Общество забытых мучеников - Рид Анви

— Спас? — сухо кинула Соль.

Она раскручивала монету в центре стола.

— Хрен его знает, — так же сухо отозвался Реджис.

Еще одна тайна Реджиса Фобса. Ноа сбился со счета, сколько у него их уже набралось.

— Я ответил на ваши вопросы. — Реджис наклонился к Эбель. — Теперь отвечайте на мои.

— Мы играем по-честному. — Эбель тоже подалась вперед. — Задавай.

— Почему вам помогает профессор шифрологии?

— Он… эм… — Эбель запнулась, — кое-что пообещал мне. — Прозвучало так, словно это было предположение, а не утверждение.

Она тяжело выдохнула. У них что, негласное соревнование, кому жить труднее? Откуда столько затхлой тоски? Еще один тяжелый вздох Ноа не вынес бы.

— Но он больше не с нами, — добавила она.

— Что? — удивилась Соль.

— С хрена ли? — удивился и Ноа.

— Сказал, что он пас. — Эбель начинала злиться. — Больше не ходите к нему и ничего не рассказывайте. Окей?

Она произнесла это «окей» так, как произнес бы Джосайя. Ноа не видел его пару часов, но уже успел соскучиться по душным замечаниям и вечному цитированию всех на свете.

— Но как он мог бросить нас? — Соль не верила услышанному. — Может, ты не так его поняла?

— Прошу, Соль, закрыли тему. — Эбель встала из-за стола и расстегнула кофту. — Тем более у нас есть отличная замена. — Она указала на Реджиса.

— Я против. — Ноа поднял руку. — Голосование! Кто со мной?

Эбель наклонила голову («Серьезно?»), а Соль, кажется, осознав масштаб бедствия, опустила взгляд в пол. Но все-таки рядом с рукой Ноа появилась еще одна.

— Ты же сказал, что ты с нами, — удивилась Эбель.

— Не говорил. Лишь попросил сообщить мне детали, которые не были мне известны.

— Черт. — Эбель заметно расстроилась. — Ты охренел, Фобс? Раз теперь мы знаем все про тебя, а ты про нас, то…

— Про вас я все еще ничего не знаю.

— Нам нужна твоя помощь, Реджис. — Соль сложила ладони у груди.

В Ноа резко проснулась ревность. Такого умоляющего взгляда Ноа у нее еще никогда не видел. Еще чуть-чуть — и расплачется, упадет на колени. И ладно бы на коленях она стояла перед ним, но не перед маньяком-убийцей же!

— Не нужна, — процедил Ноа.

— Хрен тебе, а не записки. — Эбель от злости кусала губы. — Хрен тебе, а не подсказки, Фобс.

— Ты никогда не играла по правилам, лгунья, — усмехнулся Реджис.

Его явно не удивил такой ответ. Зато удивил Эбель.

— Тогда я заберу монету и уйду. — Реджис потянулся за сребреником.

Соль с Ноа тоже было потянулись, но Реджис оказался быстрее.

— Ну и вали, недоумок! — Еще секунда — и Эбель кинула бы в него стул.

— Нет! — Теперь из-за стола вскочила Соль. — Нам нужна эта монета, Бель. — Она подошла к подруге и попыталась ее успокоить. — Нам нужна его помощь. Да, он кретин. Но мы потеряли Джосайю. Нельзя сдавать назад.

Ноа испытал гордость. Его девочка на глазах набиралась сил для новой битвы. Не зря он толкнул речь на колокольне. Значит, Соль его все-таки слушала, да так внимательно, что сейчас повторяла его же слова.

Со свечи в канделябре на пол капнул воск, и огонь потух. Стало темнее, но несколько свечей еще держались — как сказал бы отец Робинс, на божьем слове.

— Окей, Фобс. — Эбель оперлась на стол двумя руками. — Ты нам монету — мы тебе все записи. И хватит тратить наше время.

Реджис наклонил голову и с победным видом вальяжно поднялся со стула. Хитро улыбнулся. Усмехнулся. В этот момент Ноа счел его актерскую игру крайне хорошей. Медленно обойдя Эбель, Реджис подошел к фреске. Апостолов теперь было видно в разы хуже. Тени сползали с потолка, пряча лики святых.

— «Среди двенадцати один предатель. Приди, взгляни ему в глаза. — Реджис шагнул прямо к Иуде. — Плати монетой серебряной, — поднял руку с оболом, — убьешь его? Иль он тебя?»

Он встал на мыски, чтобы дотянуться до рта Иуды. Под его темными усами все это время скрывалось небольшое отверстие, в которое Реджис протолкнул монетку. Ноа был умным, поэтому быстро провел аналогию с загробным миром. Мол, предатель Иуда умер с монетой во рту раньше, чем убил кого-то. Конечно, черт знает, как чувак с фрески мог кого-то убить. Но все-таки хорошо, что сребреник впихнули в рот Иуде, а не кому-то из студентов.

— Словно копилка… — ахнула Соль.

Спустя секунду раздался щелчок. Звонкий. Почти оглушающий. И в тот же миг погасли оставшиеся свечи. Их обдало холодным потоком воздуха, который принес не только устрашающий вой, но и густой металлический запах.

— Черт! — выругалась Эбель.

— Нам нужен свет. — Голос Соль дрожал, ей точно было страшно, скорее всего, чертовски страшно, потому что чертовски страшно было и Ноа. — На кухне есть спички.

— Кто за ними пойдет? — вопрос Эбель был адресован тишине.

— Видимо, я, раз все молчат. — Ноа готов был расплакаться от осознания, что сейчас ему одному придется рыскать в кромешной темноте по долбаной трапезной, где только что произошла какая-то хрень. — Только следите за маньячеллой Фобсом! Он все еще опасен!

— Закрой уже свой рот, — бросил Реджис вслед.

— Спички должны быть в кладовке. — Соль говорила тихо, видимо, потому, что уткнулась лицом в кофту Эбель. — Будь осторожен, — добавила она.

Глаза еще не привыкли к темноте и, конечно же, Ноа сшиб по пути все стулья, пока пробирался на кухню. Он и не старался вести себя тихо. Наоборот, специально гремел. Так ему было спокойнее. Громкие звуки наверняка отпугивали нечисть и всяких там озлобленных духов.

Нащупав ручку, Ноа со скрипом открыл дверь. Профессора часто наказывали его дежурством по столовой, думая, что хуже, чем чистка картошки и мытье посуды, не может быть ничего. Но кухарка была очень мила и, пока Ноа драил кафельную плитку, подкармливала его оставшимися десертами и фруктами. Поэтому сейчас Ноа неожиданно благодарил профессоров за то, что даже без света он с легкостью вспомнил, с какой стороны была дверь в кладовую. Туда Ноа, кстати, никогда не заглядывал. Она вызывала лишь плохие воспоминания, возвращая его в детство, когда отец запирал его наедине с пыльными тряпками и пылесосом. Во всех этих вонючих грязных штуках обычно копалась мисс Ноттингем. Но сейчас ему пришлось шарить руками по полкам. Вонь в кладовке стояла дикая. Будто тут сгнила туша свиньи, которую должны были приготовить на прошлое Рождество. Сбив пару кастрюль, Ноа ударился головой о сковородку. Приложился коленом об косяк. Разбил какую-то стеклянную хрень.

— Нет тут ваших долбаных спичек! — крикнул он.

— Посмотри на самой верхней полке! — отозвалась Соль. — Они должны быть в коробке!

Ноа был высоким, чем всегда гордился, но до потолка достать не мог. Сходить за стулом было бы хорошим решением, но все еще крайне сомнительным. Хватаясь за полки, он пополз наверх. Полки прогибались и скрипели под его весом, но все же продержались до того момента, пока Ноа не нащупал спичечный коробок.

— Нашел! — оповестил он и махнул от радости рукой.

Ладонь коснулась чего-то горячего и склизкого. Ноа отдернул руку, и вселенная, услышав его желание поскорее оказаться внизу, повалила его на пол вместе кухонной утварью, полка с которой обрушилась под Ноа.

Соль и Эбель побежали на шум, расталкивая на ходу столы. Голова кружилась. Кажется, он ударился затылком и что-то пролил. Потому что, лежа на полу, он весь промок.

— Ноа! — Голос Соль был совсем близко. — Ты в порядке?

— Твою мать! Кажется, я во что-то вляпался! — недовольно протянул Ноа.

Ему было плевать на расшибленную башку. Больше его волновало то, что его охренительно крутой вязаный свитер теперь был испачкан.

Ноа нащупал коробок и чиркнул спичкой.

Раз… Два… Все никак не загоралась. Три… Четыре… И…

Маленький огонек затанцевал на темных стенах. Ноа приподнялся на локтях и осмотрел пол.

— Черт! — ужаснулся он.

— Ты и правда вляпался, — с тем же ужасом в голосе произнесла Эбель.

Они с Соль стояли позади и вместе с Ноа смотрели на свисающий с потолка труп. Кровь, как и нрав, у Нейтана Купера была горячей и, стекая по его серым штанам, капала на пол. Прямо в лужу, в которой лежал Ноа Эдвин.