел Гервен.
Пришлось срочно кивнуть, уж очень мне не нравился глубинный смысл вопроса. Да, возможно я снова совершаю очередную глупость, но другого выхода у меня просто нет. Викант не изменился даже после того, как попал на Землю, оставаясь все таким же светлым и добрым, каким был у себя дома. И я не собиралась изменять своего решения. Что же касается Дэрлина…
Он остался для меня самым любимым и дорогим существом, как я и обещала ему тогда, стоя посреди дымящихся зданий и умирающих лекверов. Но на следующий виток моей жизни я так и не смогла его унести. Буквально через неделю после нашего появления здесь между нами состоялся разговор, навсегда обрубивший даже саму возможность продолжения отношений. Короткий, как пощечина и болезненный, как порез. После него Дэрл звонил еще пару раз, но общение сократилось до нескольких фраз, большую часть которых составляли приветствия и прощания. И клянусь, я не жалела о случившемся.
Стряхнув с себя воспоминания, я улыбнулась Гервену:
— Уверена, крашеный, уверена. Ладно, сколько там осталось до регистрации?
— Три часа. Готовься, милочка. Еще немного, и тебя окольцуют, как подопытную птицу. А потом обрежут крылышки и оставят следить за гнездом.
— Лида? — в комнату просунулась голова Мэрке, — Там уже внизу все собрались. Сейчас будут выкуп невесты устраивать.
— Скажи, чтобы будущий муженек не жадничал, — хихикнул леквер, — А то я свою дорогую подругу за медный пятак отдавать не намерен.
— Уж скажу! Да, и еще… там тебе записку передали, — элема подозрительно опустила глаза. А меня от ее тона словно окутало ледяным ветром. Эх, не станет Мэрке просто так смущаться, не в ее это привычках.
— Что за записка? — пытаясь придать голосу былую веселость, откликнулась я. Даже перед зеркалом крутанулась для большей убедительности.
Девушка молча протянула обычный тетрадочный лист, сложенный вчетверо. Пожав плечами, я развернула записку. На ней было написано всего три строчки:
"Не жди меня сегодня на церемонии. Я не смогу на ней присутствовать. Когда ты будешь говорить ему: "Согласна", — мой самолет уже будет в воздухе. Будь счастлива, Лида. И помни, что всегда незримо остаюсь с тобой. Твой Дэрлиан, на сей раз не Сотворитель".
— Что с тобой? — Гервен обеспокоенно коснулся моего плеча, стараясь заглянуть в написанное, но я двумя резкими движениями разорвала лист на неравные кусочки и глухо ответила:
— Все в порядке.
И, не обращая внимания на друзей, первой вышла из комнаты.
…Черная завеса над пещерой окончательно растаяла, обнажив остовы зданий и тела своих многочисленных жертв. И тогда белая птица, чем-то похожая на чайку, сложила крылья и бросилась вниз, туда, где остался лежать Эвирикус, последний из рода великой Есерии. Но вместо того, чтобы разбиться, "чайка" на максимальной скорости врезалась в грудь темному, пронзая ее бесплотным духом.
Эвирикус открыл глаза и улыбнулся. Маленький светлячок почти у самой границы между потолком и стеной пещеры загорелся чуточку ярче. Теперь он знал, что стоит позвать его, и он обязательно отзовется, точно так же, как сияющая над Эверет-э-Ренн утренняя звезда. Рик, по прозвищу Сархард, названный темным за то, что мог говорить на одном языке с нежитью, сидел рядом с опрокинутым столом и глупо улыбался.
Он выполнил свой долг…
13.09.09 — 20.05.10
