Раиса Сапожникова - Мой замок
Выскочив из-за стола, он помчался через зал к выходу, на бегу откликаясь на приветствия своих многочисленных слуг-приятелей.
Можно было не сомневаться, что обида старого Джона не продержится дольше получаса, а потом они с Родериком станут закадычными друзьями.
– Этот мальчик – такое сокровище, тихо сказала мужу Леонсия. – Я так понимаю, почему ты не согласился его оставить, и почему его мать последовала за нами, несмотря ни на что. Я тоже ни за что не хочу расстаться с ним.
– И я не хочу. Ни за что! – с улыбкой отвечал сэр Конрад. – Так же, как с моей красавицей Хайде.
Упомянутая красавица смущенно зарделась, застигнутая на чересчур пристальном внимании к серым очам Мак-Аллистера.
Рядом сейчас не было ее наперсницы Атенаис, сидевшей невдалеке с мужем, с нынешнего дня – конюшим крепости Арден. Девушки переглядывались в течение всего обеда.
Тесс, конечно, была в курсе сердечных симпатий барышни. Не были они тайной и для самого рыцаря, слишком уж большой опыт имел он, полжизни проведя среди молодых дам.
Впрочем, ничего, кроме пристальных взглядов, Хайди себе не позволяла. По крайней мере, на людях, и в этом леди Леонсия была уверена полностью. Так же, как в рыцарской верности самого Торина.
Обед кончился, и лорд Арден, царственно и учтиво поклонившись оставшимся за столами, покинул зал вместе с женой и дочерью.
Столы слуг еще долго не опустели – уставшие за весь день мужчины пользовались случаем расслабиться, поболтать, полюбезничать с хорошенькими особами женского пола, женами и подругами.
Слабое вино, поданное к столу, способствовало скорее ленивому расслаблению, чем возбуждало усталый мозг, и в зале было довольно тихо, что позволяло семье лорда спокойно отдохнуть в их спальнях. В другой раз, может быть, неугомонная Атенаис вздумала бы потанцевать, но сейчас и она, и рослая светлокосая Эльфрида, и нежная смуглая Эвлалия удовольствовались простой пищей, кубком вина и подчеркнуто вежливым вниманием мужской части прислуги.
Ни от кого не укрылось, что хотел сказать граф Арден, обращаясь к своим вассалам перед обедом и называя своих слуг “Мастер Ладри” или “Мистрис Олуэн”.
Хотя бедная валлийка была этим просто-таки ошеломлена. Ее величали “мистрис” в первый раз за всю ее не очень долгую жизнь, и от этого, а может, и от кубка вина, девочка слегка опьянела. Иначе разве осмелилась бы она поднять глаза на самого что ни на есть благородного рыцаря, что сидел в двух шагах? Она даже подслушала что его звали Годвин.
Сэр Годвин, настоящее уэльское имя. Наверно, он из какого-нибудь знатного рода, и родился в огромном каменном маноре, вроде того, где она сама родилась... Не внутри, а снаружи. Рабыня-мать ей показывала, где именно – в углу старого хлева, куда ей позволили заползти перед самыми родами дочки...
Девушка помотала головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Матери уже нет, а ее продали в крепость Арден, и еще как хорошо, что тетка Барбара – мистрис Барбара – такая добрая женщина. Хотя, конечно, если бы девочку привели в замок месяцем раньше, не миновать бы ей жестоких рук колдуна-лорда, которого как раз тогда король велел схватить и повесить. Ей рассказывали, как он поступал с молодыми женщинами, лучше не вспоминать.
Лучше просто смотреть на красивого молодого воина и даже неожиданно встреться с ним глазами... Ух... Он смотрит, как будто ему и вправду приятно ее увидеть... улыбается и встает!..
– Мистрис Олуэн, – сказал Годвин ап Райс, кланяясь покрасневшей от его внимания девушке. – Ваше имя показвает, что вы из Уэльской земли.
Он умолк на секунду и продолжил уже по-валлийски:
– Как чудесно встретить землячку в первый же день прибытия. Ведь так далеко до нашей страны, отсюда не менее недели пути...
– Больше, – перебила Олуэн неожиданно для себя. – Больше трех недель...
– Разве? – огорчился молодой рыцарь. – А мне сказали... То есть я был уверен, что стоит проскакать пять или шесть дней по хорошей погоде, и я увижу холмы Тифеда.
– Проскакать... – Олуэн смутилась. Прикуси язык, подумала она. Да, если проскакать, да в погоду, да на хорошем коне... А она шла за повозкой, привязанная за ошейник длинным ремнем. По колени в холодной грязи, в дождь и ветер.
– Господин совершенно прав, – опустив глаза, сказала она. – Прошу простить. Да, Уэльс близко. А что, господин желает уехать? Скоро?
Любопытство заставило ее забыть стеснение.
Годвин покачал головой.
– Я служу лорду Ардену. Он обещал, что отпустит меня домой, но не сразу.
– Господин из знатной семьи? – девушка сумела преодолеть робость служанки перед благородным, может быть, потому, что они разговаривали на ее родном языке.
– Моя семья жила в Райсдоуле, это на востоке Тифеда. Но я почти забыл, где это. Меня увезли маленьким, лет восьми, и с тех пор я не видал родных мест. Там теперь должны жить мои родственники.
– Райсдоул... Я слышала это слово. Когда я была маленькая, оттуда приезжали за сидром. Мы давили сидр, а хозяин продавал его другим господам...
Они оба стояли между столами, а остальные слуги и рыцари все еще сидели, заканчивали обед, разговаривали вполголоса между собой и не обращали внимания на служанку, беседующую с благородным без всякого почтения.
Только добрая Барбара, уставшая за день не менее самой Олуэн, поглядывала изредка на свою подопечную, но не вмешивалась. Наверное, новый лорд ввел новый порядок. Мистрис Барбара, подумать только! А она привыкла за всю жизнь только к кличкам. “Барба” кликали ее в юности, за по-мужски плотное тело и не слишком нежное личико. Зато ее не изнасиловал лорд и не продал кому-то в рабство. Даже замуж не выдал, велел только приставить к кухне, а уж готовить она сама научилась.
Не всем дана красота, как этой девчонке Олуэн. Хотя девушка она справная, не ленивая, помогает умело и сноровисто, все можно ей поручить...
Теперь в кухне новая власть. Этот господин Ладри, франк откуда-то из страны Лангер Док, что ли, он разговаривает не так, как мы, но понять можно. Сам вежливый, кланяется, как равной. Но лучше не перечить ему, он ведь у лорда, видать, в чести. Мастер Ладри, надо же. А готовить умеет! Не всякий справился бы с заданием наварить за час на сто душ, да еще рабам кашу, да чтобы и лорд с леди не кривились на простой суп, а ели все с аппетитом.
Барбара оглядела столы с профессиональным любопытством. Все блюда были пусты, миски выедены, кувшины с вином опустели тоже. Собак в замке пока нет, свиней тоже, так что объедки пришлось бы выкидывать, а хозяйственной Барбаре это всегда было поперек горла. И за столом самого лорда тоже все съедено. Это означает, что старший повар знал точно, сколько чего варить, сколько наливать и что оставить на кухне для тех, кто придет ночью после стояния на часах или забежит перехватить кусок хлеба с мясом в течение ночной службы... Однако хватит тут прохлаждаться, пора собирать посуду.
