Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – герцог
Я взревел в последнем усилии:
– Мир народам, земля – человеку!
По мне били тяжелыми булавами, я уклонялся, принимал удары на щит, давая соскальзывать под углом, сам отмахивался мечом и ломился к черному трону.
Издали, словно из другого мира, прозвучал вопль:
– Не подпускайте его к короне!.. Остановить любой ценой…
Это мне знакомо, мелькнула мысль. Любой ценой… Чувствуется, что и этот мир сотворил Господь, Михаил не врал. Те же императивы. Любой ценой, потерь не считать… пленных не брать…
Опрокинутые полулюди визжали и хватали за ноги. Я отшвырнул пинками, перепрыгнул, подошвы скользят по ступенькам, залитым кровью.
Корона блистает грозно, как диковинный алмаз, занесенный на землю из глубин вселенной. Я резко ухватил, злой и раскаленный дикой схваткой. От пальцев по руке стрельнул острый, но странно приятный холод. По телу прошла судорога, изогнула дугой, все жилы напряглись, вот-вот лопнут, но мой жар пересилил, напряжение спало, я ощутил невероятную тяжесть короны, будто поднимаю горный хребет, и в то же время странное ощущение в пальцах, словно эта вещь легче перышка.
Леопольд вертелся, как вьюн, рубился бешено, но теперь вбегающие в зал со всех сторон чудовища остановились, застыли и медленно начали пятиться, опуская оружие.
Леопольд воткнул меч в горло ближайшего противника, оглянулся, с головы до ног настолько забрызганный кровью, что выглядит вынырнувшим из бассейна с кровью.
– Я думал, – прокричал он, задыхаясь, – здесь и закончим!
– Мы и закончили, – ответил я. – Все, уходим!
Он посмотрел по сторонам, мы в широком кругу из закованных в сталь чудовищ, в двери протискиваются все новые и новые, прибежавшие издалека.
– Назад так легко не проломиться.
– Мы и сюда не совсем легко, – пробормотал я. – Но вот она, та самая чертова корона…
Он посмотрел на нее с восторгом в блестящих глазах.
– Это из-за нее такая резня?
– А как иначе? – ответил я. – Любая резня из-за корон и женщин. А если уж совсем дураки, то из-за женщин и корон.
Он не отрывал взгляда от короны.
– Ну… надевайте, сэр!
Я покачал головой:
– Нет.
– Почему? – спросил он. – Нужна церемония? Смотрите, они все смотрят. И ждут. Как только наденете, вам станут повиноваться все эти жуткие твари!
– Уверены? – спросил я с сомнением.
– Абсолютно, – заверил он. – Разве вы сами не видите?
Он смотрел с восторгом, я сам ощутил сильнейшее желание все-таки напялить корону на голову, даже руки дернулись, но снова всплыло лицо Илларианы, я как наяву услышал ее молящий голос и с огромным трудом ухватил свое «я» за горло и придушил слегка, а потом еще и протоптал ногами, чтобы не лезло под руку.
– И кем я тогда стану?
Он спросил жадно:
– Разве важно? Зато сможете повелевать всем этим миром! Смотрите, все эти ждут!
Я посмотрел на чудовищ, среди них и люди, почти не изменившиеся, что значит, переступившие грань недавно, но все больше таких тварей, что даже огры перед ними красавцы. В двери едва протискиваются громадные монстры, одной массой задавят, а еще там за стенами наверняка остались совсем уж гиганты, для которых вход узковат…
– Нет, – сказал я с усилием. – Для моей головы эта штука маловата.
Леопольд захохотал:
– Что? Корона Властелина всего Темного Мира?
– А что? – спросил я. – Разве это много?
Его глаза сузились, когда я с невероятными усилиями, борясь с самым сильным противником на свете, самим собой, сунул ее в заплечный мешок и торопливо, пока не передумал, перебросил его на спину.
– Странный вы человек, сэр Ричард…
– Чем страннее, – ответил я, – тем для Господа лучше. Он одинаковых не очень любит. Он и нас делал поштучно.
Он подчеркнуто благочестиво перекрестился и сказал громко:
– Во славу Господа!
– Аминь, – сказал я. – В самом деле аминь.
Он настороженно смотрел, как я отстегнул кармашек на поясе и вытащил блещущий острыми искрами камень.
– Что это?
– Самое великое богохульство, – пообещал я горько. – Если я все понимаю правильно.
В детстве в своем далеком срединном я всегда с замиранием сердца смотрел, как герой, окруженный врагами, бросается с горящим факелом в пороховой погреб, и спрашивал себя в смятении: а сумел бы я вот так? Или направить горящий баггер на плотное войско противника?
И сейчас не знаю, если честно. Но если вместе с собой уничтожить целую звездную цивилизацию, что намерена истребить все человечество, то да, потому что человечество – это я сам. Пусть меня не будет, но я буду в нем…
Камень Яшмовой Молнии лег на то место, что занимала черная корона, плотно и уверенно. Я с замиранием сердца ждал, чутье подсказывает, что именно так нужно сделать, но чутье легко и сбрешет, ему что, а так вообще-то должны быть некие ключевые слова, движения, надо что-то сделать…
Леопольд тоже смотрел с ожиданием, а у его ног раненый зомби судорожно задвигался, начал отползать от нас. Еще несколько оглушенных или недобитых пытались подняться, в их движениях такой ужас, чего я никак не ждал от живых мертвецов.
Плотная стена монстров, что окружили нас, дрогнула и подалась назад. В их движениях ощутился животный ужас, нерассуждающий страх, что выгоняет из нор даже муравьев и заставляет их бежать от места, где вот-вот взорвется вулкан.
В дверях началась давка, все стремятся вырваться из зала как можно быстрее, словно здесь сейчас произойдет нечто ужасное.
– Чего это они? – спросил сэр Леопольд.
– Что-то чуют, – предположил я.
Леопольд быстро посмотрел на них, на меня.
– Что-то будет еще?
– Похоже, – сказал я. – Животные чуют лучше нас.
– Тогда надо и нам?
– И как можно быстрее, – сказал я.
Камень медленно покраснел, вокруг него заструился воздух, затем раскалился до оранжевости, однако сиденье оставалось таким же черным.
Монстры выли, некоторые вслепую стукались головами в стену, но остальные удирали молча, слышен только скрип костяной брони, скрежет, хруст и хриплое дыхание сотен крупных зверей.
Трон, черный, как сама смерть, поглощает блеск Камня, а тот медленно, но неуклонно разбухает в размерах. От него пошел сухой жар, из оранжевого стал ослепительно белым, наконец, заблистал так, словно превратился в осколок солнца.
Я отворачивался, пятясь, не в силах смотреть на неистовый блеск, затем повернулся и ринулся к ближайшему выходу, врезался в спины ближайших монстров. Мы выскочили вместе, дальше нас гнал нерассуждающий страх, пока я не переломил в себе тварь и не заставил остановиться.
Леопольд споткнулся, грохнулся с хриплым криком и шумно скатился вниз по ступенькам. Монстры убегают в панике, но он посмотрел на меня и с трудом уперся обеими ногами в землю. По его лицу я понял, что тоже пришлось побороться, но зато теперь гордо вскинул голову и красиво бросил ладонь на рукоять меча.
