Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – герцог
Я сказал значительно:
– Принесут. У нас будет сильная воинская власть.
Его суровое лицо осветила скупая улыбка, сдержанная, мужественная, и сразу понятно, что истосковался по сильному вождю, по твердой власти, по амбициозному лидеру.
Я сказал решительно:
– Тянуть не будем. Все торжества откладываем. До.
– До чего? – спросил он.
– Просто «до», – ответил я значительно. – Там видно будет.
Он сказал быстро:
– Я распоряжусь насчет коней.
– Сколько нас?
– Не больше дюжины, – отрапортовал он. – Может быть, чуть больше за счет попутчиков, но до замка Альтенбаумбурга с вами доберется как раз дюжина… или чуть меньше.
– Прекрасно, – сказал я. – Как только соберетесь – выезжаем немедленно.
Он ушел быстрой целенаправленной походкой. Придворные, видя мое сосредоточенное состояние, потихоньку отходили в стороны, не нарваться бы, при дворах выживают только те, кто безошибочно чувствует, к кому когда можно подойти, а к кому ни в коем случае.
Ашворд появился словно из ниоткуда, красиво и по-дружески подхватил под руку, до предела галантный и невероятно учтивый, отвел слегка в сторону.
– Сразу в дела? – поинтересовался он с недоумением, как мне показалось, акцентированным. – А отдохнуть?
Не глядя, он протянул руку в сторону и ловко снял полную чашу с подноса проходящего слуги. Тот остановился на точно рассчитанное мгновение, чтобы я взял тоже, Ашворд ждал меня, вино в его сосуде, как говорится, с горкой, но не пролил и капли, хотя здесь расплескать, как, впрочем, и везде, в порядке вещей.
– Отдых, – сказал я, – это смена одного безделья другим. Но вообще-то отдыхать надо так, чтобы потом долго не хотелось.
Он улыбнулся.
– Вам так удается?
– Как видите!
Он кивнул, поставил чашу на поднос скользящего мимо другого слуги, опять же опустил ее не глядя, то ли настолько оцаредворен, то ли у него особое чутье, и потому видит и понимает больше, чем показывает.
Слуга повернулся ко мне, я поставил свой кубок нарочито криво и со стуком. Губы Ашворда чуть дрогнули в улыбке, но я не понял: то ли доволен своим превосходством, то ли все-таки заподозрил, что я не такой уж и бесхитростный и безбашенный простофиля, каким стараюсь казаться.
– Ваша светлость, – произнес он и улыбнулся несколько виновато, – вы и были вашей светлостью до пожалования вам титула герцога… Жаль, не существует разницы в обращении к маркграфу и герцогу!
Он сделал многозначительную паузу, я все понял, но ответил с подчеркнутой беспечностью:
– Да какая ерунда все эти обращения!
– Не скажите, – возразил он. – Вот если бы к вам обращались «ваше высочество»…
Он снова умолк, давая мне возможность отреагировать на неоконченное, по такой реакции меня понять будет проще, но я снова отмахнулся с пьяной беспечностью.
– Сэр Ашворд! Я уже знаю, что чем выше титул, тем больше обязанностей. Только дураки думают, что чем выше, тем больше удовольствий… На самом деле это крестьянин, отпахав день, дальше может валять дурака, а правитель пашет с утра до ночи, да и ночью мерещится управление государственным кораблем при встречном ветре, нападающих кракенах и падающих мачтах… Вижу по вашему лицу, вы это знаете прекрасно, но не знали, что знаю и я. Так что успокойтесь, у меня нет амбиций. Хотя вру, есть, но я не готов разгребать все ваши авгиевы конюшни… Мои бы кто разгреб!
В зал вошел бодрый и подтянутый граф Гатер, глаза сияют, лицо горит энтузиазмом.
– Ваша светлость, отряд уже садится на коней!
– Иду, – ответил я. Он заспешил к дверям. Я повернулся к Ашворду: – Вот видите, уже начинаю разгребать. А я еще там не разгреб, в Сен-Мари!
Он улыбнулся, но голос звучал очень серьезно:
– Не надорвитесь. Молодые и горячие еще не умеют распределять силы.
Я поинтересовался с достойной надменностью:
– Разве я не мудр хотя бы с виду?
Он покачал головой.
– Увы, сэр Ричард. Если честно, то еще как не мудр. Да вы это и сами чувствуете.
Глава 5
Во дворе половина рыцарей уже в седлах, другие разговаривают со своими конями, гладят их и суют кусочки сахара. Возле конюшни работники опасливо ходят вокруг арбогастра, а он горделиво потряхивает гривой и время от времени звонко постукивает копытом в выложенную булыжником площадь. Всякий раз летят длинные искры, а гранитный камень с сухим треском раскалывается на части.
– Не балуй, – велел я издали. – Где Бобик?
Со стороны подсобных помещений послышался испуганный крик, оттуда мчится огромный Адский Пес, но морда довольная, сытая, а глаза уже не глаза, а щелочки, будто у зверски покусанного пчелами медведя.
Граф Гатер застыл, напрягся, оставшиеся на земле рыцари поспешно поднимались в седла и поджимали ноги. Кое-кто даже опустил на всякий случай забрало.
Бобик попытался лизнуть меня в лицо, я не дался, он взвизгнул обиженно и принялся с интересом рассматривать рыцарей. Арбогастр подошел красиво и гордо, я вскочил в седло, Зайчик нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
Среди рыцарей я заметил лорда Моргана Гриммельсдэна из клана Горных Рыцарей, он почтительно поклонился издали, но приближаться не стал. Конь под ним крупный, но без лишнего жира и даже мяса, весь из толстого костяка и тугих объемных жил.
Я ответил на поклон, рядом граф Гатер поднялся в седло последним, показывает выдержку перед страшным Псом.
Я подъехал к нему ближе, улыбаюсь, мы же одно братство, спросил небрежно:
– А что за дорога впереди?
Он пожал плечами.
– Ничего особенного.
– Тут все особенное, – возразил я. – Побываете в Гандерсгейме, ахнете! Целая страна, а ни одного ущелья, ни одной горы.
Он посмотрел с недоверием.
– Неужели бывают такие сказочные страны?.. Или вы говорите о рае?
– В том раю могут быть и ваши земли, – подчеркнул я. – Так что лед тронулся! А нам не придется карабкаться на какую-нибудь стену? Здесь, как я понимаю, это в порядке вещей?
Он улыбнулся.
– Не думаете же вы, что герцог Хорнельдон опускал своего коня на веревке?
Я хлопнул себя по лбу.
– Что за дурак! Ну, конечно же… Раз они добирались конными…. Выступаем?
Он напомнил:
– Вы наш вождь. Распоряжайтесь.
Я приподнялся в стременах и прокричал:
– Ваше Величество, спасибо за гостеприимный прием!.. Знаменоносцы, вперед! Трубач, не спи!
На широком опоясывающем дворец балконе король Херлуф наблюдает за нашим отъездом, с ним Ашворд и другие придворные, на лицах облегчение вперемешку с озабоченностью.
Король помахал платочком, народ поспешно шарахнулся к стенам, но выбегают все новые горожане, всем надо обязательно посмотреть на нового герцога, чтобы потом всласть перемыть ему косточки.
