Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – герцог
– Ваша Мощь! – взмолился я. – Видит это темное небо, я всегда стараюсь решить миром и даже подружиться с противниками! В войне смысла нет, а есть одни руины и разрушения. Давайте…
Она сжала пальцы в кулак, вокруг него заискрилось пламя, затем сделала движение, которое я ждал: коротким толчком послала этот огненный шар в меня.
Я скакнул в сторону, за спиной страшно зашипело. Не оглядываясь, я догадался, что в каменной стене прожжена огромная дыра, через которую пройдет всадник на коне.
– Ваша Мощь! – вскрикнул я. – Мы же с вами родственники! Иллариана у меня, я о ней забочусь!.. И никому не дам обидеть…
Ее лицо перекосилось ненавистью.
– Есть только я, – отрезала она. – Их народ потерял право на жизнь!
– Но это и ваш народ…
– Нет, – отрезала она. – Теперь у меня другой народ. И другой мир. И теперь я повелеваю всеми…
Второй шар метнулся из ее ладони уже вдвое крупнее, а пронесся с такой скоростью, что я едва успел отстраниться.
Ее лицо перекосилось в бешенстве.
– Ты все равно умрешь!
– Я это часто слышал, – сказал я.
– Но не от меня…
Обе ее руки раскалились, жар перетек на плечи, на этот раз она метнула огненный шар двумя руками. Огромный, он налетел, как выброс из недр солнца, я ждал и был наготове, метаболизм на пределе, однако страшный жар сжег мне кожу на правой стороне лица, и, похоже, я останусь без уха…
Она злобно захохотала:
– Я еще не видела таких быстрых!.. Но все равно тебе не уйти…
Я оглянулся, двери за моей спиной захлопнулись, а в петли засова сам по себе с жутким скрипом вдвинулся толстенный железный прут. Четвертый шар она лепила одно мгновение, иначе мне пришлось бы совсем худо, вокруг нее уже огонь, лицо полыхает, багровый жар воспламенил шею, поджег ключицы и медленно сползает вниз. Огонь швырнула достаточно небрежно, что-то задумала еще более страшное, я отлетел в сторону, огонь опалил локоть и поджег рукав.
Я сбил огонь с проклятиями, свирепым движением сдернул с плеча лук. Она издевательски захохотала:
– Нет еще такого оружия на свете…
– Твой дурак уверял тоже, – прорычал я и, быстро наложив стрелу, моментально оттянул тетиву до уха и отпустил толстое древко. – Во имя Господа!
Темная Фея даже не пыталась увернуться или защититься, хохотала, глядя на меня победно и насмешливо.
Стрела ударила в середину груди, что еще осталась не во власти багрового огня, превращающего ее тело в непонятно что. Сочно хрустнула пробитая кость. Темная Фея дернулась, вскрикнула пронзительно и страшно. Глаза ее от мучительной боли стали еще огромнее, огненное лицо перекосилось в судороге.
Я убрал лук и, выхватив меч, медленно пошел к ней, держа клинок наготове. Огонь вокруг нее медленно пошел на спад, раскаленные до оранжевости руки вернулись к вишневому цвету, плечи потемнели вовсе, но все еще сильнейший жар заставил меня остановиться и прикрыть лицо ладонью.
Темная Фея опустила голову, непонимающе глядя на белое оперение. Я ждал, она повернулась ко мне спиной, между лопаток торчит не просто окровавленный наконечник, но и кончик стрелы в ладонь длиной. Я смотрел настороженно, она сделала шаг к креслу, колени подломились, но успела повернуться и со стоном рухнула на сиденье, оказавшись лицом ко мне.
Острие моего меча почти коснулось ее горла, но рука не послушалась, колдовство ни при чем, все-таки очень трудно вот так вонзить острую сталь в женщину, пусть даже пытавшуюся тебя убить.
Ее лицо дергалось от боли, в прекрасных глазах страх и дикое изумление, зрачки расширились, как в темноте.
– Как же больно… – услышал я хриплый шепот.
– Прочувствуй, – посоветовал я без всякого милосердия, – а то другим только, да?..
Она спросила, мучительно морща рот:
– Как?.. как ты сумел? Что за… колдовство…
– Другие времена, – отрубил я, – другие песни.
– Что… за… песни…
– Новые, – сказал я победно. – Аллилуйя!.. Не слыхала, язычница? Твое счастье.
Она опустила взгляд на острый металл, что почти касался ее кожи, снова подняла на меня, в зрачках что-то изменилось, а губы слабо шепнули:
– Ты не должен…
– Убить? – договорил я. – Еще как! Обязан. У меня и мандат есть.
– От… кого…
– От церкви, – объяснил я.
– Что за…
– А церкви вручил сам Творец, – объяснил я. – Так что я нечто вроде эволюции.
Она затихла, рука неуверенными движениями поднялась, пальцы ухватились за стрелу и с мучительным усилием потащили из тела. Кровь хлынула ручьем, Темная Фея тихо стонала, лицо из темного снова стало белым. Я начал чувствовать жалость, ну не должны мужчины с женщинами сходиться в противоборстве, но молча прикрикнул на себя и коснулся острием меча ее горла.
– Оставь, – голос мой прозвучал достаточно твердо, – это не я говорю, это говорит прогресс. А я его проводник.
Она продолжала тащить из тела стрелу, я чувствовал нарастающую угрозу, но все не мог заставить себя сделать небольшое усилие и воткнуть острую сталь в нежное женское горло.
– Прекрати! – сказал я громче. – Последний раз говорю!
Она прошептала:
– Ты убил… всех?
– В крепости?
– Да…
– Вряд ли, – ответил я. – Кому-то убежать удалось.
– Не понимаю… – проговорила она.
Кожа на ее груди вокруг древка стрелы вздулась, я понял, что там уперся наконечник, сопротивляется, однако Темная Фея сделала усилие, дернула, громко вскрикнула от боли, но окровавленная стрела оказалась в ее дрожащей от напряжения руке.
Кровь из раны хлынула широкой струей. Я все еще не мог заставить себя добить раненую, а она опустила веки, ресницы длинные и загнутые, ну и зараза, прошептала нечто и снова открыла глаза, все так же подернутые болью.
Кровь продолжала вытекать толчками, Темная Фея опустила взгляд и смотрела в недоумении и страхе. Снова прошептала заклинание, однако рана не закрылась, а кровь продолжала выплескиваться упругими толчками.
Ее бледнеющие губы прошептали:
– Не понимаю… что у тебя за оружие?
– А что, – спросил я, – у тебя от любого заклятия?.. Или хотя бы лечение?
Она шепнула:
– От любого…
– Но не от оружия нового мира, – сказал я резко, злой на себя за слабость. – Значит, со святостью еще не сталкивалась!
Ее лицо уже стало белым как мел, однако она не сводила изумленного и устрашенного взгляда с моего лица. Ее мир рушится, рассыпается вдребезги, а причину так и не знает, для сильного человека такое хуже смерти.
Я медленно опустил меч, на лице Темной Феи проступила бледная улыбка. В чем-то победила, у меня не хватило духу убить, глядя ей в глаза. Я чуть наклонил голову, признавая ее правоту.
Она прошептала слабо:
– Только унеси отсюда то, что у тебя в поясе…
