Антонина Клименкова - Тень Радуги
— Заметь, — добавил Хорник великодушным тоном. — Я мог бы и не давать тебе выбор, ты и так всецело в моей власти. Но я не хочу снова портить пытками твое прекрасное тело. Я не хочу, чтобы ты терял попусту свою драгоценную силу. Я хочу, чтобы ты использовал свое колдовство для меня. Ты видишь, демон, я стал стар и дряхл! Время не пощадило меня. Разум укрепился в бесценных знаниях — но похоже, годы мои на исходе. Так обидно умереть, не успев воспользоваться накопленной мудростью!.. Но если ты не станешь капризничать и признаешь меня своим господином, ты сможешь исцелить меня от старости. Избавишь меня от оков времени — и я обрету бессмертие! Поверь, я сумею с толком распорядиться вечностью — даже нескольких столетий мне будет мало.
Годы на исходе?.. Иризар дернул уголком рта. Этот монах не знает, о чем просит!
— Согласен, — выдохнул демон.
Чтобы расслышать это сладостное, желанное слово, Хорник приблизил ухо к самым губам демона. Сияя безумной радостью, недоверчиво взглянул своими белесыми, водянистыми от старости глазами в яркие, переливающиеся стремительной радугой глаза пленника.
— Поклянись, Иризар! Поклянись своим именем! — велел аббат, потирая руки. — Поклянись, что отныне будешь служить мне до самой смерти! Обещай, что сделаешь мое тело молодым, как в годы юности! Как тогда, когда мы с тобой встретились впервые!
— До самой смерти? Клянусь, — спокойно ответил Иризар. — Через мгновение ты себя не узнаешь! Ты хочешь этого? Так дай руку и подойди ближе... Еще ближе!
Аббат придвинулся еще, вцепился в по-прежнему прикованные к подлокотникам руки демона, переплел с его свои жирные пальцы, сжал с надеждой на чудо. Иризар брезгливо скривился. Но так проще всего, и нужно спешить.
— Светлые Небеса! — восторженно прошептал аббат. Он воззрился на свои руки — вздутые вены, оплетавшие тыльную сторону ладоней, стали не видны под разгладившейся кожей, пропали старческие пятна, изъеденные грибком ногти заблестели, с пальцев исчезла узловатость, они выпрямились и налились силой настоящей молодости. — Светлые Небеса! Ты правда это умеешь!
Хорник метнулся к столу, схватил зеркало, уставился на собственное лицо — без морщин, яркие глаза сверкали, губы вновь налились вкусом юности. Он сдернул с головы капюшон... Но череп по прежнему покрывали редкие седые волосы. И зубы остались источенные, тронутые гнилью.
— Ты решил обмануть меня этим фокусом?! — Хорник разъяренно бросил зеркало на пол.
Иризар презрительно усмехнулся. Даже этот "фокус" дался ему нелегко, он поморщился от подкатившей к горлу тошноты. Отвратительно, что ему предстоит еще вынести...
— Разве за такой краткий миг я смогу стереть то, что сотворили с тобой сорок три года? — произнес демон. — Имей терпение, я же не всесилен! Если ты позволишь продолжить, я смогу вернуть молодость не только внешнюю, но и твоим дряхлым потрохам. Я смогу сплести наши души в одну, перелью в твое изношенное тело новые силы... Но учти — ты готов мне довериться полностью? Доверить свое тело, как доверяли мне Исвирт или Гилберт? Если нет — я буду бессилен тебе помочь.
— Доверять тебе? Доверять демону? — вскинул густые брови Хорник. — Зачем же я буду тебе доверять, если я могу просто приказать тебе повиноваться!
— Как скажешь, — повел плечами Иризар.
Хорник слишком хотел стать бессмертным. Он оседлал колени пленника, расстегнул ошейник, схватился руками за плечи, больно вцепившись пальцами.
— Еще ближе! — повторил свой приказ демон.
К сожалению, чары, заставившие аббата увериться в чудо вернувшейся молодости, не действовали на самого демона. Иризар по-прежнему видел Хорника в истинном обличии — и это усложняло его задачу. Он должен был справиться с собой, прежде чем прижался губами к дряблому рту монаха — заставив разжать челюсти, принялся с жадностью пить дыхание. Старик изумленно замычал, но не вырывался, уверенный в своей непроницаемой защите, с наивностью ожидая чуда, наоборот подался вперед. Его душа словно сама стремилась покинуть изношенное тело.
Через мгновение пальцы его разжались, тело обмякло, повалилось всей тяжестью на демона. Покинутая душой, опустошенная, лишенная до последней капли жизненных сил — оболочка превратилась в тлен. Только корона, звякнув, упала на пол. Поверженный враг рассыпался прахом по коленям, испачкав одежду, прилипнув к дорожкам густых слез на щеках. Изо рта демона пролилась струйка серого пепла, он закашлялся, выпуская из легких облако пыли.
— Старый идиот! — прохрипел Иризар.
Он с трудом сдерживал тошноту — едва успел справиться с кандалами. Освободившись, буквально выпал из пыточного кресла на пол, скорчился. Отравленная душа аббата была ядом хуже, чем то дурманящее зелье, что вылилось с черными слезами. Его выворачивало наизнанку, из горла выхлестывалась нестерпимая горечь, почти смола, вязкая, душащая.
Но несмотря на ядовитый вкус, это всё же была душа. И понемногу, через отвращение, но демон усваивал новую, влившуюся в него силу.
— Тоже решил поживиться монахами? — сыто икнув, спросила Сильг. — Вижу, тебе попался самый невкусный.
Иризар не услышал, как дракониха вышибла двери. Она ввалилась в подземелье, натужно отпыхиваясь, переваливаясь с лапы на лапу, неся набитое человечиной брюхо.
— Убью!.. — хрипло пообещал демон, вытирая подбородок рукой. Всё равно весь в чертовом зелье и прахе.
— А что? — оскалилась в сытой улыбке Сильг. — Я ничего и не видела! Ну, подумаешь, малость не повезло, гадость проглотил — с кем не бывает?
Она с любопытством подняла с пола одну корону, отряхнула от праха. Осторожно поддела коготком вторую с волос демона, принялась задумчиво сравнивать.
— Я тоже вот не сдержалась. Когда меня сюда монахи притащили в сетях, я так была зла! Так зла!.. Ну и разговелась. Монахи же такие жирненькие, мягонькие, дебелые, совсем не жилистые, не костлявые — не то что крестьяне...
От ее слов демона скрутило с новой силой.
— Пожалуй, — заметила Сильг, — прежде чем пойдем освобождать Дакса с Дэв-ханом, а заодно короля с герцогиней, тебе стоит заглянуть к святому источнику и хорошенько отмыться.
***
Ведьма отошла к окну. Пусть влюбленные вдоволь наговорятся, ее же это никоим образом не касается. Только их многозначительные взгляды были выразительнее, чем любые слова. Даже как-то совестно оставаться в комнате. Но ведь она не подглядывает, а присматривает! Не такое сейчас время, чтобы проявлять излишнюю деликатность...
Морок над домом благодаря пожертвованным бусинам от зонта держался крепко, за это ведьма могла не волноваться. Правда, лекарское колдовство и поддержание защитных чар потребовало от нее много сил — и даже вид бродивших под окнами чудовищ не мог испортить ей аппетит. Впрочем, похоже, что от переживаний кот принцессы тоже зверски проголодался, он с удовольствием составил ведьме компанию.
