Павел Торопов - Каменный меч
Неожиданно молодой капитан сжал губы и громко выпалил, пустив по залу удивлённый ропот:
— Если наш враг настолько могущественен, что может разрушать скалы только для отвлекающего манёвра — два корабля нам ничем уже не помогут!
— Месяц. — тяжело произнёс советник Хардарин и, вновь выпростав кулак из чёрного рукава, подпёр им подбородок. — Месяц на северном штрафном посту.
Многие сидящие за столом и стоящие вокруг удивлённо посмотрели на даоттара Чёрного клана. Северный штрафной пост означал глухую каменную клетушку полтора на два метра с небольшой дырой для отходов в одном из углов. Из многокилометровой пропасти под дырой постоянно дул ледяной ветер.
— Есть — месяц на северном штрафном посту, Великий Совет. — непроницаемо произнёс Крондин. — Разрешите идти…
— Нет, не разрешаем. — вновь вступил в разговор Магнут. — Наказание поедешь отбывать, когда скажут — сейчас не то время, чтобы морозить пилотов. К тому же, как я только что сказал — ты ещё и свидетель. Ты видел панораму разрушений, видел сверху, как всё происходило. Не заметил… чего-нибудь необычного? Гигантских растений, к примеру?
— Гигантских… нет, советник Магнут. Правда… — Крондин задумался, — с боку обрыва скалу иногда будто что-то распирало и выталкивало, выбрасывало куски в море. После чего площадка наверху проваливалась вниз. Ничего подробнее не могу сказать.
— Что ж… значит, вопрос остаётся…
— Вряд ли ошибусь, Великий Совет… — вновь заговорил главный энергетик Гвулид, — если скажу, что раньше о таком не слышал никто. Даже Лес, известная природная аномалия, не извес… что, советник Дабнур?
— Троэндор дун Лард… — повторил даоттар Синего клана, смотря в пространство. — Его тело прибыло оттуда около недели назад. Мы все видели процессию с балкона…
— Троэндор… — проговорил советник Хардарин, казалось, высекая каждый звук на камне. — А кто ещё оттуда приехал? Кто-нибудь сопровождал его?
Несколько секунд все молчали, но затем от стоящих вокруг донёсся хриплый голос:
— Да, Великий Совет. — к столу подошёл старый гном со шрамом через всё лицо. Он был одет в чёрный мундир, на груди блестела серебром ромбовидная бляха. — Там был человек. Высокий, светловолосый… в необычном зелёном мундире… скорее даже, полевой форме. И с пёстрой перевязью через грудь.
— Я тоже видел его. — неожиданно сказал Крондин, удостоившись множества удивлённых взглядов. — С палубы, когда мы подлетали к скале… к тому, что оставалось от Птичьего Карниза. Он… провалился в пропасть.
И вновь молчание завладело залом. В этот раз оно было максимально близко к стоявшему в самом начале заседания. Та же растерянность, оглушающая всё сильнее и сильнее.
Как ни странно, на сей раз, молчание было прервано не членами Великого Совета, а звуком стремительных шагов, раздавшимся от двери.
— Великий Совет. — Тиндул вновь коротко поклонился. — Мейстер Гвулид, хорошо, что ты здесь. В завалах под Птичьим Карнизом кое-что нашли, и энергетики очень всполошились. Говорят, что это какие-то растения, особенно отмечают, что они сохранились в целости. И их немало, целый клубок. И ещё, может, это тоже будет важно. Похоже, что внутри клубка нашли человека. Он без сознания, но жив.
Глава 6
Невидимый в кромешной тьме камень ткнулся под ногу, смешав шаги. Крондин выругался сквозь зубы, но сделал это машинально, без особенного раздражения. Он давно привык к этому месту и здешним неудобствам.
Формально, этот район ещё считался частью Рифтрана, но на самом деле, столица, казалось, делала всё возможное, чтобы подобного впечатления не возникало. Пролёты лестницы, ведущей вниз от восточных окраин, ещё были более-менее освещены и ухожены, но уже после спуска, через пару десятков шагов по прямой, мало что вокруг напоминало поселение гномов. Одиночные факелы боязливо пытались отогнать окружающую тьму, выхватывая из неё угрюмые массивы дикого камня. Никаких прямых линий и соразмерных узоров, даже дорога была ровной лишь настолько, чтобы ходьбу по ней не принимать за лазание. Оставляя в таком месте островки искусственного света, город будто выполнял какую-то давнюю повинность, а в остальном усиленно делал вид, что здесь никто не живёт и не бывает.
Как и многие демонстративные жесты, этот лгал в главном, однако, кое-что говорил о действительном положении вещей. Те, кто бывал здесь, не горели потом желанием об этом рассказывать. Окружающий мрак вполне устраивал их. Не только потому, что скрывал, но и потому, что соответствовал внутреннему состоянию. Сюда редко приходили без крайней нужды. И почти никогда — в хорошем настроении.
Молодой гном пересёк очередной пузырь пляшущего света, вновь оказавшись в объятиях темноты. Крондину, в отличие от многих, случалось приходить сюда без нужды и в хорошем настроении, но сегодня и наследник Чёрного клана ощущал, что тёмные места тропы созвучны ему гораздо сильнее светлых.
Он вновь и вновь прокручивал перед глазами тот эпизод — маленькая зелёная фигурка посреди агонизирующей скалы. Крондин помнил, как человек в какой-то момент посмотрел вверх и встретился с ним взглядом. А потом совершил умопомрачительный прыжок, перебросил маленького ребёнка матросу на канате и скрылся в разверзшейся пропасти.
Всё произошло очень быстро. Говоря по совести, слишком быстро, чтобы можно было делать серьёзные выводы. Но всё-таки ребёнок никак не выходил у Крондина из головы. Всё остальное могло быть обманом, маскарадом злодея, каким-то образом связанного с крайне могущественной и разрушительной магией. Но зачем тот человек спас ребёнка? Зачем это делать, если обрекаешь на смерть десятки таких же?
Последние два дня выдались очень тяжёлыми и суетными. Воздушный корабль почти круглосуточно работал, исследуя труднодоступные участки разрушений и патрулируя близлежащие районы. За это время Крондин узнавал лишь обрывочную информацию. О том, что найденного человека изолировали и собираются допрашивать. О том, что гипотеза связи найденных растений с таинственным Лесом вроде бы подтверждается.
В днях, прошедших с катастрофы, было гораздо больше эмоций, чем фактов. Горе, страх и мучительная, беспомощная растерянность наполняли воздух, пропитывали его насквозь. Они мешали думать, взращивая внутри самые мрачные настроения и облекая их в плоть.
Так было и с Крондином. Мрачная уверенность созрела в нём и разрослась, не давая покоя.
Крондин не верил, что человек в зелёном виновен в произошедшем. Он мучительно переживал это неверие, обильными порциями вливая в себя страх и ярость. Потому что подозревал даоттара Чёрного клана. Своего отца.
