Галина Романова - Тайна лорда Мортона
Экзамены в любой школе – горячая пора. Младшие курсы обычно сдают их письменно, а у старших устный опрос. Мне предстояло принять восемь экзаменов – четыре у третьего и четвертого курсов и четыре у шестого. Вместо экзаменов у седьмого курса должно было состояться Посвящение в маги. Совет педагогов решил освободить от экзаменов Эмиля Голду, переведя его на четвертый курс по усредненной оценке его однокурсников, но остальным ребятам предстояло пройти тернистыми дорогами знаний безо всяких поблажек.
Я сидел в одиночестве в своем кабинете и проверял письменные работы девочек третьего курса, когда дверь отворилась и без стука вошли пятеро инквизиторов. От неожиданности перо выпало у меня из руки, и я молча наблюдал, как двое заняли места у дверей, внешней и внутренней, а трое остальных подошли ко мне. Из них двое казались глубокими старцами – пергаментная кожа, узловатые, с прожилками синих вен, руки, морщины и ввалившиеся тусклые глаза, – а третий оказался настолько молод, что я почувствовал смущение от встречи со своим ровесником.
– Максимилиан Мортон, – произнес один из старших, садясь напротив меня. – Здравствуйте! Меня можете звать братом Альбертом. У нас к вам есть несколько вопросов. Ваш директор уже осведомлен о нашем визите. Обещаем, что не будем отнимать ваше время.
– Если вы сами не будете упорствовать, – добавил второй старец. – Наш брат Май проследит за этим. – Он указал на молодого инквизитора. Тот остался стоять столбом возле кафедры.
Я только кивнул. Что я мог сказать? Они предвосхитили почти все мои вопросы.
– Наши братья не сумели побеседовать с вами весной, поелику вы чувствовали себя не лучшим образом, – продолжал брат Альберт. – Да и журналисты могли растрезвонить по миру о нашем внимании к вам. Сейчас шумиха поутихла, и мы можем побеседовать спокойно.
Спокойно, скажут тоже! Да меня била мелкая дрожь. Я был один среди пяти инквизиторов – не самая лучшая компания для мага любого возраста и ранга.
– Первый вопрос, – прозвучал голос брата Альберта, – знали ли вы близко Белого Мигуна?
– Нет, – ответил я. – Мне было два года, когда секту разгромили. Я и родителей-то своих не помню.
– Вопрос второй, – инквизиторы никак не показали, понравился ли им мой ответ, – поддерживали ли вы связь с кем-то из соратников своих родителей?
– Нет. О том, что у моих родителей были соратники, я узнал слишком поздно. Гораздо позднее, чем свое настоящее имя.
– Вопрос третий, – похоже, они действовали автоматически, не думая над произносимыми словами. – Как вы отнеслись к тому, что ваши родители были связаны с Белым Мигуном?
– Не помню. Никак.
– А все-таки? Не думали ли вы, что они совершили ошибку или, напротив, что их дело достойно подражания?
– Я думал только об одном – что в результате остался сиротой у чужих людей и не знал даже свое имени.
– Так вы завидовали своим родителям или осуждали их?
– Не понимаю вас, – огрызнулся я. – Какое это имеет отношение к настоящим событиям?
– Он упорствует. – Инквизиторы переглянулись не то с удивлением, не то с восторгом. Молодой брат Май сделал шаг ко мне.
– Отнюдь, – пошел я на попятную, – я просто хочу понять, являюсь ли обвиняемым, свидетелем или потерпевшим?
– Это будет зависеть от ваших ответов.
Меня прошиб холодный пот. Выходит, меня еще могут подвергнуть наказанию за то, что на меня охотился международный преступник? Наказывать за то, что ты – жертва?
– Я из рода Мортонов. Я – Хранитель, – сказал я.
– Согласно показаниям подследственного Мигуна, Ритуал не был пройден до конца, – возразили мне. – Следовательно, вас не защищает Закон Мортонов. И вы можете быть подвергнуты наказанию, как любой маг, связанный с Белым Мигуном. Вот если бы вы прошли Ритуал...
– Вы забываете, что рядом со мной тогда были два свидетеля, – отрезал я. – А разве не является первой задачей Хранителя не допустить утечки Тайны?
Инквизиторы переглянулись, обмениваясь мыслями.
– Вы увиливаете, – наконец вынес вердикт брат Альберт. – Почему?
– Потому, что считаю ваше присутствие недопустимым, – отрезал я. – Я считаю, что поступил правильно, не открыв Тайну посторонним, тем более Белому Мигуну. Это, по моему разумению, первая и главная задача Хранителя. А Ритуал можно и повторить в любое время...
– Нет, – огорошил меня брат Альберт. – Отнюдь не в любое. Только когда луна находится в том же созвездии в той же фазе, что и во время предыдущего Ритуала. То есть следующий Ритуал может быть пройден только на десятый лунный день в месяце Рыб.
– Через год? – вырвалось у меня. Я вдруг подумал, что во время Ритуала увижу своих родителей и, может быть, сумею поговорить с ними подольше.
– Через год, – подтвердил брат Альберт. – А за год с вами может случиться все, что угодно! А вдруг вы решите стать новым Белым Мигуном? Год – достаточный срок для того, кто...
Я понял, куда они клонят. Инквизиторы хотели узнать, не проникся ли я идеями секты Светлый Путь, не желаю ли подхватить знамя, выпавшее из рук моих родителей?
– Нет, – сказал я. – Можете быть спокойны. Секта Белого Мигуна не будет возрождена. По крайней мере, с моей помощью.
– Мы должны быть в этом уверены. Ваше сознательное "я" может говорить одно, а ваше подсознание – другое. Нам необходимо детальное исследование вашего разума и вашей души, Максимилиан Мортон.
– Вы еще не знаете, – вступил в разговор второй старец, – что в разных концах Старого Мира были арестованы бывшие сектанты. И многие из них связывали с вами определенные надежды.
– Я не знаю никого из этих людей, – поспешил сказать я.
– Вы так уверены? Не зная, о ком идет речь? Если бы вы проехали с нами...
– Нет! – Я вскочил. – Я не хочу никуда ехать. И... и не могу! Идут экзамены! Еще почти три недели!
– Мы понимаем. Мы пришлем за вами.
Брат Альберт поднялся и направился к двери. Его спутники последовали за ним. Уходя, брат Май взглянул на меня через плечо. Просто взглянул, но я рухнул на свой стул как подкошенный.
Инквизиторы слов на ветер не бросали. В конце сессии мне пришло два уведомления – одно на имя директора, официальное прошение отпустить меня сразу после окончания учебного года, и второе лично для меня, с пропуском и оплаченным билетом в один конец. Билет был датирован первым днем Солнцеворота, двадцать второго июня. Учитывая, что выпускной будет в ночь с двадцать первого на двадцать второе, я должен буду покинуть школу в полдень.
Почтовый ворон, доставивший мне это послание, был так горд своей миссией, что носился с карканьем по всей школе, привлекая внимание всех подряд, так что я не удивился, когда вечером ко мне зашел Черный Вэл.
