Ольга Мяхар - Быть бардом непросто
— Добрый ты.
— А то!
Так. Это взял, это взял. О, носок нашел.
— Ну бывай.
— Не-э-эт!!!
Я застываю как вкопанный. Лицом к двери. На мне кто-то повисает, глухо рыдает и всхлипывает. Тонкие, но очень сильные руки обвивают талию, не дают сдвинуться с места.
— Это сейчас… что было? — спрашиваю ошарашенно.
— Не пущу! Пропадешь! Один-то-о-о.
Меня медленно, но упорно тащат обратно в комнату. По инерции иду, все еще удивляясь. Уши опускаются в стороны, глаза — по медяку, сердце вырывается из груди, напуганное выделенной организмом дозой адреналина.
— Вот. Садись сюда.
Вздрогнув, плюхаюсь на лавку. Он устраивается рядом и довольно на меня смотрит.
— Эм-м. Ты как себя чувствуешь? — щупаю его лоб.
Аид довольно жмурится, утыкается в мою ладошку.
Я понимаю — он псих. Стосорокалетний псих.
— Отлично. Только не уходи, — просит тихо.
— Почему? — тоже перехожу на шепот.
Мама говорила, что с психами лучше не спорить. Лучше сразу убить.
— Ну мне будет одиноко. — В ответ получаю крайне доверчивый взгляд.
— Тебя били?
— Кто?
— Селяне. Ну мало ли, староста зашел и врезал по башке поленом, пока я за водой ходил. Вот ты и дергаешься теперь.
— Нет. — Опять вздох. — Не били. Не уходи, а? Я сегодня быстренько нежить прибью, и мы дальше вместе поедем.
Задумчиво на него смотрю.
— Ты еще слаб.
— На нежить меня хватит.
Знаете… за меня еще никто и никогда не цеплялся. Обычно все ругали, пинали, бросали, предавали, хитрили. А если я начинал петь — ломали инструмент и с воплями волокли меня домой. Там выдавали порцию тумаков и меч, на худой конец — булаву. И снова выпихивали на тренировки. Помню, отчаявшись, я научился играть на пиле. Красиво получалось, но сыграть сумел всего пару раз. Потом пилу отобрали и выдали нечто тяжелое, острое, шипастое, способное издавать всего один звук: хрясь!
Ладно, я увлекся. Но, оказывается, это приятно, когда тебя держат за руку и убеждают, что не отпустят. Может, он хочет найти друга? Хотя о чем это я? Мы — темные — дружить не умеем. Но можно ведь попробовать? Ведь я не совсем нормальный темный, а он — явно ненормальный светлый…
На мысли о том, как мы с Аидом прыгаем по полянке, меня заклинивает. Так, стоп. Это надо прекращать.
— Ладно! — вырываюсь из цепких объятий, а то у меня уже ощущение, что я в его глазах являюсь чем-то вроде редкой плюшевой игрушки, которую принято таскать за собой, кормить кашей и тискать.
— Здорово! — Он тут же ложится обратно на кровать и устало закрывает глаза. — А может, мы тогда завтра пойдем на нежить? А сегодня ты поподробнее узнаешь о ней у селян. А то даже не ясно, кого мы там будем убивать.
— Мы?!
Правый глаз открывается и внимательно на меня смотрит.
— Я же болею.
— Да?!
— Да. Не вредничай. Тебе же не сложно пойти и расспросить старосту, а я полежу немного. И еды мне захвати, ладно?
Разворачиваюсь и вылетаю из дома. Я, блин, хоть и пацифист, но и темный эльф тоже! А он только что был на волосок от кровавой, долгой и мучительной смерти вследствие многочисленных ударов табуретом! Ибо другого оружия рядом просто не имелось.
Староста радостно пускается в объяснения, рассказывает взвинченному мне об ужасах местной трясины. Судя по всему, у конкретно данной нежити тысяча клыков, сплошные когти, жвала, челюсти, присоски, копыта, рога и просто огромные колючки, выпирающие со всех сторон.
К концу рассказа я уже буквально мечтаю увидеть эпическую битву Аида с монстром. Нет, я допускаю, что у старосты богатое воображение, но ведь даже если снизить его процентов на девяносто — все равно монстр должен производить неизгладимое впечатление.
— И где живет сие чудо природы? — спрашиваю, прочищая ухо мизинцем. Староста разошелся не на шутку: бегает по комнате, орет, брызгает слюной, прыгает, рисует угольком на печке и все описывает и описывает приметы монстра.
— Кто?! — не понимает он.
Отдышавшись, рискую сесть.
Жена старосты выскакивает из-за занавески и вручает ему кувшин домашней бормотухи, который тут же ополовинивается.
— Зверь лютый, нелюдь поганая, — поясняю я.
— А-а. Так в болоте и живет.
Класс.
— А точнее? Как Аид ее отыщет?
— Кто?
Он туповат?
— Эльф.
— А, дык, чего ж ее искать-то? Пущай эльф выйдет, по пояс разденется и нырнет. Она у нас уже дня два как некормленая — сама и приплывет.
Уверен, Аид будет от этого просто в восторге.
— Других способов познакомиться с нечистью нет?
Хоть бы не было, хоть бы не было.
— Нет, — отвечает важно мужик. — Можно, конечно, кого-то другого в болото кинуть. Но больно жалко.
— Это да, — киваю, шевелю ушами и задумчиво гляжу на потолок.
— А мне вот что интересно…
Кошусь на мнущегося старосту. Чего там еще?
— Вот такие волосы… они у тебя с рождения вверх растут?
— Да. Еще в утробе матери я колол своим ирокезом ее пузо.
— О-о. Это надо же, как она… жизнь-то уродует.
Хмуро на него смотрю, раздумывая, не обидеться ли всерьез.
— Да ты не переживай! Ежели налысо побриться, то и волосы нормальными покажутся, да и цвет ужо не такой срамной будет.
— Мне цвет нравится, — говорю тихо и мысленно протыкаю мужика копьем, как Творец кикимору.
— Да ладно. Видно же, что поганый. Даже кикиморы, уж на что дуры, и те такого не удумали бы.
Все. Я встаю и выхожу.
Ненавижу пацифизм.
В наш домик я вваливаюсь уже тяжело нагруженным снедью: в одной из изб кое-что спел, мне и отсыпали от щедрот. Жаль, денег не дали. Ну да ладно.
— Что это? — спрашивает умирающий голос с лавки.
— Еда! — с грохотом ставлю сумку на стол, из нее вываливаются фрукты и улетают под стол.
Светлый принюхивается и садится.
— Небось такая же, как вчера? Мясо пережарено, овощи незрелые, лук… ладно, давай.
Я тоже сажусь и начинаю есть, довольно похрустывая корочкой еще теплого домашнего хлеба и запивая его молоком.
— Фтор. — Аид говорит тихо и вкрадчиво, что меня напрягает. Я ожидал либо истерики, либо спокойного: «Спасибо». После чего светлый должен был подойти, сесть и приняться за еду.
— Что?
— Я не могу встать. Что-то с ногами.
Подозрительно его изучаю. Врет ведь. Хотя… лицо уж чересчур серьезное.
— Видимо, сил на выздоровление ушло слишком много. Кинь что-нибудь, пожалуйста.
Вздыхаю, встаю, набираю снеди и сгружаю все это ему на постель.
— Фпафибо. — Довольно мне улыбается.
— Пожалуйста.
