Марина Дяченко - Медный король
– Что решили старейшины?
– Послали нас к тебе. Если ты верен… если твои слова остаются в силе – готовься к бою. Ты, твои люди. Твой маг.
– Мои слова остаются в силе, – сказал Развияр.
* * *Он проверил посты.
Он жестом остановил Лукса, который очень хотел поговорить:
– Потом.
Поднялся на башню. Яска лежала. Ей опять было нехорошо. Развияр присел на краешек кровати.
– Началось? – тихо спросила Яска.
– Да.
– Лукс хотел меня увезти.
– Как?! – Развияр растерялся.
– Спасти меня и ребенка… отправить в дальние пещеры. Сам хотел остаться с тобой.
Развияр долго молчал, сжимая и разжимая кулаки.
– Он думал о моей жизни, – тихо сказала Яска. – Он меня любит.
– А я тебя не люблю?!
– Ты думаешь только о победе.
– Да. Потому что эта победа будет и твоя тоже. И нашего ребенка. Мы не можем не победить.
Яскин взгляд просветлел:
– Ты бросаешь меня в бой, – сказала она с нежностью. – Меня, слабую беременную бабу.
– Неправда. Мы вместе идем в бой: я воин, ты маг.
– Вот за это я всегда буду тебя любить, – она прикрыла глаза. – Тебя, а не Лукса. Который отдаст за меня и жизнь, и честь, и победу… Выйди, мне надо одеться.
– Я собирался сшить тебе новое платье, – пробормотал он, поднимаясь.
– Мне сшили платье, – она слабо улыбнулась. – Пока ты собирался, Лукс обо всем позаботился, привел портного… И платье, и зимний плащ с оторочкой. Отправляясь на смерть, я хочу выглядеть, как благородная госпожа… Шучу, шучу. Мое новое платье достойно нашей будущей победы.
Она рассмеялась. Что-то в этом смехе не понравилось Развияру: горечь?
* * *Над плоской равниной посреди Нагорья кружился первый снег. Всадники стояли бок о бок; у каждого на голове был шлем, на плечах – латы, за спиной – щит. Бойцы передового отряда сжимали по мечу в каждой руке: всадники верхом на своих братьях казались четверорукими. Вдоль флангов стояли арбалетчики. За подвижным укреплением из окованных железом бревен засели пешие лучники, среди которых было много женщин. Все нагоры, способные носить оружие и не желающие власти Императора над собой, выдыхали белый пар в морозный воздух этого утра.
Отдельным небольшим отрядом стояли стражники из замка. Мрачно смотрели перед собой. Сотник Бран смотрел на мир сквозь прорези в шлеме – старый калека, он был почти бесполезен в этом бою, но все-таки явился.
Земля подрагивала, и все сильнее становился встречный ветер. Противоположный конец поля был покрыт туманом, и он сгустился не сам по себе. Белую пелену держала умелая рука: маг до поры до времени скрывал свое войско, и нагоры не видели ничего, кроме белого марева.
Потом туман раздернулся, как шторы, одним порывом ветра. И те, кого он скрывал, одновременно тронулись с места. Задрожала земля.
* * *Белая вода казалась плотной, как камень, а песок – зыбким, почти прозрачным. Яска шла вдоль берега, увязая на каждом шагу. Казалось, перстень на пальце причиняет ей нестерпимую боль.
– Здесь, – запнувшись, она остановилась. – Я не могу… этого коснуться. Кто из вас?..
Лукс вошел в ледяную воду, не снимая седла и стремян.
* * *Многие когти вонзились в каменную крошку. Многие кулаки судорожно сжались. На строй зверуинов медленно, будто разгоняясь, надвигалась армия пеших, закованных в железо, с копьями такими длинными, что их невозможно было удержать одному человеку. Над головами у железной армии кружили, как смерч, десятки крылам.
Нагоры смотрели, приподнявшись на стременах. Смотрели, припав на задние лапы. Смотрели, желая вытереть пот с лица и натыкаясь ладонью на забрало шлема. В том, что наступил конец, ни у кого в этот час не было сомнения.
Их заманили в ловушку. Но, однажды выйдя на безнадежный бой, они будут драться, пока не умрут. Их тела удобрят землю для чужих народов. И не останется детей.
* * *Лукс вынырнул в третий раз. Белая вода стекала по его слипшимся волосам.
– Я ничего не вижу, – он закашлялся. – Здесь глубоко…
Яска не открывала глаз:
– Ты близко. Попробуй дальше от берега. Это здесь.
Развияр вошел в воду по колено. Его трясло; он чувствовал, как содрогается земля, как подергивается воздух – будто шкура больного животного.
– Скорее, Лукс.
– Попробуй сам – скорее!
Зверуин нырнул. Берег был пуст – только группа старейшин, самых дряхлых и немощных, стояла поодаль, тесно прижавшись друг к другу.
– Жаль, что я дожил до этого дня, – шепотом сказал один.
Лукс долго не показывался. Волновалась белая вода. Стояли горы, встречая восходящее солнце. Мягкие линии ближних холмов подчеркивали острые вершины дальних скал. Цвета менялись непринужденно и естественно, перетекая из синего в фиолетовый, из желтого – в нежно-розовый. Развияру вспомнились мосты над городом Мирте.
Яска застонала, прижав ладонь к животу.
* * *– Стоять, – прохрипел однорукий вождь в центре строя. К обрубку руки у него был привязан круглый щит. – Стоять, пока нет команды… Ни шагу назад! Стоять!
Железная армия приближалась. Частоколом щетинились копья. На каждое можно было нанизать по десятку вражеских тел.
– Ой, мама, – сказал под шлемом Далекий Свет.
Гонец-Под-Вечер сжал коленями его бока.
* * *Лукс вынырнул, задыхаясь. У него в руках был обрывок материи – лента с пришитыми железными колечками.
– Да, – выдохнула Яска. – Сюда.
Лукс выскочил на берег. От его боков валил пар. Он бросил находку на песок перед Яской – как будто эта вещь жгла ему ладонь.
– Что это? – спросил Развияр.
– Женское украшение, – Лукс кашлял. – Всего лишь… Лента для волос.
Яска в ужасе пятилась от того, что лежало на песке.
– Шуу, – прошептала она. – Император… Это же…
– Что?! – выкрикнул Развияр.
Лента, много лет покоившаяся на дне озера, похожа была на полоску человеческой кожи со вшитыми стальными кольцами.
– Это украшение его жены, – прошептала Яска. – Той самой… Это ненависть и омерзение… проклятие бесплодия на всех, на всех… выросшее из его любви. Чудовище… чудовище…
– Делай что-то! – рявкнул Развияр, прерывая ее причитания. – Делай, не смотри!
Яска скорчилась, прижимая ладонь к животу, и протянула перед собой руку с перстнем.
* * *– Вперед, – сказал однорукий вождь. – До встречи на зеленой равнине.
В воздух взвилась туча стрел. Крыламы перестали кружить; развернувшись к врагу, расправив крылья, они ринулись вниз.
* * *Мокрая, тусклая лента со вшитыми в нее железными кольцами корчилась на песке. Рядом корчилась Яска, прижав левую руку к животу, правую протянув перед собой. Перстень то вспыхивал ярко, то тускнел, будто подернутый бельмом.
