Стеф Свэйнстон - Год нашей войны
— Это обычные смертные твари! — заорал я в отчаянии. — Не сметь отступать!
Но паника уже охватила их ряды — солдаты бросились бежать. Несколько человек достигли берега реки и исчезли в сооруженной крестьянами ловушке, которая уже была полна Насекомых.
— Твою мать.
— Мы потеряли дивизию Ондина! — С этим донесением я подлетел к Ате.
— Они уведут Насекомых от нас. Прикажи арбалетчикам вернуться обратно — нам нужно срочно укрепить тыл. Да не копайся, Комета. Живее!
И Ата тут же переключилась с меня на солдат, снова и снова призывая их держаться вместе, поскольку склон становился все более каменистым. Мы уже ощущали поддержку крепости — лучники Вирео вели прицельную стрельбу из высоких окон Лоуспасской твердыни, и их стрелы, пролетая у нас над головами, прореживали ряды преследовавших нас Насекомых.
Я вел колонну к вершине холма. Шеренги каждый раз сужались, когда людям приходилось следовать изгибом созданного Насекомыми лабиринта. От внешней стены крепости остался только щебень, а вот белая поверхность построенной тварями была нетронута. Люди Тауни долбили в ней проход со своей стороны.
Я описал круг в воздухе, яростно махая крыльями.
— Ломайте здесь.
Солдаты рассредоточились вдоль стены, криками приветствуя своих товарищей, находившимся за ней. Оттуда послышались ответные радостные вопли.
— Здорово!
— Эй! Привет!
— Мы почти прорвались.
— Не думаю, что они нас слышат.
— Эй! Ау! Ау, ау, ау!
— Вы из Рейчиза?
— Из Хасилита! Много вас там?
— Весь хренов Лоуспасс, приятель.
— Здесь Молния. Здесь эсзаи.
— Смотрите, чтобы Насекомые не выскочили из рва.
— Все назад! На свои места! — заорала Ата. — Поставить щиты!
Молния приказал своим лучникам обеспечивать безопасность солдат Аты, крушивших стену. Рядом встали хасилитские арбалетчики, образовав таким образом полукруг длиной метров в двести. Я парил прямо над ними.
Раздался страшный грохот — это наконец стена не выдержала совместных усилий воинов двух фюрдов и начала крошиться. Люди закричали, с той стороны начали высовываться руки — все хотели хотя бы прикоснуться к Ате. Пролом становился все шире.
Ата слезла с лошади и заглянула в дыру.
— Освободите дорогу! Вылезайте оттуда и быстро строитесь! Отправляемся назад к кораблям немедленно!
Сквозь пролом виднелась небольшая часть Торнадо.
— Нет, — прогудел он. — Еще нет.
— Но почему? Мы здесь, чтобы освободить тебя.
Я приземлился рядом с ним.
— Что ты хочешь сделать?
Его лоуспасский фюрд появлялся из пролома широкой цепью, и каждый солдат нес по несколько полных колчанов. Те, кто еще находился внутри, перебрасывали связки стрел через стену, чтобы лучники Молнии разделили их между собой. Вскоре к нам присоединились и Торнадо с Вирео, которые с воодушевлением оглядели войско Аты. Их тут же обступили солдаты крепостного фюрда.
— Погляди на это воинство! Только представь, Вирео, что мы сможем сделать, имея такие силы!
— Кто командующий? — спросила Вирео.
— Я, — гордо ответила Ата.
Вирео бросила оценивающий взгляд на Ату, лишившуюся после гибели Морехода своего бессмертия.
— Мы не забудем твоего мужества. Но теперь командиром объединенного фюрда будет Торнадо.
— Вы не можете так поступить!
Потом Ата увидела, что и мы с Молнией полностью поддерживаем предложение Вирео, и без единого лишнего слова смирилась с принятым решением.
Над расслабившимся фюрдом, больше напоминавшим воскресную толпу, прокатился вычный голос Тауни:
— Теперь вы узнаете, что такое — настоящий вождь!
Воины поглядели на улыбающегося гиганта и воспряли духом.
— О Боже, — проговорил я, охваченный благоговением.
— У вас есть несколько минут на отдых, — объявил Торнадо. — Чуть больше времени — и Насекомые начнут строительство стен. Мы ведь не хотим, чтобы они отрезали нас от кораблей? Для этого вы должны потрудиться еще несколько часов. Попейте воды из лоуспасского колодца. Пусть Комета осмотрит раненых — те, кто не в состоянии сражаться, пусть остаются здесь.
Вирео повернулась ко мне.
— Некоторые из наших людей слишком ослабли от голода — они отказались есть лоуспасского лобстера. Собери их во дворе крепости и передай капитану, чтобы он позаботился о них, пока Тауни будет отдирать у этих проклятых Насекомых их мерзкие усы. Лучники прикроют.
Быстро надвигались сумерки. День неуклонно клонился к вечеру. Я сильно ослаб от интенсивных полетов при полном безветрии, однако собрал силы и занялся ранеными, искалеченными и изнуренными голодом. Тяжелых оказалось гораздо меньше, чем я ожидал, — они отстали на марше, и до них добрались Насекомые. И все равно работы у меня хватало. В это время Торнадо построил войска и объяснил командирам их задачи — он собрался обрушиться на Насекомых.
— Сколько вы потеряли? — спросил он меня.
— Думаю, тысячи полторы, — отозвался я.
— В таком случае, мы приобрели восемь, — вставила Ата.
— Н-да, после всего, через что они здесь прошли… Впрочем, я уверен, такого желания сражаться у них не будет уже никогда.
Вирео подняла свой впечатляющих размеров топор.
— Тауни, ты — лучшее оружие императора!
— Люблю тебя!
— За Лоуспасс! — издала она клич.
Моренцианский и лоуспасский фюрды рванулись к ней. Ата потрясла своим великолепным мечом.
— За Империю! — воскликнула она. — За Сут! Ко мне, островитяне!
~ За что угодно! — проорал Тауни, проносясь мимо меня.
— За выживание, — уточнил я. И тут же обогнал его.
Они бросились вниз по склону, за ними следовал крепостной фюрд. Своим двуручным топором Торнадо разил Насекомых направо и налево.
Молния и ногой не ступал за крепостную стену. Он рассредоточил своих лучников на вершине скалы, за цепью больших осадных щитов, вынесенных из Лоуспасса. Две дивизии трудились на износ не менее получаса, выпуская вниз, в долину, десять тысяч стрел в минуту. Я никогда еще не видел ничего подобного — Молния заставлял своих лучников работать в нечеловеческом ритме. Его волосы слиплись от пота, по обнаженному торсу стекали соленые струйки. Белую шею его коня покрывали красные пятна крови, которая пузырилась на содранных мозолях, которыми были покрыты закаленные руки лучшего лучника Четырехземелья. Когда Ата пронеслась мимо него, Молния рванулся за ней, яростно протестуя:
— Я же предупреждал, что мы сможем покрыть только три сотни метров!
— Тауни не выйдет за эти пределы. Смотри! Они пытаются обогнуть скалу.
— Безумцы! Скоро стемнеет, и мы не сможем ни черта рассмотреть на таком расстоянии!
— Я за ними!
Ата пустила свою лошадь галопом. Ее солдаты бежали за ней длинной, нелепой цепочкой. Я облетел лучников.
