Стеф Свэйнстон - Год нашей войны
— Безумцы! Скоро стемнеет, и мы не сможем ни черта рассмотреть на таком расстоянии!
— Я за ними!
Ата пустила свою лошадь галопом. Ее солдаты бежали за ней длинной, нелепой цепочкой. Я облетел лучников.
— Смотрите! Насекомые полезли на мост!
Сначала не выдержала одна группа Насекомых, затем другая, а потом и вовсе настоящим потоком хлынули твари прочь от Торнадо. Их находившиеся поблизости сородичи тревожно шевелили антеннами и, поддавшись панике, присоединялись к ним. Они кусали людей, мимо которых проносились, и тут же гибли, сраженные ударами алебард. Мост быстро заполнился тварями, спасавшимися от яростной атаки Торнадо.
— Держите строй, — крикнул я, однако эйфория великой победы уже охватила уставшее воинство.
Солдаты фюрд а, возглавляемые Тауни и Вирео, бросились вслед за Насекомыми к мосту.
Теперь твари почти не отвлекаясь на укусы, спешили к вершине неправдоподобно огромного сооружения и словно растворялись в воздухе. Насекомые исчезали целыми тысячами. Направлялись они в Перевоплощение — шли по пути наименьшего сопротивления, сбегая туда, где было безопаснее. Они думали, что таким образом смогут спастись. Но Данлин Рейчизуотер ждет их, в сотне миров отсюда, на другом конце пути.
— Они бегут! — кричал я.
Вирео рубила Насекомых, находившихся непосредственно перед ней. Торнадо был слева от нее, словно гора возвышаясь над обычными людьми, а за их спинами с тварями бились девятнадцать тысяч воинов. Вирео ступила на белое полотно моста.
Гигантское Насекомое развернулось, чтобы атаковать ее. Опустив голову и щелкая челюстями, оно бросилось в бой. Вирео обрушила свой топор между фасеточных глаз, но уже в предсмертной агонии тварь успела вонзить клыки ей в голень и опрокинуть. Вирео с размаху ударилась о поверхность моста и осталась лежать вниз лицом.
Я подлетел к ней. Она была без сознания.
— Тауни!
Большое Насекомое присело и провело своей антенной по шлему леди Саммердэй и ее закованным в доспехи плечам, пытаясь понять, что это перед ним такое. Затем оно подняло свою заостренную ногу и вонзило ее точно в основание шеи Вирео.
— Тауни! — орал я. — Сюда! Ты что, не видишь!
Торнадо понял, что происходит, когда Насекомые начали растаскивать по кусочкам доспехи Вирео. Заревев, он в несколько прыжков оказался рядом с любимой, легко поднял одну из тварей и швырнул ее вниз. Извиваясь, она рухнула прямо в скопище бегущих сородичей и тут же исчезла под их челюстями.
Он слегка потряс Вирео за плечи. Ее лицо было спокойным, кровь тихо струилась на грубую серую бумагу. Положив тело возлюбленной на плечо, Торнадо начал с боем пробиваться с моста, продолжая на бегу рубить Насекомых и тут же отбрасывая в стороны их трупы. Цепь щитов разомкнулась, пропуская своего предводителя, и вновь сомкнулась за его спиной, ибо вокруг все еще сновало множество Насекомых. Сначала они казались рекой, потом — ручейком, а потом поток иссяк и наступила полная тишина.
Я тяжело опустился на изрытую землю позади Торнадо.
— Она мертва, Тауни.
— Нет. Просто нужно доставить ее к Райн.
— Она умерла!
Торнадо вскочил на ноги и угрожающе шагнул в мою сторону. Я быстро распахнул крылья.
— Я не оставлю ее! — Он вновь взвалил тело Вирео себе на плечо. — Райн сможет спасти ее!
Цоканье копыт предупредило в появлении Аты. В ее доспехах отражались вечерние сумерки и огромная пустынная земля.
— Торнадо, — проговорила она тихим, исполненным уважения голосом, — ты прикажешь фюрду отправляться к кораблям? Солнце садится, начинается отлив, и никому не стоит оставаться посреди Бумажных земель после наступления темноты.
Корабли двинулись в обратный путь с наступлением ночи. Все каравеллы и баркасы были заполнены фюрдом. Мы были вынуждены оставить «Штормового буревестника», киль которого прочно увяз в илистом дне. Ата перебралась на «Ортолан». Торнадо стоял на корме нашего нового флагмана с телом Вирео на руках. Никто не осмеливался подойти к нему.
Свэллоу и Гончий помогали мне заниматься ранеными. Люди сидели на ступеньках между палубами, а там, где раньше стояли корзины со стрелами, были натянуты гамаки. Каюты провоняли грязью давно не мытых тел, речной водой и мокрыми перьями. Из рук в руки передавали еду: хлеб, копченую треску, бульон, черный кофе и фляжки с водой. Мужчины и женщины поплотнее заворачивались в свои плащи и укладывались прямо на грубые доски палубы.
Я принес на корму миску, доверху наполненную тонкими ломтиками вяленой рыбы, и Тауни сказал мне, чтобы я проваливал.
— Ты не можешь отомстить Насекомым, — сказал он.
Его спина была забрызгана кровью Вирео.
— Помоги мне соорудить погребальный костер, — попросил я. Вирео была из Лоуспасса, и я знал их традиции. В отличие от авианцев, практичные жители Равнинных земель не хотели занимать землю бесполезными могилами. — Тауни, я попрошу императора воздвигнуть мемориал в ее честь на том месте, где был мост.
— Ты сказал «был»?
— Именно так.
Пока корабли подходили во тьме к мосту, я начал рассортировывать и раскладывать на палубе «Ортолана» различные металлические трубки, эластичные стропы и горки камней и зарядов, намереваясь собрать одну из лоуспасских катапульт.
— Эта затея слишком бессмысленна, — набросилась на меня Ата. — К тому же я не позволю тебе играть с такими опасными игрушками на моем корабле.
— Молния, оставь Свэллоу в покое! Помни о своем обещании. Ты поможешь мне?
— Думаю, Янт прав. — Молния быстро подошел к нам, бледный от усталости, которую он пытался, но уже не мог скрыть. — А насчет корабля не беспокойся — я сделаю так, что все будет в порядке.
— Янт, когда ты был под кайфом, ты нравился мне гораздо больше, — проворчала Ата.
Впередсмотрящие продолжали выискивать Насекомых, в то время как мы с Торнадо возглавили вооруженную экспедицию на берег. В несколько приемов мы переправили туда пятьдесят бочек со смолой и сложили их пирамидами рядом с четырьмя ближайшими опорами моста.
Я присел на корточки и поднес спичку к куску парусины, которым была обмотана одна из бочек, после чего велел своим помощникам сделать то же самое. Мы отошли подальше, наблюдая, как занимается пламя. Наконец бочки начали лопаться и из них во все стороны полетела загоревшаяся смола.
Тауни приблизился к пылающему костру, бережно снял тело Вирео с плеча и опустил в беснующийся огонь.
— Прощай, моя любовь, — прошептал он.
Мы видели, как пламя закружилось вокруг нее, после чего густой дым скрыл ее от нас. Жар заставил нас попятиться, а опоры моста постепенно начали тлеть.
— Идем, — позвал я.
